Оборотень, напротив, пошатнулся и некоторое время стоял, что-то тихо ворча себе под нос. А затем подошел ко второму разбойнику, и точно также укусил его за руку.

– Что он делает? – выдохнул Родик, с ужасом смотря на странный обряд.

– А ты разве не видишь? – буркнул Антон. – Оборотень боится взойти на курган. Но его друзья-разбойнички, похоже, могут это сделать. Ведь они-то прежде были простыми людьми, и с колдовством дела не имели. Вот чудище и передает им часть своей жизненной силы. Видите, он словно бы на глазах стал таять?

– Что же делать? – растерянно спросил Тёма. – Лёнька, ты что молчишь? Кто из нас знаток всяких мистических книжек, мы или ты?

Лёнька только руками развел.

– В книгах много всякого написано… Кто знает, где правда, а где выдумка в этих рассказах о всяческих потусторонних силах? Хотя постойте, постойте… – Он с силой потер лоб. – Помните рассказ Марьи Ивановны? Ну о том, как жена стрельца Фёдора расправилась с оборотнем? Я только сейчас подумал: а почему это она опустилась перед зверюгой на землю, поклонилась ему? А вдруг она не кланялась вовсе, а просто положила крестик на землю? Ну, словно бы призвала на помощь силу родной земли…

– Точно! – воскликнул Антон. – Она, наверное, попросила землю принять в себя это исчадие ада. А в благодарность кинула в могильную яму магическое колечко.

Тёма ошеломленно посмотрел на него.

– А что, может так оно и было… Но здесь же нет никакой могильной ямы!

Антон молча отобрал у него топор, опустился на колени и стал лихорадочно ковырять жесткую каменистую землю.

– Быстрее! – заорал Родик. – Они уже идут!

Действительно, около десятка разбойников, подгоняемые оборотнем, медленно стали подниматься по склону кургана. Было видно, что каждый шаг дается им с огромным трудом. Лица у всех пылали такой злобой, что даже бесстрашный Тёма задрожал от страха.

А оборотень стоял у подножия холма в окружении призраков, и грозно выл. Он и сам стал теперь полупрозрачным призраком – таким, каким ребята его видели на старом петровском кладбище.

Антон выкопал неглубокую ямку, положил туда серебряное кольцо и закопал. А затем взял крестик из рук Тёмы и осторожно положил его на землю.

– Что же сказать-то? – простонал он. – Наверное, нужно произнести какое-то магическое заклинание, но я не знаю его, не знаю!

Лёнька искоса посмотрел на него.

– Почему же именно заклинание… – медленно произнес он. – Ребята, а ведь главная сила этого крестика вовсе не в волшебстве. Меня же родители крестили в церкви, а забыл о самом главном… Но сейчас, слава Богу, вспомнил.

Он сделал шаг вперед, перекрестился и торжественно произнес:

– Господи, помоги нам! Мать сыра земля, защити нас от порождений Тьмы! Древние витязи, восстаньте из праха!

Едва он произнес последнее слово, как курган вдруг вздрогнул раз, другой, третий… Разбойники дико закричали, а затем над Мокрым лугом пронесся громкий волчий вой. В нем был такой ужас и такая смертельная тоска, что ребята задрожали, словно осиновые листья.

И тут из-под земли то там, то здесь стали появляться какие-то грибы… Нет, это были не грибы, а острые шишаки шлемов!

Один за другим на кургане поднялись древние воины. Они были невысоки ростом, но обладали плотным телосложением. Их торсы обтягивали кольчуги, а грудь защищали железные панцири. В руках воины держали прямые мечи и небольшие округлые щиты.

Разбойники остановились, увидев перед собой столь грозных противников. Но оборотень издал жуткий вой, и они неохотно двинулись вперед, размахивая саблями и топорами.

Ребята стояли, тесно прижавшись в испуге друг к другу, и затаив дыхание наблюдали за фантастической схваткой. Противники были приблизительно равны по численности, и ничем не уступали в доблести и умении владеть оружием, хотя их и разделяли многие века.

Оборотень выл почти непрерывно, подбадривая своих слуг.

Но под яростным напором древних ратников те шаг за шагом, но отступали вниз по склону.

Вскоре стало очевидно, что с каждой минутой силы ратников растут, а их противников напротив тают.

– Это земля силы ратникам придает… – прошептал Лёнька.

Наконец, разбойники стали падать, пронзенные мечами – сначала один, потом второй, третий…

Поняв, что поражение неизбежно, оборотень издал душераздирающий вой и прыгнул. Он высоко взмыл в воздух, чтобы обрушиться на четверых ребят.

Но воины дружно подняли мечи – и призрачный зверь застыл в воздухе, пронзенный со всех сторон. Он судорожно задергался всем телом, печально завыл и обмяк. Красные глаза-угольки медленно потухли.

И сразу же стали таять тела убитых разбойников, и их призрачных товарищей. Вскоре на траве лишь остались лежать горстки серого праха.

Оборотень тоже таял, превращаясь в сгусток мрака. И когда со стороны реки донесся редкий порыв ветра, маленькое темное облачко соскользнуло с лезвий мечей и медленно поплыло над Мокрым лугом в сторону леса. Вскоре его уже невозможно было различить в ночной тьме.

– Все… – выдохнул Лёнька и, опустившись на колени, закрыл пылающее лицо руками. – Все!

Когда он нашел в себе силы вновь открыть глаза, то увидел, что на кургане нет никого, кроме его друзей.

– А где же… древние воины? – еле слышно спросил он.

– Вернулись в землю, – ответил Антон и, сделав шаг вперед, отвесил земле поклон. – Спасибо вам, витязи! Вы вновь спасли от врагов родную землю. А мы… Обещаем, что мы тоже когда-нибудь…

Он запнулся, не зная, что говорить дальше. Тёма положил ему руку на плечо и сказал:

– Не будем ничего обещать, Тошка. Не хочется врать на этом кургане. Кто знает, что из нас выйдет в будущем? Но воины прошлого дали нам хороший урок, как надо любить и защищать родную землю.

– И этот урок мы запомним навсегда… – тихо промолвил Антон. – Урок?! Ребята, мы же должны вернуться в лагерь, пока там не поднялась паника! – Он посмотрел на часы и даже застонал. – Полчаса осталось до смены дежурных… Успеем?

– Должны успеть! – крикнул Родик и первым побежал вниз по склону кургана.

Ровно в семь утра зазвенел будильник в палатке Виктора Григорьевича. Вскоре учитель выбрался наружу и, зевнув, сделал несколько гимнастических упражнений, разминаясь после сна. Но едва он посмотрел в сторону костра, как не сдержал огорченного восклицания.

Костер, судя по всему, давно погас. Из груды почерневших поленьев вверх тянулась лишь тонкая струйка дыма. Рядом никого не было.

Виктор Григорьевич осуждающе покачал головой, а затем взял в руки жестяное ведро и начал колотить по нему палкой.

– Подъем! – закричал он. – Ребята, вставайте! Хватит спать, сони, утро-то какое чудесное!

Минут через двадцать возле костра собрались все ребята. Они с насмешкой глядели на красных словно раки Мишку и Шурика.

– Эх вы, охраннички! – презрительно сказал Дима Глазьев – Так заснули, что забыли про свое дежурство. Могли бы хотя бы нас с Толиком разбудить!

– А почему нас Тёмка с Родиком не разбудили? – вяло огрызнулся Миша. – Ведь знали же, что в четыре ночи наступает наша смена, а почему-то не разбудили!

– Не может быть, чтобы Тёмка про такое забыл! – возмутился Толик Сореев. – Небось, он вас разбудил, да вы просто повернулись на другой бок и продолжали храпеть. Сами во всем виноваты!

– Никто нас не будил! – продолжал упираться Миша.

Виктор Григорьевич с улыбкой поднял руку.

– Брэк, как говорят судьи на боксерском ринге! Хватит пререкаться, петухи. Все хороши оказались. Хорошо еще, что ночью ничего плохого не стряслось! Честно говоря, я очень опасался отправляться в поход без других взрослых. Ночевка в лесу – это не шутки. Лет пять назад мой краеведческий кружок и был закрыт после одного весьма неприятного случая…

– А что случилось? – спросила любопытная Настя Круглова.

Виктор Григорьевич нахмурился.

– Как тебе сказать, Настя… Словом, пошли мы с ребятами из седьмого Б в такой же поход. А утром спохватились – троих ребят нет! Захотелось им, понимаете ли, половить раков в Истре. А ловят их, как известно, ночью, при свете фонарей… Ну, и забрели наши раколовы в быстрину… Едва не утонули! Слава Богу, что сегодня все, вроде бы, обошлось…