Дворяне XVIII века легко узнаваемы на любом изображении благодаря костюму и прическе: напудренный парик с косичкой, расшитый кафтан, панталоны по икры, чулки и башмаки на толстом высоком каблуке. На дамах — тоже парики и длинные пышные платья по самую щиколотку, нередко с ФИЖМАМИ, то есть на каркасе из китового уса. Никто не перенесет эти костюмы в другую эпоху, даже не столь уж далекую от XVIII века.

Кстати, самая важная и заметная часть тогдашнего мужского туалета, надеваемая на плечи, именовалась КАФТАНОМ, а вовсе не камзолом, как это можно прочитать у многих современных литераторов. КАМЗОЛ надевался под кафтан, то была, как правило, безрукавка наподобие современного жилета, но длиннее; в камзоле без кафтана или фрака в свет не выезжали.

Вспомните: в «Капитанской дочке» Пушкина Гринев и Швабрин перед дуэлью «сняли мундиры, остались в одних камзолах». В камзолах драться на шпагах было гораздо легче.

Когда с Петром I из Западной Европы пришло верхнее одеяние, то, недолго думая, назвали его не французским «роб» или немецким «рокк», а привычным русским словом «кафтан», хотя кроенный в талию европейский кафтан, расшитый и нарядный, из бархата или плотного шелка, сильно отличался от русского кафтана — просторного, долгополого одеяния, которое до самого XX века можно было видеть на крестьянах, купцах, ямщиках… Как вид одежды кафтан, по назначению одинаковый, четко разделялся по виду, покрою и ткани на западноевропейский и русский.

Вообще же русский костюм развивался по двум линиям: костюм народный, дошедший из глубины веков, который видоизменялся очень медленно, и костюм имущих классов общества — здесь царствовала, по словам Пушкина, «лихая мода — наш тиран, недуг новейших россиян». Городская мода не только меняла фасоны, но и вводила в обиход новые предметы туалета, с непривычными на первых порах названиями. Чаще всего они приходили в Россию с Запада, реже — с Востока. Западноевропейский костюм влиял на народный, постепенно вытеснял национальную одежду, а к нашим дням почти совершенно вытеснил ее, даже в деревнях.

1800-е годы, словно считаясь с календарным началом века, быстро изменили городскую моду: парики, немецкие кафтаны и штаны с пряжками продолжали носить только старцы вроде князя Николая Болконского в «Войне и мире» или князя Тугоуховского в «Горе от ума». Правда, «екатерининские костюмы» долго еще оставались парадной форменной одеждой придворных, но смотрелись они уже как условный, театральный реквизит.

Подавляющее большинство дворян сняло парики и облачилось во фраки, жилеты и длинные панталоны. Пушкин в «Евгении Онегине» отмечал, что «панталоны, фрак, жилет, / Всех этих слов на русском нет». Сами предметы и их названия пришли из Франции.

ФРАКИ, впоследствии ставшие только черными, в то время были разноцветными и до середины XIX века служили самым обычным одеянием имущих горожан. Чичиков предстает перед нами вначале «во фраке брусничного цвета с искрой», затем, во второй части романа, «во фраке наваринского пламени с дымом», то есть красновато-коричневом. У Собакевича, в соответствии с его внешностью, фрак медвежьего цвета.

Черный фрак был костюмом выходным — для визитов, посещения клуба или театра. Прийти в гости не во фраке значило оскорбить хозяев. Чацкий в одном из своих монологов осуждает фраки:

Не все замечают, что эти слова грибоедовский герой произносит, будучи сам одет во фрак! Ни в чем другом он не посмел бы прийти на вечер к Фамусову. Обычай сломить было невозможно.

Даже мундиры на офицерах, ВИЦМУНДИРЫ на чиновниках (непременная их форменная одежда), ливреи на лакеях шились фрачного покроя.

Однако в середине XIX века фрак постепенно стал вытесняться СЮРТУКОМ (одно время писалось «сертук») — одеждой без выема спереди и длинных фалд сзади. Со временем сюртук становился все более просторным и долгополым, напоминая современное пальто. Тургеневских и толстовских героев мы чаще всего видим в сюртуках, только в торжественных случаях облачаются они во фрак. Провинциальные же дворяне подчас пренебрегали и этим. «У нас даже, скажу вам, на именины друг к другу ездят не иначе, как в сюртуках. Право! Так уж у нас заведено! — говорит приезжему гостю провинциальный помещик Ипатов в рассказе Тургенева «Затишье». — В соседних уездах нас за это сюртучниками называют…»

К концу XIX века на смену сюртуку приходит столь нам знакомый и привычный ПИДЖАК. Появился же этот английский гость в России еще в середине XIX века, являя собой поначалу одежду не вполне солидную и более приличествующую молодому человеку.

В чем разница между сюртуком и пиджаком? Если полы сюртука иногда спускались гораздо ниже колен, так, что, садясь, приходилось их подбирать, то пиджак, по объяснению Даля, был таков: «долгая куртка, коротенький сюртучок, по бедра». Пожилых людей пиджак шокировал, казался чем-то легкомысленным и даже либеральным. Однако мы видим пиджак уже на князе Мышкине («Идиот» Достоевского), правда, приехавшем из-за границы, где пиджаки давно вошли в моду; «в щегольском пиджаке» ходит послереформенный губернатор Козелков у Салтыкова-Щедрина («Помпадуры и помпадурши»), что подчеркивает его показной либерализм. К началу XX века пиджак становится костюмом вполне обычным, особенно на людях не старых и не консервативных; его неизменно носит герой горьковской эпопеи Клим Самгин. Ко времени первой мировой войны пиджак почти полностью вытеснил сюртук.

Разновидностью сюртука была ВИЗИТКА — некий гибрид сюртука и фрака, однобортный, с круглыми фалдами, черного или, во всяком случае, темного цвета. Молодые герои Чехова, нанося визиты, часто облачались в визитки. Иногда же визитка называлась ЖАКЕТКОЙ, хотя жакетку мы привыкли считать предметом женского туалета. Жакетка на Райском («Обрыв» Гончарова), как одеяние непривычное, легкомысленное, вызывает недоумение губернатора Тычкова. В жакетке ходит и Свидригайлов в «Преступлении и наказании» Достоевского.

Все это — выходные костюмы. Остановимся теперь на домашней одежде помещиков и отставных военных XIX века.

АРХАЛУК — одежда восточного происхождения, нечто вроде полухалата, сшитого в талию, из цветной или полосатой ткани, с застежками на крючках. В архалуках фигурируют гоголевский Ноздрев, его слуга Порфирий (вероятно, донашивал хозяйский), тургеневские помещики — Каратаев, Чертопханов, Петушков. Чертопханов одет «был в желтый, истасканный архалук с черными плисовыми патронами на груди и полинялыми серебряными галунами по всем швам». Разновидность архалука называлась БЕШМЕТ.

С архалуком гармонировала ЕРМОЛКА — домашняя круглая шапочка, иногда с кисточкой. О герое лермонтовской «Тамбовской казначейши» говорится:

В ермолках ходят Карл Иванович в «Детстве» Л. Толстого и отец Евгения Базарова в «Отцах и детях» Тургенева. Иногда такая домашняя шапочка называлась СКУФЬЕЙ.

Чаще всего домашней одеждой дворян служит ШЛАФРОК — первоначально «спальное одеяние» (с немецкого), а потом то же, что халат. Хотя на улицу и в гости в шлафроках не ходили, они могли выглядеть весьма нарядно, сшитыми напоказ. Матвей Ильич Колязин в «Отцах и детях» принимает Аркадия Кирсанова в великолепном бархатном шлафроке с кистями. Наглый Фома Опискин («Село Степанчиково и его обитатели») выходит в гостиную «в шлафроке, правда, иностранного покроя, но все-таки в шлафроке и, вдобавок, в туфлях».