Только ореол новой гвардии привлек бывших военных в ее ряды. Известную роль сыграла и агитация. Так, эсэсовский судья Пауль Шарфе, встретив на маневрах СА в Оденвальде старого фронтового товарища Пауля Хауссера, бывшего генерала рейхсвера, носившего форму штандартенфюрера СА, переманил его в охранные отряды.
Хауссер, 1880 года рождения, воспитанник прусского кадетского корпуса, сын офицера, получивший подготовку генштабиста, всем своим обликом напоминал прусского офицера. Будучи элегантным, хорошо воспитанным человеком, этот высокорослый худощавый бранденбуржец саркастически относился к своим сослуживцам, из-за чего нажил себе в рейхсвере немало врагов. Его военная карьера свидетельствовала о целенаправленности, хотя в общем-то и была рутинной: пехотное училище, военная академия, служба на штабных должностях в Первую мировую войну на Западном и Восточном фронтах, начальник штаба командования II военного округа, командир 10-го пехотного полка. В январе 1932 года уволился из рядов рейхсвера в чине генерал-лейтенанта. Выйдя на пенсию, Хауссер стал сотрудничать с руководством союза фронтовиков «Стальной шлем». Вскоре там ему предложили должность руководителя земельного отделения Берлина-Бранденбурга. Он поддержал слияние «Стального шлема» с СА и получил от Рёма звание штандартенфюрера СА, а в СС от Гиммлера — штандартенфюрера СС.
Вскоре Гиммлер приступил к реорганизации вооруженных охранных отрядов, отдав 14 декабря 1934 года распоряжение о преобразовании подразделений политической готовности в батальоны и вхождении их в спецчасти. Хауссер должен был сыграть здесь центральную роль, научив эсэсовских солдат тому, чего у них не хватало, — дисциплине, послушанию, выучке и боевой готовности, то есть военным знаниям и умениям.
Новый наставник открыл в начале 1935 года юнкерскую эсэсовскую школу в брауншвейгском герцогском замке, в которой была начата подготовка молодых кадров — будущих командиров батальонов и полков эсэсовской армии. Это — вторая офицерская школа, поскольку первая начала действовать уже с 1 октября 1934 года. Ее основал бывший офицер рейхсвера Пауль Леттов в Бад Тёльце.
Хауссер понимал, что боеспособные части могут быть созданы только в том случае, если их подготовка будет опираться на опыт рейхсвера и его уставы и наставления.
В качестве преподавателей и воспитателей он привлек бывших офицеров полиции, отслуживших рейхсверовских фельдфебелей и молодых энтузиастов военного дела. Выпускники направлялись в отдельные батальоны, которые стали постепенно переформировываться в полки. В Мюнхене из трех батальонов сформировали 1-й эсэсовский полк «Германия» по образцу и подобию пехотных полков рейхсвера с соответствующим вооружением. В Гамбурге создан 2-й полк СС также трехбатальонного состава, лейбштандарт в Берлине был дополнен до моторизованного полка, а в Вене в 1938 году сформирован 3-й эсэсовский пехотный полк «Фюрер». Формирование спецподразделений приняло уже в 1936 году столь открытый характер, что 1 октября 1936 года бригадефюрер СС Хауссер был назначен инспектором (командующим) спецчастей.
Звучный титул скрывал, однако, то обстоятельство, что Хауссер не стал полновластным хозяином в собственном доме. Формально подчиняясь главному управлению СС, он создал что-то наподобие штаба дивизии для осуществления контроля за оснащением и подготовкой частей. Мелкие политические и военные князьки охранных отрядов вначале не хотели признавать авторитет Хауссера. Окружные фюреры СС неохотно расставались с правом контроля за вооруженными подразделениями, которые были ими когда-то созданы, Да и приказ Гиммлера от 17 сентября 1936 года гласил, что предстоящее образование предусматривает лишь вопросы подготовки и обучения частей, не затрагивая прав руководства округов СС в отношении расположенных на их территориях спецподразделений. Осторожный Хауссер смог лишь постепенно распространить свое влияние на округа.
Едва обеспечив свой тыл, он столкнулся, однако, с тем обстоятельством, что шеф лейбштандарта Дитрих не захотел, чтобы его инспектировал какой-то Хауссер. Даже Гиммлер не стал призывать его к порядку и издал распоряжение, по которому право инспектирования лейбштандарта он оставлял за собой, предоставляя инспектору возможность при сем присутствовать. На деле же власть «имперского Хайни» кончалась у ворот лихтерфельдской казармы.
Как-то, выйдя из себя, Гиммлер написал Дитриху:
«Дорогой Зепп, опять происходит что-то невероятное. Твой лейбштандарт представляет собой оторванную от всех организацию, в которой творится нечто невообразимое, а на приказы сверху не обращает никакого внимания».
Постоянные драки с солдатами вермахта, презрительное обращение к товарищам из других спецподразделений, самовольное вовлечение в лейбштандарт военнообязанных без согласования с вооруженными силами продолжались бесконечно, принося руководству СС постоянную головную боль. Начальник главного управления СС вынужден был обратиться к Гиммлеру. «Если лейбштандарт, — заявил он, — и далее будет пренебрежительно относиться к приказам и распоряжениям, можно ожидать больших неприятностей».
Гиммлер послал «3еппу» новое предупреждение: «Прощу тебя в последний раз прекратить непотребное. Не могу же я признаться вермахту, что не в состоянии призвать лейбштандарт к порядку и выполнению действующих для всех спецподразделений распоряжений и предписаний. И не собираюсь далее терпеть новых выходок лейбштандарта».
Хаусеер не стал связываться с Дитрихом, хотя «асфальтовым солдатам», как их пренебрежительно называли между собой в других спецподразделениях, военной подготовки явно не хватало. Да и проходившие почти беспрерывно парады и выходы на оцепления не оставляли времени даже на начальную военную подготовку. Только когда до Дитриха дошло, что никто его лейбштандарт не воспринимал всерьез, он разрешил Хауссеру появляться в подразделениях. В 1938 году Дитрих даже согласился на замену командиров батальонов и рот на офицеров из других спецчастей, которые постепенно стали наводить в лейбштандарте необходимый военный порядок.
Тем не менее влияние Хауссера в спецчастях не было определяющим, так как в них понемногу просачивались бывшие военные и национал-социалистские сорвиголовы. Они не только не стремились копировать рейхсвер, но считали, что спецчасти должны были стать революционным ядром вооруженных сил нового рейха и полностью заменить закоснелый и реакционный рейхсвер. Принеся в спецчасти динамику и элитарное сознание гвардии, соединив слепую веру подрастающей гитлеровской молодежи с военно-реформистскими идеями свободомысливших фронтовых офицеров, бывшие военные всячески укрепляли представление об их избранности.
Ведущим военным реформатором стал штурмбанфюрер СС, бывший офицер рейхсвера Феликс Штайнер, которого события Первой мировой войны, особенно сражения 1918 года, заставили задуматься, приведя к мысли об отмирании малоподвижной массовой армии и необходимости ее замены мобильными ударными частями.
В целях выхода из изнуряющей окопной войны, где одна массовая армия противостояла другой, некоторые фронтовые офицеры стали создавать из лучших своих солдат штурмовые группы. Из них формировались штурмовые батальоны — ядро обороны и ударная сила в наступлении. Они проходили специальную подготовку для ближнего боя с применением огнеметов, пулеметов, пистолетов, ручных гранат и лопат, отрабатывая взаимодействие небольших подразделений. Двадцатилетний лейтенант Штайнер, пруссак, выходец из эмигрантской семьи из Зальцбурга, командир роты, лежа за пулеметом, полагал, что является свидетелем новой эры в военной истории, в которой будущее — не за аморфной массой и не за отдельным солдатом, а за элитарными мобильными группами.
Лейтенант ошибался. Генералы рейхсвера полагали, как впоследствии и бригадефюрер СС Хауссер, что штурмовые батальоны лишь вынужденное решение и в будущем они станут исключениями в рамках обычной армии. Молодой реформатор, ставший в 1927 году капитаном и в 1932 году командиром роты 1-го Кёнигсбергского пехотного полка, впал в противоречие с доктринами рейхсвера. Генералы намеревались вести следующую войну армиями, сформированными на основе всеобщей воинской обязанности, Штайнер же по-прежнему выдвигал идею военной элиты. Тотальная война оборонительного характера потребует массовых армий, решающая же роль станет принадлежать «мобильным, оперативным элитарным частям, которые смогут молниеносными ударами рассекать и затем уничтожать окруженные войска противника», — считал он.
