Эта ночь испортила весь день, а от лета оставались жалкие крохи, нужно было ехать в город, готовиться к школе, оставаться один на один с братом. Я готов был все отдать, лишь бы не это. Сдать брата с потрохами, это я не делал уже давно. Васька умел наказывать.

В субботу приехали мама и папа. Брат был дома, наказан. Это меня и порадовало и расстроило. Но впереди были прекрасные выходные. Теплый август баловал нас погодой, грибами и рыбалкой. Два чудесных дня пролетели мгновенно. Скоро мы уже будем дома в городской квартире, где меня ждёт неминуемая казнь.

Но дома оказалось пусто. На тумбочке лежала записка: «Ночую у Женьки. В.»

- Вот ведь, гаденыш! - в сердцах ругнулся папа. - Ему было запрещено выходить из дома. И позвонить некуда.

Меня это порадовало, что ещё ночь у меня есть спокойная. Мы поужинали втроем, и я отправился спать. Ночью пришла СМС от Васьки:

«Скорее, коробка!!!!!!!!!»

Я ощутил, как внутренний лёд снова заморозил меня. Стало жутко. Коробка стояла на прежнем месте под столом. Я осторожно открыл крышку, из коробки пахнуло застарелой сыростью. Казалось, что из нее дует...

«Лезь коробка!» - этот нечеловеческий голос шел из нее. «Скорее, пока не прийти!»

Я бросился бежать в спальню родителей. Раскрыл дверь, мама и папа ещё не спали, играла музыка, а они, видимо замёрзли, что залезли под одеяло и там шевелились. Я сдернул одеяло и увидел, что мои родители лежали совсем без одежды. Папа резко натянул одеяло на себя и рявкнул:

- Тимофей! Тебя стучаться не учили? Кто тебе разрешил зайти?

- Папа, там коробка, она зовёт меня!

- Что за чушь, сын? Срочно иди спать иначе я дам тебе ремня!

Папин голос был очень строгим, я выскочил из комнаты, резко хлопнул дверью и в слезах вернулся в детскую. Кошмарная коробка стояла посередине комнаты, и из нее шел сумрачный серый свет. Запах был такой, как у бабушки в шкафах на даче. Застарелая пыль и безысходность. «Что за мысли у меня такие недетские?»

Я, как заворожённый, подошёл к коробке и взглянул внутрь. Слава богу, там никто не шевелился, и было тихо. Но свет и запах не пропали, скорее усилились.

«Залезать!» - голос.

- Кто ты? - сквозь слезы, спросил я. Ноги не слушались, я будто окаменел.

«Узнаешь, срочно лезь!»

- Я боюсь вас!

«Не бойся, раза в три тебя я меньше. Что сделать могу я с великаном таким?»

- Я не великан, мне десять лет!

«Ты юн, но идти надо, идёт король, он рядом здесь! Ты помочь нам! Такое слово!»

- Мама … - я расплакался окончательно, и уже не мог соображать.

Через несколько мгновений я понял, что ногами стою в коробке и опускаюсь вглубь. Тело мне больше не принадлежало, это кошмарно, когда все понимаешь и не можешь изменить.

Погружение длилось вечность. Казалось, что ноги утопают в болоте, хотя мокро не было. Но и других ощущений не было. Я ждал неизбежного, меня затягивало в коробку, из которой ничего не возвращается. Последнее, что помню - картонный край коробки на уровне глаз, открывшаяся дверь комнаты и нога папы, дальше все померкло.

Очнулся я от холода. Было трудно дышать от пыли. Я лежал на полу в каком-то странном помещении, тут не было мебели, только коробка торчала с потолка и мусор везде валялся. Но не это меня поразило. Самое страшное, все вокруг было серым. Я взглянул на себя. Провалился я только в трусах, поэтому видел свое серое тело на сером полу среди серого мусора.

«Очнуться, хорошо, бежать надо, он рядом!» - знакомый голос говорил прямо в ухо. Я подскочил и закричал. Но когда увидел того, кто это говорил, закричал ещё громче. Рядом со мной стоял странный маленький человечек, совершенно лысый и с очень суровым выражением лица. Человечек обладал огромным носом, злыми глазами, густыми бровями, сросшимися на переносице. Высотой он был примерно по колено мне.

- И что уставиться на меня ты? Человек я как все, ростом выйти не очень.

Я не мог вставить ни слова, просто стоял, открыв рот.

- Закрой варежку, пацан, пыли глотать не хочешь если, да мусор валяется тут твой.

- Мой?

- Кидал ты все коробка, валится все серость! Хотя, журнал спасибо.

- А...

- Ты что слова не нашел? Нахмурка я, ты Ти-мо-фей, да? Это серость, тут мы серые все.

- Ты странно говоришь. - выговорил я.

- Не странно я, это ты меня понимаешь, серость говорит.

- Я ничего не понимаю, Нахмурка, какая серость?

- О, великая серость! Как между вагонами тамбур, как между стенами воздух, так серость между Мирами.

- Я между Мирами?

- Не ты, серость! Ты в серости.

- Ты говоришь по-русски, тут все так говорят?

- Русский нет, английский нет, языки забыть. Наш мир говорить язык нашего. Я говорить серость, серость говорить ты.

- Я запутался!! - мне было холодно и страшно.

- Надень платье странник. - Нахмурка вытащил из кучи хлама серое одеяние, оно было грубым, но мне подошло.

- Возьми коробочку серости, чтобы понимать язык мир наш. - он протянул мне серую коробочку, набитую пылью.

Я наклонился и взял коробочку. Нахмурка продолжал:

- Когда мир наш входить, король узнает и приходить, надо быстро. Тебя я скрыть в сарай дом мой.

- Погоди, Нахмурка, зачем мне в твой мир и кто такой король? Зачем надо торопиться?

Нахмурка ещё сильнее нахмурился и присел на корточки:

- Хорошо, Ти-мо-фей, я тебе говорю быстро, ты слушать, потом мы бежать.

Я согласился и приготовился слушать.

- То быть давно, колдун сказал стих, что сквозь серость воин придет, короля победит, трон занимает, мир наступит.

- Воин, а я же не воин, я мальчик, мне не нужен трон, я к маме и папе хочу! - я посмотрел на потолок, серая коробка была серой внутри и моей комнаты не было видно.

- Серость быть запрещена, ее уничтожить везде, король боится воина серость приходящего. Нахмурка серость найти в норе, друзья Нахмурку за воином послать. Почтальон посылка понес. Почтальоны во всех мирах могут. Ты воин, можешь из нора выходить. Большой не выйдет.

- Но это большая комната, тут и папа мой поместился бы.

- Не нора комната, серость. Здесь не мой мир, не твой, здесь нигде.

- Ты запутал меня окончательно, могу я вернуться домой?

- Домой вернуться можешь ты, но не эта дверь. - Нахмурка указал на коробку. - Найдешь другую серость, домой вернуться к папа-мама.

Мне опять захотелось плакать. Сейчас я бы даже брата обнял и не отпускал. Он казался таким родным и далёким. Но родители ещё более родными и ещё более далёкими.

- Нам идти надо, скоро ночь, дня ждать нельзя! Будешь, наш мир, серость коробочку не тратить! Только если трудно. Ты молчать, я говорить!

- Я не хочу в твой мир, я не хочу в серость, я хочу домой. - я сел и заплакал.

- Я сейчас уходить, ты оставаться серость один, можешь кушать мусор, вот тебе твой говорильник (протянул васькин смартфон), дверь закрыться, ты уже выходить! Журнал я забирать, Нахмурка нравится картинки.

- Стой, я не хочу мусор есть, я с тобой.

- Правильно, идти со мной! Выкинь говорильник, он умирать.

- Наверно просто разрядился, у тебя есть зарядка?

- Зарядка делать утро, рукой махнуть, ногой топнуть?

- Нет, провод в телефон воткнуть и в розетку.

- Розетка не знать, провод нет. Идём быстро, можешь взять говорильник.

Я спрятал телефон брата в углу серой комнаты и пошел за Нахмуркой по узкому коридору. Вокруг было абсолютно темно. Глаза постепенно привыкли, и я перестал задевать стены. Иногда приходилось лезть по очень узким проходам, маленький человечек пробегал быстро, я протискивался с трудом. Взрослый бы не прошел. Запах пыли сменился запахом сырости прелой листвы. Так пахнут кучи листьев поздней осенью на даче.

Сколько мы шли, я не знаю, но вскоре впереди стало светлеть, проход стал шире.

Нахмурка повернулся и что-то быстро сказал. Его речь была совершенно непонятной. Я смотрел на него, выпучив глаза. Вскоре, до него дошло, что я не понимаю и карлик перешёл на жесты.