Все же не зря danely Судьба меня недолюбливает. Я бы тоже относился с опаской к существу, способному невольно, одним своим существованием, изменить узор будущего.

– Ксан! Не забивай себе голову этим, – мгновенно утратив всю серьезность, потребовала Ася – именно потребовала, и мне осталось только подчиниться. Что поделать – меня учили не огорчать женщин. Ни при каких обстоятельствах. Боль женщины – боль мира, еще одна порванная ниточка, еще один уничтоженный шанс… Не дело так разбрасываться возможностями. И без меня всегда найдется желающий унизить и оскорбить слабого…

Тем более мне же ничего не стоит сейчас просто улыбнуться.

– Не буду, красивая.

Ася вспыхнула до корней волос. Это выглядело так забавно, что я не сдержался и снова улыбнулся.

Неплохое окончание для не самого удачного дня, верно?

Мое утро началось привычно и как-то буднично. Эта обыденность никак не вязалась со вчерашними событиями, но наверно я просто устал удивляться. Последние две недели были одним сплошным чудом, причем не в самом лучшем смысле этого слова. Единственным светлым моментом во всем этом стало знакомство с Асей, но менестрелька птичка вольная – сегодня здесь, а завтра там. Жизнь-странствие. Жизнь-дорога. Когда каждый шаг приносит свои встречи и свои расставания. Я уже и забыл, что когда-то точно так же ходил по свету, не особенно задумываясь, где встречу следующий день. А потом на моем пути попался Вирд. Чем меня купил этот город? Сначала он просто меня заинтересовал, а потом… он дал мне то, что я искал. И я сошел с пути. А ведь мне нигде нельзя подолгу задерживаться – я меняю узор Судьбы одним своим присутствием. Сколько возможностей я убил? Скольким не дал родиться? Ася мне напомнила о том, что я предпочел забыть. Но в ее песне так отчетливо звучал зов, что я его услышал. Зов пути, забытый, похороненный в дальнем уголке сердца, но все еще живущий на задворках моего "я".

Время вышло. И мне напомнили об этом. Но вы ведь дадите мне несколько лишних дней? Обещаю, я наверстаю упущенное, но прежде я должен пройти всеми тропами этого города. Негоже оставлять не истоптанные дороги за спиной – не вежливо это.

"Ходи, Ушедший. Мы тебя не торопим", – насмешливо прошелестели песчинки, поднятые ветром в воздух.

Я даже не удивился. Кажется, это свойство души я утратил надолго. На пару сотен лет точно.

Неясная вязь рун причудливой лентой бежала по страницам. Смысл ускользал. По отдельности вроде бы все понятно, но вот все вместе – абсолютно бессмысленный набор фраз.

Самое удивительное заключалось в том, что до этого текст отличался какой-то детской элементарностью. Но вот уже второй час я бьюсь над отрывком в три абзаца и никак не могу понять, в чем же дело!

Стоп. Чернила другие!

Я осторожно согнул предыдущий лист и старательно сравнил.

И почерк другой.

Да, начертание максимально приближено к оригинальному, но если присмотреться отчетливо видно, что наклон немного другой, да и элементы отдельных знаков чуть разнятся.

Я перевернул страницу, вызвавшую такие проблемы, и пробежал глазами дальнейший текст.

Здесь снова все возвращалось к исходному стилю. Слова привычно строились в предложения, предложения в фразы, а фразы в свою очередь превращались в историю первых лет после ухода Изначальных.

Я еще раз все проверил, но сомнений уже не оставалось: кто-то вклеил в книгу лишний лист, причем сделал все, чтобы замаскировать его под остальные, но вот со знанием языка у него были явные проблемы – ничем иным бессмысленный набор слов не объяснить.

Я осторожно подковырнул ногтем лишнюю страницу. Не зря же кто-то пытался ее спрятать, более того хорошо спрятать! Будь я чуть менее внимательным или относись к работе не столь серьезно – и вряд ли бы обратил внимание всего на один лист…

Любопытно, что же так старательно спрятали от посторонних глаз…

Страницу отделить от остальных удалось далеко не сразу – сказывался возраст рукописи, необходимо было быть вдвойне осторожным, чтобы серьезно не повредить книгу. Наконец, плотный пожелтевший от времени листок оказался у меня в руках. И сразу же стало ясно, что он был аккуратно склеен. Старый трюк, очень старый. Но никогда прежде я не видел, чтобы так великолепно маскировали тайники.

Осторожно разделив склеенные листы, я стал обладателем сложенного вчетверо прошитого шелковыми нитями листа бумаги.

Вот так номер…

Я настороженно коснулся гладкой поверхности. Пальцы чуть покалывало от обилия заклинаний, пропитавших бумагу. Да, сомнений никаких нет и быть не может. Сколько себя помню, вся внутренняя переписка Домов, все архивы ведутся именно на таких листах. И кроме двуликих этот материал никто больше не изготавливает – слишком хорошо он впитывает магию, и не только бытовую, но и ту, что может принести с собой смерть… Не зря все же тайна производства этой бумаги охраняется едва ли не сильнее, чем технологии изготовления серебряной стали, которую так любят в своих поделках мои родственники.

В общем, даже не читая это послание, я могу с полной уверенностью сказать, что оно мне вряд ли понравится. Не бывает тайн, приносящих с собой что-то положительное. Почему? Все очень просто: хорошим мы не стыдимся делиться, а вот всё компрометирующее нас обычно пытаемся похоронить поглубже, да подальше… и редко когда радуемся воскресшему из могилы.

Взяв в руки пинцет и опасаясь даже дышать на прошитую магическими нитями записку, я осторожно развернул ее. Бездна и все ее порождения! Дакарское письмо! Причем самая старая его разновидность.

Затаив дыхание, я внимательно вгляделся в по-прежнему яркие идеально-ровные руны:

"Я решил уйти. Вот так просто. Я знаю, что никто не поймет этого, никто не примет моего решения, но я устал цепляться за мир, в котором меня ничто не держит. Они ушли. Они бросили меня одного. Почему?.. Они же единственное, что держало меня по эту сторону граней!

Месть? Все вокруг говорят о ней. Но меня уже отпустило. Зачем? Месть – слишком некрепкая цепь, стоит дернуть чуть посильнее – и она порвется. Наверно, я оказался слишком слаб. Новый Мастер меня абсолютно не понимает, отказывается понимать. Еще немного и я действительно сойду с ума, особенно если он продолжит гнуть свое…

Уйти?.. Да, единственное, что я могу – это уйти. Но ведь даже смерть не сведет наши души вновь… безнадежно…

Милые мои, родные, почему же вы оставили меня?..

Девочка моя, зачем? Почему ты просто не поделилась со мной своими сомнениями? Неужели я бы не понял? Понял бы. Отступился бы. Или ты испугалась? Даже ты меня боялась, да?..

А ты, Мастер? Боялся ли ты меня? И, если так, то почему не ушел вместе со своими? Что тебя держало рядом со мной? Прежние клятвы?

Слишком много вопросов. А вы, сколько бы я ни спрашивал, все молчите. Я уже всю пятую грань истоптал… серый пепел смерти даже сейчас горчит на губах…

Сколько раз я уже пытался пройти по этой тропе? Сколько раз останавливался, так и не сделав последнего шага? Вы ведь не ждете меня там. Вы даже ни разу не откликнулись на мой зов…

Боги, я схожу с ума!..

Верите ли, мои милые, я ведь каждый день ловлю себя на том, что разговариваю с вами. Но вы молчите. Вы бросили меня. Оставили мне только месть. А кому мстить? Себе? Ведь именно я виноват в том, что вы ушли! Не доглядел… не уберег… упустил…

Молчите, родные? Молчите и дальше… Пока вы молчите, я могу притворяться, что все еще нахожусь в здравом уме. И каждый раз, обращаясь к вам, я с ужасом и надеждой жду, что вот сейчас вы разрушите мертвую тишину этих комнат, в которых меня похоронили при жизни, и позовете…

Но вы все не зовете. Я устал ждать. Сегодня. Да, сегодня я все-таки шагну туда. Зыбкое марево смерти… или все-таки легендарная шестая грань?

Сегодня я это узнаю. Мне хватит смелости!..

…тем более я, кажется, слышу ваши голоса… родные мои, неужели, вы обо мне все-таки вспомнили?.."

Строчкой ниже дата и подпись. Несколько цифр и две витиеватые литеры. А.Д.