Незнакомец взвыл от боли и попятился назад.

— Убирайся! — прорычала Медобока. — Тебе здесь не место! А ты, Ветерок, — прошипела она, поворачиваясь к воину Ветра, — то с тобой разговор еще впереди. А теперь уноси отсюда лапы, если не хочешь, чтобы я сделала тебе красивую бахрому на ушах!

— В этот раз ты победил, — прошипел Ветерок. — Но не надейся, что все кончено, Воробей. Мы с тобой еще встретимся, обещаю.

Воробей услышал, как его шаги удаляются по каменистой тропке, а затем запах Ветерка растворился в воздухе. Тяжело дыша, Воробей повернулся к Медобоке — и вдруг увидел ее наяву. Она сидела на краю озера, и звездный свет мерцал на ее шерсти. За спиной бывшей грозовой воительницы виднелись бесконечные ряды звездных котов, заполонивших все склоны над Лунным озером.

Воробей опустил глаза, не смея пристальнее вглядеться в ряды небесного воинства. Он боялся увидеть там Остролистую. Или не увидеть — что было гораздо страшнее. Не поднимая головы, он подошел к Медобоке.

— Спасибо, — произнес Воробей срывающимся голосом. — Я уже приготовился отправиться в Звездное племя.

— Твое время еще не настало, Воробей, — покачала хвостом Медобока. — Тыдолжен еще очень много сделать здесь, на земле. — Она вытянула шею и дружески лизнула его в ухо. — Спасибо, что спас мою сестру.

— Она может тебя увидеть? — спросил Воробей, посмотрев на Маковинку, лежавшую возле каменистой тропы.

Медобока грустно покачала головой.

— Прошу тебя, скажи ей, что я тоже страшно скучаю по ней! И что я буду любить ее котят не меньше, чем любила бы своих собственных. — Глаза звездной кошки затуманились, и Воробей увидел в них любовь и сострадание. — Мне больно видеть, как моя сестра страдает. Ягодник любит ее! Неужели Маковинка не понимает, что он просто боится потерять ее, как потерял меня? Скажи ей, что я всегда буду смотреть на них с небес.

Медобока еще раз кивнула и смешалась с толпой Звездных воителей, а ее место заняла старая кошка с косматой шерстью, похожей на облако дыма, подсвеченное звездным сиянием.

— Это ты, Щербатая? — вздохнул Воробей.

— Я знаю, кто помогал Ветерку, — не тратя времени на приветствия, объявила старая целительница.

— Правда? И кто же?

Щербатая потупила круглые желтые глаза.

— Тебе пока рано об этом знать. Но появление этого кота сулит большие беды.

У Воробья похолодело в животе.

— Что это значит?

— Сегодня Медобока сражалась рядом с тобой, — продолжала Щербатая, пропустив его вопрос мимо ушей. — И так поступит каждый звездный воин, когда настанет его черед. Но ненависть и жажда мщения наполняет пустые сердца наших врагов, придавая им безмерную силу.

Воробей в ужасе смотрел на грозную кошку.

— Поднимаются силы Сумрачного леса, — голос Щербатой взлетел, наполнившись пророческой силой. — И я боюсь, что для победы над ними потребуется сила, намного превышающая могущество Звездного племени!

Львиносвет и Жабник опустили легкое тело Чешуйника в неглубокую яму, выкопанную под корнями дуба. За кустами виднелся пруд, поблескивавший в лучах утреннего солнца. Голубичка молча смотрела на воду. Пусть дух Чешуйника поселится здесь, чтобы плавать и резвиться в озере, как ему всегда хотелось при жизни!

Бешеная ярость, словно пожар, медленно разгоралась в ее животе. Чешуйник не должен был погибнуть в этом путешествии! Голубичке хотелось немедленно броситься на бобров, она жаждала мести, как измученный кот жаждет куска дичи в голодную пору. Они должны разрушить эту проклятую плотину! Вода в ручье принадлежит лесным племенам воителей!

Подойдя к могиле, Голубичка принялась вместе со всеми забрасывать тело Чешуйника землей и листьями, но вдруг замерла и прислушалась. Бобры негромко ворочались в своей хатке, и Голубичке казалось, что они самодовольно переглядываются радуясь тому, что так легко прогнали котов.

Из задумчивости ее вывел напряженный голос Львиносвета.

— Мы не можем победить бобров в бою.

— А я вам говорил! — пробурчал Буди, сидевший на скрюченном корне дуба.

Львиносвет пошевелил ушами, давая понять, что услышал эти слова, но ничего не ответил.

— Нужно придумать другой способ освободить воду, — продолжал он.

Лепестянка подняла голову от могилы. Глаза ее были полны печали, но голос прозвучал сухо и решительно.

— Можно попробовать выманить бобров из плотины.

— И что это даст? — спросил Жабник.

— Тогда у нас будет время разрушить их мерзкую постройку!

— Да ты помнишь, какая огромная эта плотина? — фыркнул Когтегрив. — Нам потребуется несколько дней, чтобы разобрать все бревна! Мы не сможем так долго удерживать бобров вдали от ручья.

— А нам и не нужно разрушать плотину целиком, — уверенно заявила Лепестянка. — Если мы сможем сдвинуть верхние стволы, чтобы дать воде прорваться в пролом, сила течения смоет все остальное!

— Кажется, я понимаю, — кивнула Голубичка. Кому как не Речной кошке знать все о повадках воды! Голубичка обратила свои чувства к плотине, мысленно ощупала ветки и бревна, проверив их на прочность, и поняла, что план Лепестянки может сработать.

— Только нужно действовать очень быстро, — подхватила Белогрудка, озабоченно взглянув на небо. — Погода скоро испортится, поэтому… — она посмотрела на Лепестянку, — нам нужно поскорее вернуться домой и рассказать своим племенам о том, что здесь творится.

— Все верно, — кивнул Львиносвет.

— А я кое-что придумал! — воскликнул Когтегрив, обводя глазами поляну. — Давайте потренируемся на этих упавших ветках! Если мы научимся переворачивать их, не теряя равновесия, то и плотину в два счета сможем разобрать.

Жабник одобрительно посмотрел на своего товарища.

— Дельная мысль.

Голубичка тоже была в восторге. Когтегрив, конечно, частенько бывал назойливым выскочкой, но голова у него работала отлично.

Отойдя от могилы, коты разбрелись по лесу и стали пробовать поднимать и переворачивать ветки. Как ни странно, Вуди тоже не остался в стороне. Он подошел к Лепестянке и негромко сказал:

— Я виню себя за то, что позволил вам вступить в бой с бобрами, — пробормотал он, помогая Речной кошке перевернуть поросшее мхом бревно. — Я должен был знать, какие они опасные противники. Прости меня.

— Ты ни в чем не виноват, Вуди, — вздохнула трудившаяся рядом Белогрудка. Лепестянка не произнесла ни слова.

Голубичка и Львиносвет вместе направились к расколотому молнией древесному стволу, валявшемуся на траве на краю поляны. И тут Голубичка с изумлением заметила, что ее наставник хромает.

— Ты цел? — ахнула она.

— Конечно, — кивнул Львиносвет. — Ты же помнишь: я выхожу невредимым из любой битвы, — шепотом добавил он. — Но я не хочу, чтобы остальные узнали об этом.

— Мне ужасно неприятно врать и скрытничать, — вздохнула Голубичка.

— Мне тоже, но это для общей пользы, — ответил Львиносвет, пристально глядя на нее своими круглыми янтарными глазами. — Понимаешь, нам предстоит спасти свои племена, но воители могут отказаться от нашей помощи, если узнают, что мы чем-то отличаемся от них. Лесные коты подозрительны и недоверчивы.

Голубичка обернулась и посмотрела на своих товарищей, упрямо сражавшихся с бревнами.

«Неужели они будут бояться меня, если узнают о моих способностях? — с грустью подумала она. — Наверное, Львиносвет прав. Если бы я не почувствовала бобров, мы бы никогда не пришли сюда, и Чешуйник был бы жив».

Они с Львиносветом начали переворачивать бревно, но оно оказалось очень тяжелым, а высокая трава, росшая вокруг, не позволяла сдвинуть его с места. Сколько они ни бились, им так и не удалось подвинуть дерево хотя бы на полхвоста.

— Ничего не получается? — спросил Жабник, подходя к ним. — У нас тоже. Я тут прикинул, и вот что выходит, — продолжил он, с усталым вздохом усаживаясь возле бревна. — Нам нужно не меньше трех котов, чтобы выманить бобров и увести их подальше от ручья. Значит, на разбор плотины остается всего пятеро — в лучшем случае, шестеро, если Вуди поможет. Это невозможно.