Эрэлим поставил ее на ноги, нахмурившись, заглянул в лицо.

Что с ним не так?

— Я в порядке, - попыталась отмахнуться Марори, краем глаза изучая третьего в их компании, того, чье имя было «Нот».

Он был высоким, даже выше Марроу. Грубое жесткое лицо с кривым шрамом поперек левой брови и до самой щеки. Просто удивительно, как после такого уцелел сам глаз. Но это было просто ерундой по сравнению с остальными «странностями» этого спектра - расу выдавали яркие, словно подсвеченные изнутри глаза, которые даже за это короткое временя успели трижды сменить цвет.

Плотная куртка спектра пришла в негодность и сейчас он остервенело срывал с себя остатки тряпья, под которым не оказалось ничего. Сквозь его кожу, словно шипы или диковинные наросты, то тут, то там торчали обломки черного и гладкого… камня? И Марори совершенно точно знала, что у спектров нет ничего подобного.

Заметив, что стал объектом ее пристального внимания, парень нахмурился и крепче сжал пальцы на рукояти клинка. Такого же необычного, как и его хозяин: длинного, темно-серого, украшенного гравировкой из беспорядочного набора засечек. Но самое главное – каким-то уж очень технологичным, будто его не выковали, а собрали из многих частей, как конструктор, который, при желании владельца, вполне может изменить свою геометрию. Казалось, меч выудили откуда-то из научно-фантастического романа далекого будущего, из разряда тех, где живые существа запросто путешествуют от звезды к звезде.

— Откуда ты здесь? – спросил Марроу, как только убедился, что его подопечная цела.

Спектр молча кивнул за спину, продолжая изучать Марори с неприкрытым недоверием.

Послышался приближающийся гул. Марори опасливо посмотрела в небо и увидела несколько вертолетов. Создавая вокруг себя чудовищные завихрения, машины одна за другой садились на свободные от обломков крушения места. Черные, нашпигованные какими-то бесчисленными устройствами и оружием, они походили на компактные оплоты борьбы со всем на свете.

— Хвала Светлым, - пробормотал Марроу. Кажется, она впервые видела эрэлима таким… почти счастливым. – Я был уверен, что…

В чем именно он был уверен, Марроу так и не успел сказать.

Их ощутимо тряхнуло. Марори невольно взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие и ее тут же перехватил спектр. Его ладонь буквально обжигала.

— Да какого же хрена?!

Нот потянул ее на себя, увлекая в сторону вертолетов, куда уже начали стягиваться остальные выжившие пассажиры. Их было совсем немного, по сравнению с тем, скольких Марори видела накануне во время посадки. Но ведь наверняка остались раненые. Наверняка кто-то не смог покинуть вагон, задавленный чем-то тяжелым или сильно покалеченный.

Земля расходилась по швам. Марори буквально слышала, как глубоко в ее недрах разрываются несуществующие внутренние органы, трещат от натуги сухожилия-корни, и как бешено колотится собственное сердце, будто знает, что биться ему осталось совсем недолго. Провалы расползались в стороны, словно трещины на скорлупе. Марори беззвучно выдохнула, когда сразу несколько провалов устремилось к ним.

Краем глаза она отметила, как из вертолетов начали выпрыгивать люди в синем. Но рассматривать их времени уже не было. Пришлось бежать изо всех сил, спотыкаться и падать, вставать – и снова бежать.

«Сатис! Ты мне нужен! Где ты?!»

На долю секунды ей почудилось, будто в грохоте творящейся вокруг вакханалии раздался далекий вой, полный отчаяния и злобы.

Не расслабляться! Не отвлекаться! Прыжок в сторону, почти остановиться, прыжок вперед, через пока еще неширокую расщелину, а теперь снова бежать.

Вертолеты все ближе.

А люди в синем будто прибыли из пекла и безумия ничуть не меньших, чем разворачивались вокруг: грязные и оборванные, со следами ожогов и кровоподтеками. На рваной ткани еще виднелись нашивки в виде двойных красных крыльев.

Прибывшие действовали слаженной командой, единым механизмом, в котором каждый винтик и каждая шестеренка знает, что делать. Абсолютно спокойно, без паники и суеты, будто у них под ногами не земля, готовая вот-вот развалиться на куски, а толстенная бетонная подушка. Марори хватило беглого взгляда, чтобы понять, кого она видит перед собой. И от этого понимания захватывало дух, какими бы нелепыми и не к месту не были сейчас эти эмоции.

Клинки – мастера Светлого плетения высшего порядка. Те, кто пожертвовал собой, чтобы впитать самую разрушительную первозданную сущность и стать ее частью. Они умели прикасаться к тому, что для других было таким же невидимым, но необходимым, как воздух. Они прикасались к тому, из чего Светлые и Темные когда-то сотворили сам мир, - и платили за это право собственной жизнью.

Клинки выстроились в каком-то странном подобии упорядоченного хаоса, раскинули руки каждый на свой манер – и в воздухе между ними появилась пульсирующая голубая нить. Сперва тонкая и мягкая, будто намокшая паутина. Но она стремительно росла и крепла, буквально на глазах превращалась в широкую упругую ленту, а затем – в воронку, которая будто вкручивалась в саму ткань Мироздания. На дальнем ее узком конце вполне четко просматривались контуры белых каменных стен огромного замка, на крыше которого нелепо раскрылись «цветы» спутниковых антенн. Марори так часто смотрела на это здание, теша себя беспочвенными надеждами, что теперь без труда узнала даже по куцему огрызку сквозь призрачную дымку.

Эльхайм.

Ох, Светлые и Темные, это же самый настоящий портал. Не карманная игрушки вроде тех, которыми владел почти каждый дра’морец, даже самый бесталанный, а настоящее высшее мастерство, недоступное никому, кроме избранных.

— Уходите! – Нот остановился возле самого входа в портал, обернулся.

Между тем, несколько десятков военных уже исследовали место крушения, вытаскивая из-под обломков тех, кого еще можно было спасти. Всех выживших сразу отправляли через портал.

— Нет! – Марори встала, как вкопанная. Нет, она не перестала бояться провалиться черт знает куда. Напротив – ощущала внутри себя неясную нарастающую тревогу, будто перед встречей с кем-то важным, от чьего решения зависит собственная судьба. Никаких сомнений – все происходящее вокруг не что иное, как прорывающийся в реальности Разрыв. Вспоминая Шаэдиса-старшего, Марори нисколько бы не удивилась, окажись катастрофа поезда делом его рук. А если заявится собственной персоной? Крэйла рядом нет.

— Она у тебя дура? – спросил спектр, обращаясь к Марроу.

Мимо, опираясь на плечо военного, прошла молодая женщина с окровавленным лицом. Один ее глаз закрылся, на его месте образовалась огромная синеватая гематома, второй глаз казался налитым кровью пузырем. Видит ли она что?

— Энигма, - сказала Марори. – Я не могу оставить ее тут. Ты сам знаешь, что не могу, - повернулась к элериму.

— Знаю! – сквозь зубы процедил тот. – Нотхильдис, у нас действительно есть проблема. В багажном вагоне лежит тамаката. Будет плохо, если она попадет в чужие руки.

Лицо спектра вытянулось, но он быстро совладал с собой.

— Ее тамаката? – кивнул на Марори.

— Моя! – с вызовом заявила та.

— Охренеть! Куда этот мир катится? – Нот сокрушенно покачал головой. - Ладно, помогу вам. Из большого одолжения.

Наверное, они смотрелись странно – бегущие прочь от спасительного портала.

— Так откуда ты здесь? – спросил Марроу спектра.

— На той стороне еще три вертолета стоит. Мы только с задания – как раз закрывали Разрыв в соседнем городке, когда узнали о вас.

— Удачно закрыли?

— Конечно! – Нотхильдис резко подпрыгнул, без видимого труда перемахнул через широкий провал. – Запечатали к хренам собачьим! - прокричал уже в воздухе. – В последнее время слишком часто все кругом рвется. У нас спецов не хватает везде успеть. Приходится кем-то жертвовать.

Марори внутренне поморщилась от услышанного, но решила за лучшее смолчать. В конце концов, она отлично помнила собственный недавний опыт по знакомству с итогами запущенного Разрыва. Одна серьезная схватка – и отключилась. И плевать, что на то была веская причина. Людям, которым они… она не смогла помочь, вряд ли есть до этого дело.