– Как хотите, но однажды этот монстр вырвется – и тогда вы вспомните мои слова! – и резко отодвинув массивное кресло, вылетел из зала.

Врага я себе определенно нашел…

Хм, и теперь, кажется, решил совершить самоубийство, заявившись без приглашения на территорию Нурнаила. Интересно, как он поступит, если обнаружит меня на своих землях? Ведь в пределах Светлого Леса он царь и бог. Кажется, я снова искушаю danely Судьбу…

К западной окраине границы я подъехал чуть позже назначенного времени. Глянув на мутно-темную поверхность портальной арки, я пришел к выводу, что Адилон тоже задержался – судя по внешнему виду врат, последние путники проходили через них часов двенадцать назад.

Я спешился и позволил коню самому решать, что делать. Тот зло скосив на меня шоколадные глаза, шумно дышал, приходя в себя после бешеной скачки. Хм, повезло, что эльфийские скакуны так выносливы – любой другой на его месте уже сдох бы. А как бы я потом объяснял этот факт его хозяину?

– Ты опоздал, – с легким укором сказал светлый, выходя из-за дерева.

Я удивленно приподнял бровь и снова глянул на портал. Кажется, Адилон пришел не с той стороны.

– Улаживал кое-какие дела, – небрежно дернув плечом, сообщил я.

Светлый скривил губы в улыбке, но от комментариев удержался.

Мы молча изучали друг друга, мысленно сравнивая и понимая, что изменились. Необратимо. Адилон стал гораздо увереннее с нашей последней встречи, исчезли какие-то неясные сомнения, терзавшие его ранее. Он свыкся. И с тем, кем стал, и с тем, кто стоит у истоков. Светлые волосы заплетены в тугую косу. Зеленые глаза с каким-то внутренним напряжением изучают меня. В остальном его лицо абсолютно бесстрастным. Правда, его выдавали руки, нервно сжимающиеся в кулаки.

Он ждет. Чего? Того, что я потребую от него платы? Имею право, но не сегодня.

Интересно, а что именно он сейчас видит во мне? Сумел ли он разглядеть насколько я далеко я ушел от того мальчишки, что влез не в свое дело от скуки?

– Ты стал старше, – наконец, подвел итог своему осмотру эльд.

Хм, кажется, я это уже слышал, но мне так и не удосужились объяснить, что именно подразумевают под этим словом. Но спрашивать вот из чистого упрямства не буду!

– А ты, наконец, обрел целостность. Надеюсь, что и я сумел приложить к этому руку, – разговор отчаянно не желал клеиться. Слишком разные. Не должны светлые Стражи ходить в должниках у Двуцветных Лордов! Это против законов мироздания!

Но я походя смешал нити судьбы, перепутал все, что мог, прочертил поверх проложенных дорог новую. Я спас эльда, которого уже похоронили все силы мироздания. Он стоял на перепутье и выбирал между смертью от рук разбойников и бесчестьем, которое привело бы его на ту же серую тропу…

Я его спас. Спас, направил, подтолкнул. Объяснил, наконец, что двуликие не есть власть абсолютная. Они не боги, как бы не хотели ими стать. Они всего лишь стражи граней – не больше и не меньше. Они хранят этот мир, изредка вмешиваясь в структуру мироздания, справляя ошибки и давая всем нам шанс на продолжение истории.

Возможно, они всемогущи. Но их слишком мало и их так же легко убить, как человека или эльфа. Они есть. Но с этим можно жить.

Я объяснил тогда еще неопытному Стражу, столкнувшемуся лицом к лицу с реальностью, что убегать – глупо. Он понял. И, кажется, оказался вполне в состоянии нести тяжкую ношу знания.

– Спасибо.

– За что? – не сдержал удивления я.

– За помощь. За науку. И за принцессу.

Я невольно улыбнулся и качнул головой. Не за что меня благодарить. Помог я от скуки. Поделился знаниями? Мне просто надо было выговориться, хоть с кем-то поговорить о том, что меня никак не желало отпустить. Оказалось, что я зависел от своей Семьи не меньше других ее членов. Все двуликие – наполовину звери, а зверям легче жить в стаях. И Двуцветные в этом не исключение.

А принцесса? Принцесса – случай особый. Просто у меня тогда выдался на редкость неудачный день – вот и нарвался на эльдскую девчонку. А бросить ее на произвол судьбы мне совесть не позволила – и так я задолжал светлым несколько жизней, теперь, может, хоть часть долга сочтут уплаченной.

– Ксан, не морщись так. Я прекрасно знаю, что действовал ты не из любви к нам. Но так ли важен повод, если в итоге спасены жизни?

Я неопределенно дернул плечом.

Если подумать – не важен. Хотя некоторые юные да трепетные это вряд ли поймут. Максималисты. Им все героев подавай, которые только и делают, что спасают прекрасных дам да защищают бедных и обделенных. Я не герой, я всего лишь Владыка, обремененный вывернутым на изнанку чувством ответственности.

– Ты лучше скажи, с чего это ты мне цветы дарить вздумал? Не думаю, что тебя пленили мои красивые глаза, хотя… – я, с вызовом улыбнувшись, выпустил язык силы и краем получившегося шлейфа коснулся эльда. Он вздрогнул и как-то дико посмотрел на меня. Мгновение – и я вновь самое невинное существо по эту сторону граней. А Адилон с чувством покрывает меня и всех моих родичей трехэтажным… я даже заслушался.

– Еще раз попробуешь – и я тебе отрежу что-нибудь жизненно-важное, – наконец завершил свой монолог Адилон.

– Фи! Как грубо!

– Голову, извращенец!

И мы с каким-то внутренним облегчением рассмеялись – не все изменилось, не все.

– Ладно, давай ближе к делу, – стараясь вернуть себе серьезный настрой произнес я. Глупая улыбка все никак не желала покидать мое лицо. У-у, противная!

– Ну, если ближе к делу, то тебя хочет видеть повелитель, – совершенно серьезным тоном выдал эльф. Бездна! К таким новостям нужно готовить заранее!

– Который? – вся веселость сразу испарилась.

– Мой. Рондир.

– С чего бы это? – едва слышно пробормотал я, но Адилон услышал.

– Думаю, хочет узнать подробности спасения племянницы.

– Ди, а не слишком много народу знает о принцессе? Мне это не нравится. Совсем недавно мне доказывали, что это тайна охраняется почти так же как и Секреты.

– Я уже думал об этом, – светлые брови эльда недовольно сошлись на переносице. – И мне не понравились выводы, к которым я пришел. Вероятно, Рондиру это тоже показалось странным.

Странным? Скорее катастрофичным! Бездна! Если кому-то оказалось так просто выяснить главную тайну эльдов, то намного ли сложнее для этого "кого-то" будет вычислить носителей Секретов?

Неприятно чувствовать эту беспомощность. За годы спокойной жизни мы отвыкли от этого. Нас некому беспокоить, у нас нет серьезных противников – так мы думали… и ошиблись? Если я правильно понял… нет, не так, это не столько догадки, сколько предчувствие, основанное на пробуждающемся даре, унаследованном мною от Затаившихся.

– Мне надо попасть в Лес, – мрачно сообщил я.

– Не мне говорить тебя, насколько это опасно. И…

– Да?

– … я не смогу тебя провести, – Адилон опустил взгляд.

Я раздраженно дернул плечом. Об этом я бы и просить не стал. Одно дело позволить пройти, закрыть глаза самому, да отвлечь остальных – и совсем другое предать. Я не настолько жесток, чтобы, даровав шанс, забрать его же в уплату долга.

– И не нужно! Я нашел способ… только, скажи, артефакт наш? – я взглядом указал на арку портала.

– А чей же еще? Или у нас в мире появились еще какие-то творцы? – эдьд с удивлением посмотрел на меня.

Вот и славненько. С поделками родственников уж как-нибудь договорюсь. По-семейному.

– Да и еще… скажи Рондиру, что я сам приду к нему. Меня заинтересовал этот вопрос.

– Когда ждать? – деловито уточнил Адилон.

– Думаю, завтра в это время буду снова здесь. А значит, через день-другой уже и к Рондиру забегу. Ты сам-то, где будешь? На границе или уже в пределах внешнего круга селений? Кстати, в котором из них сейчас ваш правитель?

– Я? Я буду рядом, ибо одного тебя не отпущу. А правитель… Он в столице, – резко, словно вбивая в гроб последний гвоздь, закончил он.

В столице? Кажется, мне не везет…

Столиц в людском понимании у эльфов нет. Их правители постоянно переселяются из одного поселения в другое, наблюдая, выслушивая, изучая… "Вечный поиск", – так однажды назвал это Ша'рэл, а потом, заметив мой недоумевающий взгляд, объяснил, что таким образом осуществляется поиск одаренных детей – тех немногих, избранных, перед кем в последствии склонятся даже двуликие. Видящие. Пробуждающие. Защищающие. Чертящие. Дарующие. Громкие имена для горстки посвященных. Очень редко когда появляется два одаренных в столетие, поэтому их жизни считаются высшей ценностью…