«Ты и так уже обуза», - мысленно ответила ей Марори, прикидывая, что делать с этим внезапно свалившимся на голову «счастьем». Для начала - отмыть. К счастью, девчонка охотно исполняла все приказы и по первой же указке шмыгнула в ванну. Сатис благоразумно устроился сторожить дверь.

Марори уселась на стул, подтянула колени к подбородку и уставилась на черный экран телефона.

Итак, самое время подвести итоги. У марионеток Вандрика были порядковые номера. И среди всех его экспериментов по созданию чего-то, пока еще ей неизвестного, она была Тринадцатой. И, судя по всему, последней. Иначе, стал бы он гоняться за ней, если бы мог запросто накопировать себе еще сколько угодно идеальных кукол. Да и не были марионетки Вандрика так уж похожи, по крайней мере, если принимать во внимание те немногие фотографии и личные столкновения.

«Болванка», которая сейчас плескалась под душем, была ее полным отражением, скопированным настолько идеально, что вполне могла бы сойти за нее саму.

Марори поерзала на стуле, поднялась, прошлась по комнате. Мысли разлетелись, стоило в голове мелькнуть догадке: может быть, для этого девчонка и пробралась в ее комнату - чтобы прикинуться беззащитной и несчастной, усыпить бдительность, а потом выдать себя за нее? Очень логично, если бы не одно веское «но»: отрезанные крылья. Кто бы ни совершил над ней такое надругательство, он явно не думал о подмене.

Телефон в руке «ожил», разразился ревом гитар и барабанов. Номер был ей незнаком.

— Да? – осторожно ответила она, почти уверенная, что это очередная «приятная неожиданность».

К счастью, это был всего лишь Нотхильдис, и он не без раздражения интересовался, хватило ли ей крови Марроу или без него все равно не обойтись. Она отделалась от него быстрым: «Все в порядке», нажала «отбой». Конечно, она не насытилась в полной мере. Слабость все еще пряталась в уголках ослабленного связью с Кристаллом тела, но не звать же его сейчас, чтобы он, чего доброго, наткнулся на «болванку». Вот уж кто явно не станет церемониться. В лучшем случае сдаст девчонку Флоранции. Кстати, не такая уж плохая идея, если задуматься, особенно с оглядкой на то, что Магистресса с самого начала благоволила к ней самой.

Решено. Привести девчонку в порядок, расспросить, выудить из нее все, что она знает, – и передать заботам Магистрессы. Уж та наверняка найдет для нее достойное безопасное место. А остальное не так важно. Это все равно больше, чем в похожих обстоятельствах дали ей самой.

Марори достала из своего, теперь уже заметно раздувшегося гардероба пару джинсов, майку, теплый свитер и оставила все это около двери. Девчонка появилась через пятнадцать минут - умытая и заметно посвежевшая. Если бы не обилие кровоподтеков на лице и не бритая – теперь Марори ясно видела, что волосы «болванке» наспех сбрили – голова, то гостья выглядела бы вполне неплохо. Точнее, очень даже мило. Впрочем, взгляд затравленного зверя все равно никуда не делся.

— Спасибо, - сказала гостя, переминаясь с ноги на ногу, как бы невзначай увеличивая дистанцию между собой и Сатисом. – Это мои… первые вещи.

— В чем же ты ходила все это время?

— Вот в этом. – Она стыдливо вынула из-за спины грязный сверток. – С самого первого дня, как появилась на свет. Один халат.

— И как давно ты появилась на свет?

— Сто семьдесят три дня назад, - с точностью машины ответила та.

— Но ты взрослая?

— Взрослая, - согласилась «болванка», - как и другие.

«Что ж, мне повезло хотя бы тем, что у меня было какое-никакое, но детство».

— Открой рот, - попросила гостью, прежде чем спросить, не голодна ли та.

Клыков во рту безымянной не оказалось. Марори с облегчением выдохнула. По крайней мере, не придется ломать голову над тем, где взять кровь. С оглядкой на недавние события, эрэлим совершил просто героический поступок, но вряд ли он согласится его повторить. И потом, она и так позволила себе выпить слишком много его крови. Кажется.

— Что бы ты хотела съесть? – спросила она гостью, набирая номер Ти’аля. Вот уж кто не станет задавать лишних вопросов.

— Я… мне… пожалуй…

Серафим ответил почти сразу. И действительно не стал задавать лишних вопросов, когда она попросила принести двойную порцию латте, булочек и всяких фруктов. Когда через пять минут в дверь постучали, она высунулась наружу и с благодарной улыбкой приняла из рук серафима бумажный пакет.

— У тебя все хорошо? – спросил он. В отличие от Марроу, серафим даже не пытался смотреть ей через плечо, не пытался найти повод, чтобы напроситься в гости. Он был просто искренне взволнован. – Я в курсе, что Нот облажался.

— Ничего, все в порядке. Марроу оказал мне услугу. Правда, я пока еще не представляю, какую цену он за нее затребует.

— Нот должен быть более ответственным, - пожурил приятеля Ти’аль.

— Ничего он не должен, - пожала плечами она. – Уж точно не обязан думать о том, как кормить одну проклятокровную химеру.

Ти’аль грустно улыбнулся, покачал головой в унисон каким-то своим мыслям и ушел, пожелав ей хорошего дня.

Судя по тому, с каким трепетом девчонка откусывала от сдобы и как жмурилась, когда отпивала из стаканчика, она либо жила впроголодь, либо ела что-то очень невкусное. Будто разгадав ее мысли, «болванка» пояснила:

— Меня кормили кашей и давали хлеб. Не то чтобы я была недовольна, но ничего вкуснее вот этого, - она обвела угощения взглядом, - я в жизни не ела.

«Привыкай», - чуть было не брякнула Марори, но спохватилась, что не готова вселять в девчонку ложные надежды.

— И все же у тебя должно быть какое-то имя.

— У меня его нет.

— Ох, Светлые, так придумай что-нибудь.

— Мне нравится твое имя, - с искренней улыбкой умалишенного ответила гостя. – Марори. Очень красиво.

— Это исключено.

— Тогда как бы ты хотела меня называть? – Гостья разделалась с бургером и с наслаждением впилась зубами в сочную мякоть персика. Она разве что не мурлыкала от удовольствия.

— Без понятия. Точно не возьму на себя смелость давать имя… тебе.

С ее молчаливого согласия, под пытливым надзором Сатиса, девушка поднялась, подошла к столу и взяла ту самую книгу, которую Марори отняла у эрэлима. Несколько минут увлеченно листала ее, пока с улыбкой не ткнула в какую-то страницу.

— Кенна - Та, что дарит надежду отчаянным, - сказала она, показывая пальцем на иллюстрацию.

Марори подошла ближе, посмотрела на сделанный с гравюры черно-белый снимок. Светлая, мать всех серафимов. Именно она, по легендам, была той, что примиряла Светлых и Темных в самые тяжелые моменты их противостояния. И после того, как она вместе с пятью своими братьями и сестрами отдала жизнь во имя общего блага, в мире ненадолго воцарился покой.

— Хорошо, Кенна, а теперь расскажи мне все, что знаешь.

— Еще раз, студентка Шаэдис!

Марори потянулась за огненными нитями Плетения, подцепила несколько пальцами словно струны невидимого музыкального инструмента, – и создала элемент огня, оформив его круглой пылающей сферой. Послушный пальцам шар невесомо парил над ладонью, то вспыхивая ярче, то на время затухая.

— Должен сказать, что не могу не отметить ваш заметный прогресс. – Не то, чтобы старший преподаватель Исандрик говорил это с той же похвалой, которую имел привычку источать на головы своих «любимчиком», но Марори чувствовала невероятную гордость. Гордость – и усталость. – Две недели назад я был уверен, что вы безнадежны, что бы там ни говорили о вашем потрясающем потенциале, который не знает себе равных. Должен признать, я погорячился. Вряд ли вам затмить более одаренных студентов, но по крайней мере я вижу, что мои уроки не выветрились из вашей головы, словно тот сквозняк.

— Да, конечно, - торопливо ответила она и опустила взгляд, стряхнув огненную сферу с пальцев, словно остатки влаги после мытья рук. Та растаяла с легким шипением, превратившись в огненные икры, которые потухли раньше, чем упали на пол. – Я очень благодарна за ваше терпение, преподаватель Исандрик.