Сбросив относительную скорость до сотни, я вошел в сектор, сканируя пространство. Все камешки умещались в сфере диаметром километров в сорок, крупные астероиды находились в нескольких километрах друг от друга. За время полета от одного крупняка к другому бот успевал сканировать большую часть сектора. Пока никаких данных о том, что среди космического дегтя прячется ложечка меда, не было — булыжники как булыжники, силикатная порода с очень небольшим вкраплением металлов, такого добра и на Весте хватает, нет нужды гонять сюда буксиры.

2.

Первый астероид, метров в двести диаметром, с виду не обнадеживал. Бугристая поверхность с лакунами от столкновения с камнями поменьше, при облете вокруг в углублениях нет никаких отблесков. я перевел бот на ручное управление и аккуратно приземлился. Из боковых полостей выдвинулись телескопические захваты, длиной в десять метров, и углубились в астероид. Ребра, также телескопические, выдвинули бур до его соприкосновения с поверхностью астероида, тут же включил пульс-головку, волновая пушка начала разрушать породу. Через 10 минут в узкий длинный колодец, достававший до центра астероида, залез зонд. Продвигаясь вглубь, я оставлял сканирующие маячки. Посмотрел на экран — вроде все в порядке, ничего необычного.

Силикаты, базальт — в основном, железо, никель — этого немного, есть водяной лед, причем удачно — не рассеянный по всему объему — кубов двести компактно расположились совсем рядом с поверхностью метрах в двадцати от места посадки. Можно будет пополнить запасы воды и заодно кислорода. Ну в общем, и все, разведка окончена.

Отстыковался от поверхности, перелетел к залежам льда, пробурил четыре метра породы и сменил головку на буре. Три куба льда отправились в синтезатор, потом еще два. Три куба воды — это пять тысяч кубов кислорода, на три года полета — воздуха хватит. Быстрее, гораздо быстрее израсходуется водород для ионных двигателей. Да и системы регенерации у бота нет. Все, заправился, потерял всего пятнадцать минут, на очереди еще три астероида.

По пути ко второму астероиду сканер засек камень с высоким содержанием металлов. Булыжник диаметром в четырнадцать метров находился рядом с третьим в очереди на бурение астероидом, в списке уже был помечен красным. Отлично, если металла там правда много, т кое-кому обломится нехилая премия, исследователям полагалось 3 процента от стоимости найденных металлов. Еще 5 процентов получал буксир, столько же уходило на переработку, остальное корпорация скромно оставляла себе. Камешек такого диаметра обычно тянул на полмиллиона гульдов, я довольно улыбнулся. Пусть эти деньги погоду не сделают, но азарт — великая вещь. Летать просто так, впустую, тупо отматывая оговоренные контрактом несколько пустотных лет я бы не смог.

Второй астероид, диаметром около трехсот пятидесяти метров, относился к классу С. Судя по гладкой поверхности, сплошь состоящей из графита и сажи, внутри если и было железо, то в рассеянном состоянии. Добывать металл из таких астероидов было накладно, проще оставить их там, где они есть. Но все же стоило проверить, вдруг внутри скрывается что-то ценное. Сами углероды не представляли никакой ценности, их в поясе астероида был избыток.

Облетел астероид, выбирая место для посадки, и приземлился в небольшом кратере, метров семь глубиной и диаметром двадцать — идеальные размеры для парковки. Телескопические захваты ушли в поверхность на пять метров, дно кратера было плоским, и бот почти прижало к угольно-черному камню. Бесшумно вниз пошел бур, выдвинулась волновая головка и углубилась на полметра в породу.

Бур размельчил породу всего метров на тридцать, потом скорость резко пошла вниз и красный сигнал заморгал на панели обработки. Я даже присвистнул — датчики показали образование твердостью минимум в девять по шкале Мооса. Конечно, наверняка это обычный корунд, но вдруг! Вдруг там внутри лежит алмаз каратов эдак на миллион, булыжничек ценой с небольшой остров. Мечтательно прикрыл глаза, потом усмехнулся — раскатал тут губу. В сказки о летающих алмазах величиной с отель Ритц я не верил. Но шанс найти что-то ценное величиной с футбольный мяч не отметал — цена алмазов в последние двадцать лет резко снизилась как раз за счет метеоритных находок и найденных на Марсе трубок. Несмотря ни на что, алмазы все равно ценились — и как ностальгическая дань прошлому, и как ценный природный абразив.

Бур пошел наверх, подцепил зонд и завел в разбитое отверстие. Десятисантиметровая сороконожка юркнула внутрь астероида, пробралась к найденному камню и принялась его исследовать. Зонд заменял собой химическую и физическую лабораторию, логи исследований и передачи информации велись обычно прямо в бортовой журнал, но я подстраховался. Это был лично мой зонд, спрятанный в топливном отсеке специально для таких случаев полгода назад, когда из-за столкновения с пятиметровым булыжником старому боту оторвало одну из полостей, и зонды разлетелись по сектору. Один удалось поймать буром, а потом, вытащить его и перепрятать. Этот зонд будет сидеть здесь тихо, потому что следом пойдет другой, только не в это отверстие, а рядом, ведь алмаз не может быть слишком крупным.

Зонд начал выдавать первую информацию. Нет, не алмаз, я вздохнул разочарованно. Судя по логам, датчик попытался просканировать неизвестный материал, результатом была какая-то сумасшедшая кристаллическая решетка, но чего только в космосе не найдешь, материалы структурируются не так как в толще Земли, а этот может и вовсе из другой звездной системы прилетел. В основе обычные элементы — алюминий, углерод, еще десяток наименований. Похоже на корунд, и это точно не алмаз. Хотя нет, зонд выдал физический анализ, твердость материала оказалась порядка тринадцати, такую могут дать только углеродные соединения, корунд здесь не при чем. Полтора столетия назад синтезировали фуллерит, материал с твердостью в два раза больше чем у алмаза. Ну а дальше, играя все с тем же атомом углерода, ученые почти дошли до двадцатки, правда скорее в лабораторных условиях, чем в промышленных масштабах. Любопытная находка, но не более — материалы с высокой прочностью дешевле синтезировать, задавая сразу нужную форму, чем обрабатывать.

Я отозвал свой зонд, незачем терять такую ценную вещь, пригодится еще, и запустил в астероид обычный, штатный. Одна сороконожка сменила другую, логи пошли в бортовой компьютер, а я приготовился ждать — не долго, минут пять, потом нужно будет отстыковаться и перелететь метров на сто от этого места, пробурить астероид до центра и оставить зонд. И мечты. Сороконожка добралась до твердого вкрапления, расширила возле него пустоты и начала исследования.

В полуметре от первоначального отверстия зонд наткнулся на дыру в найденном уплотнении, и проложил себе дорогу вниз. Может и не придется перебираться на другое место, подвинуть бур на полметра — не проблема. я нацелился на место, найденное зондом, бур пошел вниз, вгрызся в породу.

И тут бот тряхнуло. Компенсаторы первого сектора сработали, я почти ничего не почувствовал. Но судя по дернувшемуся изображению на мониторах и побежавшим логам самодиагностики, толчок был чувствительным — одну опору почти вырвало из крепления, материал выдержал, но с трудом. На мониторе возникли предупреждающие сообщения — о возможном дефекте крепления, незначительных повреждениях, оценка толчка в четыре балла.

Вот только этого не хватало, нарваться на летающий вулкан! Байка или нет, неизвестно, только года три назад со станции пропал Джимми Вудроу, старый искатель, еще из первого поколения покорителей космоса. В третьем секторе двести одиннадцатого квадрата нашли только обломки корабля и огромный кусок остывающей магмы нашлепкой на астероиде. Тот был диаметром в четыре километра, но и этот не маленький. А вдруг — тогда лучше удрать, в двухстах тысячах километров от базы риск не просто бессмысленен — а вреден и обычно приводит к смерти.

Отдав команду на отстыковку, я посмотрел на телеметрию зонда. Похоже, тот пробрался еще на несколько десятков сантиметров вниз и опять застрял. Ну и ладно, зонд конечно штука недешевая, но определенный процент идет под списание без штрафов, хоть эту особенность исследования астероидов руководство корпорации понимало, тем более что все логи перемещения и характеристики астероида записаны, при разборе только похвалят, операция спасения зонда обошлась бы в потерю еще нескольких.