— К несчастью, это совершенно невозможно, — сухо заметил Воробей.

— Я сама знаю! — рявкнула Ромашка. — Но разве Маковинка кого-нибудь слушает? Честно говоря, ей никогда не хватало здравого смысла!

«И не говори», — устало вздохнул про себя Воробей.

Ромашка снова заскребла когтями по земле.

— Что если она решила навсегда уйти из племени?

— Нет, это невозможно, — решительно заверил ее Воробей.

«Великое Звездное племя, спаси меня от этих суетливых кошек!» — с тоской подумал он, а вслух сказал: — Я переговорю с Огнезвездом, когда он вернется в лагерь. Может быть, он пошлет кого-нибудь на поиски Маковинки.

«Можно подумать, нам больше нечем заняться, кроме как бегать по лесу за кошками с разбитым сердцем! — сердито проворчал он про себя. — Коты и без того выбиваются из сил — у нас не хватает лап, чтобы ходить за водой, охотиться и выполнять другие обязанности».

Он мягко выпроводил Ромашку из своей палатки на поляну. Воробей чувствовал, что не сумел ее успокоить, однако не представлял, что еще может сделать.

Постояв немного, он решил еще раз проверить все трещинки в стенах оврага, через которые в лагерь могла вползти гадюка. Только что миновал полдень, и земля в лагере так раскалилась, что больно было ступать. Камни тоже сильно нагрелись, поэтому старейшинам пришлось выбрать себе другое место для послеобеденного сна.

«По крайней мере, сегодня Пурди не будет путаться у меня под лапами!» — подумал Воробей.

Он принялся обходить щели и проверять камни, а сам все время вспоминал тот страшный день, когда погибла Медобока. Поморщившись, он вновь почувствовал дикий страх Ягодника, беспомощно смотревшего, как молодая кошка корчится в предсмертной агонии. Печаль Ягодника до сих пор жила у подножия скал, впитавшись в камни.

«Бедный Ягодник! — мрачно вздохнул Воробей. — В те страшные мгновения он всей душой хотел, чтобы змея ужалила его вместо Медобоки. Он очень любил ее… Если Маковинка знала об этом, то я понимаю, отчего она сбежала».

Воробей поставил на место последний камень и! вдруг замер с протянутой лапой. Он понял, где может быть Маковинка — и похолодел от страха.

Выбежав из оврага, он помчался в лес, радуясь прохладной тени и неожиданной сырости воздуха, казавшейся такой густой, что ее можно было пить. Воробей даже высунул пересохший язык на бегу, но, разумеется, не напился, а лишь почувствовал еще более сильную жажду.

«Мышеголовый комок шерсти! — выругал он сам себя. — Что ты дуришь, как безмозглый котенок?»

Встряхнувшись, он помчался через лес к гребню холма, нависшему над озером. Сухой и жаркий воздух волнами обдавал его на бегу, ветер нес с собой запахи и голоса котов, толпившихся возле воды. В своих снах Воробей часто видел озеро, поэтому теперь без труда представил его себе, мысленно уменьшив в размерах и окружив сухой глиной и камнями.

«Даже подземные туннели сейчас, наверное, пересохли!»

Взобравшись на холм, Воробей медленно побрел вдоль гребня, то и дело останавливаясь, чтобы принюхаться. Наконец, возле кустика сухой травы, он учуял свежий запах Маковинки.

«Ну вот, я был прав! — с облегчением подумал целитель, устремляясь вперед. — Теперь я знаю, где ее искать».

Он вихрем добежал до границы племени Ветра, где запах Маковинки исчез, заглушенный ароматом пограничных меток.

У Воробья оборвалось сердце. Значит, Маковинка все-таки ушла туда, где он встретил ее во сне.

«Мышеголовая кошка! — выругался про себя Воробей. — Она ушла к Лунному озеру».

Вновь отыскав запах Маковинки, он двинулся вперед по знакомой тропе, но не успел пройти и нескольких шагов, как почувствовал еще один запах. Он был немного свежее, чем запах Маковинки, но в точности совпадал с ним, как будто второй кот намеренно преследовал Грозовую кошку.

«Ветерок! — ахнул Воробей. — Великое Звездное племя, что все это значит? Ему-то что здесь понадобилось?»

Шерсть Голубички встала дыбом от волнения, когда она заглянула в глаза своего наставника, ярко сверкавшие в лунном свете, просачивавшемся сквозь трещину в коре.

— Что ты чувствуешь? — еле слышно спросил он, стараясь не разбудить спавших котов и не привлекать внимания Лепестянки, несшей стражу снаружи.

Голубичка послушно закрыла глаза и сосредоточилась.

— Слышу скрежет по земле, — прошептала она. — Слышу, как острые зубы грызут дерево… и треск падающих стволов! Бурые животные волокут деревья к ручью и ставят их туда, очень тесно друг к другу, как стену. — Голубичка ахнула и затаила дыхание. — Ой, я… я чувствую воду! Она заперта за стеной из древесных стволов, ей тесно, она бьется… Что же это за звери такие?

Она открыла глаза и увидела встревоженный взгляд Львиносвета, однако наставник быстро пришел в себя и решительно нахмурился.

— Сколько там этих животных? — спросил он.

— Даже не знаю… — Голубичка снова сосредоточилась на бурых животных, сновавших среди поваленных стволов, но перед глазами у нее все расплывалось, и она никак не могла сосчитать зверей. — Кажется, меньше, чем нас.

Львиносвет ободряюще похлопал ее кончиком хвоста по плечу.

— Все будет хорошо, — заверил он.

Но Голубичка не разделяла его уверенности. Она не сказала своему наставнику, что с этими бурыми животными будет не так-то просто справиться. Они были намного крупнее и тяжелее котов и очень низко припадали к земле, так что их будет очень сложно сбить с лап. А еще у загадочных животных были длинные острые зубы и сильные когтистые лапы, и Голубичка холодела от страха при мысли о ранах, которые могут оставить такие жуткие когтищи. Неужели она отправила котов на битву, которую они не смогут выиграть?

Львиносвет выбрался из дупла, чтобы сменить Лепестянку на посту. Голубичка уже отсидела свою стражу, поэтому свернулась клубочком на листьях и приготовилась уснуть, но громкие звуки, доносившиеся с верховья ручья, продолжали назойливо звучать в ее голове. Голубичка то и дело посыпалась от грохота падающих деревьев или от скрежета ветки, которую волокли по земле. Так она и пролежала без сна до тех пор, пока бледный рассвет не начал просачиваться в дупло, и коты вокруг нее стали подниматься.

— Великое Звездное племя! — проворчал Когте-грив, садясь и стряхивая приставшие к шкуре листья. — Голубичка, ты вертишься, как куча червей под пнем!

— Извини, — тихо пролепетала ученица. Когтегрив весело ткнул ее носом, показывая, что совсем не сердится, а потом выбрался наружу. Голубичка и остальные коты вышли следом за ним и с аппетитом позавтракали остатками вчерашней добычи. Голубичка заметила, что Лепестянка и Чешуйник больше не выглядят такими худыми и изможденным, как раньше.

«Как же они голодали в Речном племени, если за несколько дней сумели поправиться на такой скудной еде!» — с жалостью подумала она про себя.

Небо над верхушками деревьев окрасилось молочной белизной утра. Прохладный ветерок гнал серые тучи и ерошил кошачью шерсть.

— Неужели наконец-то похолодало? — поежившись, вздохнула Лепестянка. — Может быть, жара все-таки спадет?

— Было бы здорово, — буркнул Жабник.

Когда с едой было покончено, Львиносвет взмахнул хвостом, собирая котов, и повел их вперед.

— Мы уже совсем близко, — объявил он. — Скоро увидим бурых зверей.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво сощурился Жабник.

— Моя соплеменница видела во сне, что эти животные обосновались сразу за территорией Двуногих, — пояснил Львиносвет, кивая на Голубичку.

Маленькая ученица обиженно распушилась. Она понимала, что Львиносвет не может рассказывать чужим котам о ее способностях, но ей все равно была неприятна эта ложь и скрытность.

— Не забывайте, что там нам могут встретиться падающие деревья, — предупредила воителей Голубичка. — Будьте осторожны. И еще, в том месте вода очень глубокая, так что постарайтесь не свалиться в ручей.

— И ты все это увидела во сне? — с плохо скрываемой усмешкой поинтересовался Жабник.