Денежные отношения персонажей занимают немалое место в произведениях русских классиков. Смысл их, однако, часто скрыт от нас плотной завесой времени, коренным образом изменившего законы и условия жизни. Весьма важно раскрыть эту завесу, чтобы полнее уяснить психологию героев, причины их поступков и суть отображенных конфликтов.

В комедии «Горе от ума» рассерженный Фамусов заявляет:

Каким господам — ясно: таким, как Чацкий. А к каким столицам? Подразумеваются Петербург и Москва — оба этих города считались российскими столицами. Если Петербург был главной столицей империи, то Москва именовалась столицей «первопрестольной», так как в ней изначально находился «престол», то есть царский трон, происходили венчания на царство и другие официальные церемонии, размещались некоторые правительственные учреждения. Поэтому встречаемые в русской литературе выражения «столичный франт», «столичные газеты» и т.п. относятся не только к Петербургу, но в равной степени и к Москве.

В комедии Сухово-Кобылина «Дело» Тарелкин возглашает: «В отечестве нашем считается, милостивая государыня, две столицы и 49 губерний». Это — в середине XIX века. ГУБЕРНИИ стали главной административно-территориальной единицей России еще при Петре Первом. К 1917 году Российская империя насчитывала уже 78 губерний. Кроме них имелась 21 ОБЛАСТЬ — так назывались территории, которые располагались на окраинах страны (например, Закавказская, Забайкальская) или на землях казачьих войск (например, область Войска Донского).

Почти полновластным начальником губернии был ГУБЕРНАТОР. Главой некоторых особо важных губерний назначался ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР — уполномоченный самого императора, стоявший и над губернатором. Во 2-м, незаконченном томе «Мертвых душ» в губернский город, где пребывал Чичиков, приезжает вновь назначенный генерал-губернатор, намеревающийся навести порядок в губернии. Гоголь описывает смятение, охватившее всех чиновников во главе с губернатором, их страх перед заслуженным наказанием. В этой сцене отражены иллюзии Гоголя о том, что беззаконие, царившее в империи, способны побороть честные и благонамеренные сановники, назначенные царем.

В конце XVIII — начале XIX века генерал-губернаторы Петербурга и Москвы именовались ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМИ. В таком звании Л. Толстой вывел в романе «Война и мир» реальное историческое лицо — Федора Ростопчина, который в 1812-1814 годах был главнокомандующим Москвы.

Иногда несколько губерний объединялись в ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА во главе с генерал-губернатором, которому подчинялись начальники этих губерний — губернаторы.

В 1775-1796 годах ту же функцию, что и генерал-губернаторства, исполняли НАМЕСТНИЧЕСТВА во главе с НАМЕСТНИКАМИ. Правдин в «Недоросле» Фонвизина, приехавший ревизовать имение Простаковой, представляется: «Я определен членом в здешнем наместничестве». То есть это чиновник, облеченный большими полномочиями. Он повелевает отстранить Простакову от управления имением, которое берется под правительственную опеку.

Некоторыми губерниями, обычно столичными и пограничными, правили ВОЕННЫЕ ГУБЕРНАТОРЫ, которые одновременно командовали войсками, находившимися на их территориях. Остальных губернаторов называли ГРАЖДАНСКИМИ ГУБЕРНАТОРАМИ.

Центральные органы власти находились в главной столице — Санкт-Петербурге. Единовластным главой государства был монарх — ИМПЕРАТОР, он же ЦАРЬ, которого подданные обязаны были почтительно именовать государь (официальный титул — ГОСУДАРЬ-ИМПЕРАТОР). Царь — титул неофициальный. Императору до 1905 года непосредственно подчинялись министры — главы министерств, образованных в 1802 году. Только в 1905 году, под влиянием революционных событий, была учреждена должность председателя Совета Министров. Первым был граф Витте, выведенный М. Горьким в романе «Жизнь Клима Самгина».

Высшим государственным органом империи, ведавшим надзором над деятельностью правительственных учреждений, был ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СЕНАТ. Он же был высшей судебной инстанцией. Отсюда и возглас грибоедовского Фамусова: «В Сенат подам, министрам, государю!» А до того, восхваляя мудрость московских дам, тот же Фамусов заявляет: «Присутствовать пошлите их в Сенат!» — дескать, и там справятся.

Бесплодное хождение Нехлюдова в сенат как в высшую судебную инстанцию описано в «Воскресении» Л. Толстого.

Каждое министерство разделялось на департаменты, отделения, столы.

ДЕПАРТАМЕНТЫ ведали важнейшими направлениями деятельности министерств. Должность ДИРЕКТОРА ДЕПАРТАМЕНТА, как и министра, была слишком высока, чтобы прямо «присваивать» ее героям художественных произведений. Только по косвенным данным можно заключить, что Каренин, муж Анны, занимавший «одно из важнейших мест в министерстве», возглавлял департамент.

Не случайно повесть «Шинель» Гоголь начинает таким ироническим вступлением: «В департаменте… но лучше не называть, в каком департаменте. Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий. Теперь уж всякий частный человек считает в лице своем оскорбленным все общество». Так нам и остается неизвестным, в каком именно департаменте служил горемычный Акакий Акакиевич; впрочем, значения это для повествования не имеет.

Расхваставшийся Хлестаков, чтобы придать себе весу в уездном городке, заявляет: «Один раз я даже управлял департаментом». Ни более, ни менее!

ОТДЕЛЕНИЕ — часть департамента с более узкими функциями. Восхваляя некоего Фому Фомича, грибоедовский Молчалин отмечает, что он — не то, что Чацкий, а «при трех министрах был начальник отделенья». Мелкого чиновника Поприщина в «Записках сумасшедшего» Гоголя «разбесил начальник отделения», сказавший ему: «Ведь ты нуль, более ничего». Поприщин, не смея ответить начальнику-хаму, изливает свое негодование в дневнике.

Герцен в «Былом и думах» пишет: «Начальники отделений озабоченно бегали с портфелями, были недовольны столоначальниками, столоначальники писали, писали, действительно были завалены работой и имели перспективу умереть за теми же столами — покрайней мере, просидеть без особенно счастливых обстоятельств лет двадцать».

СТОЛ во главе со СТОЛОНАЧАЛЬНИКОМ был низшим подразделением министерств и многих других правительственных ведомств. Главная исполнительская работа велась в столах. Первоначально штат «стола» действительно сидел за одним длинным столом, в торце которого восседал начальник стола, затем название «стол» оторвалось от предмета мебели и стало обозначать служебное подразделение. То же, кстати, случилось со словом «бюро» и «контора», поначалу означавшими всего лишь предмет канцелярской мебели. Нам странно читать в «Обрыве» Гончарова о том, как Райский «подал к переводу в статскую службу и был посажен к Аянову в стол». Однако и до сих пор существуют «стол заказов», «стол находок», «стол справок».

Должность столоначальника — первый руководящий пост на пути административной карьеры — была предметом вожделений всякого рядового чиновника. Молодой беспринципный карьерист Белогубов в «Доходном месте» Островского мечтает любыми средствами стать столоначальником. На вопрос его невесты Юлиньки, что такое столоначальник, он неопределенно отвечает: «Это… первый сорт-с». Помимо жалованья и служебных перспектив должность эта была заманчива и тем, что занимавший ее нередко распоряжался взятками. Чиновник Кисельников в «Пучине» Островского говорит: «По субботам столоначальник делит доходы с просителей, да я посмирнее, так обделяет».