— Он всего лишь волновался о том, не опоздаю ли я на следующий день на работу.
— Ха! Не будь наивной, детка! Кстати, мне почему-то кажется, ты не примешь мое приглашение куда-нибудь, даже если я поклянусь ни с кем не рассуждать о родео и пообещаю весь вечер держать тебя за ручку.
Бетти очаровательно улыбнулась.
— Как догадался-то?
В этот момент на пульте зажегся зеленый огонек, и она предложила Стерлингу пройти к доктору Флинну. Он одарил ее голливудской улыбкой и, поколебавшись, двинулся к кабинету. У них оказалось так мало общего, что предстоящая разлука ни ее, ни его, похоже, не огорчала.
Чуть позднее Бетти не выдержала и все-таки спросила у босса, что же такое он сказал Стерлингу Муру, что тот запомнил каждое его слово.
Рэнди сердито взглянул на свою помощницу и отчеканил:
— Этот записной сердцеед не имел права отпускать вас одну в ночь. Даже в нашем спокойном патриархальном Кларксвилле. Кому-то ведь нужно было вставить ему за это фитиль. Вот я и сделал это...
— Прямо тень моего папочки... — пробормотала немного смущенная Бетти. — «Нет, не жалей меня, но всей душой внимай мне...» — процитировала она из «Гамлета». — «Я дух, я твой отец, приговоренный по ночам скитаться...»
Что-то явно изменилось в лице Рэнди. Он посмотрел на Бетти долгим задумчивым взглядом, потом молча пожал плечами и, повернувшись, пошел в свой кабинет, но через секунду раздраженно бросил через плечо:
— В следующий раз внимательнее выбирайте себе ухажеров, тогда не придется столь не к месту поминать Шекспира. Потом, к чему мне лавры телохранителя моих же медицинских сестер? Я могу провести время более интересно и даже с некоторой пользой для себя...
— А вас никто и не просит выступать в этой роли! — вспылила Бетти. — Что касается вашего времяпрепровождения, то лучше бы и не заикались об этом! Живете, как механизм, как биоробот какой-то... Сначала до посинения принимаете пациентов здесь, потом вместо положенного отдыха перемещаетесь в «скорую помощь». Может быть, вы и вправду инопланетянин, которому чуждо все человеческое? По выходным вы замещаете врачей, которые, как все нормальные люди, проводят время со своими семьями. Бьюсь об заклад, что за последние лет пять вы никого не пригласили отужинать в ресторане. Ну а такие экзотические мероприятия, как сходить в кино, в кегельбан или просто попить пивка в баре, вам, наверное, даже не снятся!
Рэнди нахмурился. Бетти стало ясно, что вот-вот над ее головой грянет гром.
— Вам нет никакого дела до моей личной жизни, — едва слышно сказал он и вдруг взвился: — Понятно?! Лучше работайте прилежнее! Осваивайте новые направления, вникайте в компьютерные программы, которые вам поставлены давным-давно и которые вы так и не удосужились освоить... Что, я не прав, да?! Вы посмеете мне что-нибудь возразить?!
Бетти молча смотрела на него: отметила раннюю седину на висках, вспомнила, что в начале ее работы здесь доктор Флинн был слегка полноват. Сейчас, сбросив лишний вес, он выглядел стройным, подтянутым. Может быть, интенсивная работа и заставила его похудеть, подумала Бетти.
— Вы за своей беспрестанной работой не видите, какой мир мог бы открыться перед вами, — упрямо изрекла она, словно размышляя вслух. — Дети играют в бейсбол, в баскетбол, в теннис, старики вспоминают былые подвиги, сидя на скамейках в тенистых уголках парков, садоводы приумножают свои достижения в разведении цветов... А вы ничего этого не видите, потому что бежите, мчитесь по жизни без оглядки. — Бетти не отводила взгляда от рассерженного лица доктора. — Так вы добьетесь только одного: в недалеком будущем вас похоронят рядом с вашей безвременно ушедшей супругой и...
— Замолчите же, ради Бога!
В его голосе было столько горечи, что Бетти немедленно попросила прощения за свою вырвавшуюся в сердцах тираду, но вопреки логике тут же продолжила:
— Поймите, никому нет дела до того, что вы себя медленно убиваете. Все просто пользуются вашей безотказностью. Быть трудоголиком, конечно, лучше, чем предаваться порокам, но и это занятие до добра не доводит. Вы имеете все шансы слечь с инфарктом или с инсультом. Не могу поверить, что вы поставили перед собой такую цель! — Голос девушки стал мягким, почти нежным. — Неужели вы настолько не можете жить без нее, что...
— Все! Замолчите наконец! — прервал он разговорившуюся подчиненную.
Впрочем, на этот раз в его интонации не было угрозы. Вытянув перед собой руки, как бы защищаясь, Бетти покорно произнесла:
— Хорошо, замолчу. С этой минуты я превращусь в образцовый экземпляр медицинской сестры в приемной широко практикующего доктора. Видеть меня вы, конечно, будете, но больше не услышите ни одного лишнего слова. Обещаю! Вас это устраивает?
— Великолепное намерение, если вы собираетесь продолжать у меня работать. — Рэнди, конечно, вложил в эту фразу вполне определенный подтекст. — Если уж вам непременно надо чем-то занять голову, постарайтесь переключить свои кипучие мысли на то, чтобы приходить на службу в носочках одного цвета.
Рэнди выразительно посмотрел на ноги девушки. Она перевела взгляд туда же и покраснела. Действительно, ее гольфы совершенно очевидно были разного цвета. Однако Бетти не собиралась оставлять за боссом последнее слово. Упрягло наклонив голову, она изрекла:
— Ну что вы от меня хотите? Тут чисто женское... Как вам объяснить, что я это делаю не случайно, или по ошибке, а просто пытаюсь привить новую моду? Возможно, все происходит спонтанно, неосознанно...
Не ожидавший такого поворота Рэнди издал какой-то неопределенный горловой звук, глаза его озорно блеснули, но он успел отвернуться до того, как ему пришлось сдерживать вырывавшийся наружу смех.
— Приступайте к работе!
— Слушаюсь, сэр!
Лихо повернувшись на каблуках, Бетти чуть ли не строевым шагом направилась к своему столику. Она так раскраснелась, что заботливая сестра Кристмас остановила ее и потрогала лоб.
— Да все нормально, я в полном порядке, — поспешила заверить ее Бетти. — Это от спешки. Как всегда, торопилась на работу... — И вдруг, обернувшись к боссу, громко заявила:
— Все же ваш запущенный трудоголизм — очень заразная болезнь!
— Не переживайте вы так, ваши титанические усилия даром не пропадут, — с нарочитой небрежностью, даже не сочтя нужным обернуться, отозвался Рэнди. — На День благодарения получите дополнительное денежное вознаграждение...
На лице старшей медсестры Кристмас появилось изумленное выражение.
— О, миссис Кристмас, а вы-то что страдаете? Не стоит так переживать! — иронично заметил доктор Флинн, по-прежнему не оборачиваясь, чем поверг подчиненную в еще большее замешательство.
Обретя дар речи, старшая медсестра вдруг обратилась к Бетти:
— Перестаньте спорить с доктором Флинном, все равно он одержит верх!
Бетти покладисто согласилась:
— Конечно, миссис Кристмас...
Она-то считала, что старшая коллега и не догадывается о подтексте их с боссом разговора, решив, наверное, что Бетти спорила с ним лишь об оплате своего нехитрого труда. Но не так-то проста была эта мудрая женщина.
— Совершенно искренне советую вам никогда не заговаривать с доктором о его умершей жене, — снова неожиданно для Бетти изрекла миссис Кристмас ровным голосом, когда Рэнди исчез в кабинете. — Ну не может он смириться с этим медицинским фактом, хоть и сам врач! Любое упоминание об умершей Ребекке для него очень болезненно.
— А когда это все произошло? — осторожно спросила Бетти.
— Шесть лет назад, — понизив голос и с опаской косясь на дверь, за которой скрылся доктор, ответила миссис Кристмас. — Через несколько месяцев после этого печального события босс врезался на машине в дерево. Доктор Ребхорн после этого случая стал его опекать. Они друзья с незапамятных времен и остались ими, несмотря на то что когда-то между ними встала женщина. Доктор Рози Дауни раза два появлялась на людях с доктором Флинном, но потом неожиданно дня всех вышла замуж за доктора Ребхорна. С того момента наш босс стал настоящим отшельником...
