По лицам степняков можно было понять, что он с презрением относятся к деревенским подросткам, которые прыгали, кривлялись, кричали и бранились вокруг них. Ивэн нутром почувствовал приближающееся кровопролитие, но был готов пойти на любые меры, чтобы подобного кровопролития не произошло. Его десятка бойцов стала исподволь готовиться к вмешательству в дела степняков и деревенских подростков русинов.

Но ненависть к степнякам у ребят Росси была столь велика, что никакая сила уже не могла их сдержать или предотвратить от осуществления своих намерений. К тому же эти сельские ребята уже загорелись привычным азартом получения легкой добычи, как этих четырех молодых степняка, которые словно сами напросились о том, чтобы их пленили и продали бы в рабство. Да, получить при этом не менее чем по сотни флоринов за каждого. Несмотря на то, что деревушка Росси была богатой деревушкой, но возможность получения такого количества флоринов, саму авантюру по захвату рабов превращала в коммерчески выгодное дело. А это уже многое значило для ребят, отцы которых в течение последних лет из простых крестьян превратились в купцов пятой гильдии. Поэтому у ребят появились вожаки, которые возглавив команду сельских подростков, теперь направляли их действия, чтобы осуществить быстрый захват и пленение ксанфанян.

Таким образом, толпа сельских подростков хулиганов на глазах Ивэна превратилась в криминальную банду работорговцев.

На переходе из деревни к складам на берегах реки ксанфяне были остановлены, окружены решительными действиями сельских подростков. Степняки вынуждены были обнажить мечи, чтобы физически защищаться от подростков. Но дорога в торговый лагерь и обратно в Россь была перекрыта пока еще неорганизованной толпой молодых сельских парней, которые превращались в организованную банду. Ксанфяне быстро разобрались в сложившейся ситуации, четверо против пятнадцати юнцов, бойцы Ивэна еще не обозначили себя и на них никто пока не рассчитывал, но это означало, что при сопротивлении четверка степняков перестанет существовать в течение десяти минут боя.

Они также поняли, что, если сейчас сдаться в плен, то сохранят свою жизнь, но не свободу!

Но в мире не существовало степняка, который без боя мог бы просто отказаться от свободы?!

Ксанфаняне образовали правильный ромб с воином в каждом его углу, обнажили клинки и приготовились достойно встретить свою смерть, но не испить чащи позора пленения, решив сражаться до последней капли крови.

Но деревенские парни не испугались решительности и показной воинственности степняков. У местных подростков не было мечей, но у всех имелись ножи, пращи и камни. К тому же их численность во много раз превышала численность противника. Четверо даже хорошо вооруженных степняков не смогут долго сопротивляться множеству подвижных и быстрых парней. Пращники начали раскручивать свое оружие, заблестели лезвия обнаженных ножей, отдельные парни нагибались и подбирали с дороги дорожные камни. Вожаки сельской толпы формировали группы атаки и прорыва.

В самый критический момент, когда оружие было готово сменить брань и насмешки, из толпы русиновских подростков решительно выдвинулись, и около десятка бойцов решительно пересекли границу, разъединяющую сельскую толпу и степняков, присоединилась к ксанфанянам, занявшим линию самообороны. Эти бойцы легко и свободно вписались в оборонительную линию ксанфанян, превратив ее в неприступную крепость.

Такое перемещение еще одних незнакомых подростков воинов моментально изменило баланс и расположение сил на поле предстоящего боя, что немедленно осознали вожаки русиновских подростков.

Они поняли, что халява закончилась, так и не успев начаться!

Теперь, чтобы пленить ксанфанян, чтобы затем продать их в рабство, нужно было бы победить всю эту группу в бою. Но слабое вооружение, плохая военная подготовка деревенских парней — делало это дело немыслимым предприятием. В сложившейся ситуации моментально разобрались и организаторы толпы, последовали отдаваемые ими шепотом приказы, толпа сельских парней сначала медленно, а затем все быстрее стала рассасываться, растворяться, исчезать. Вскоре спины последних деревенских парней перестали мелькать в лесу, а бойцы Ивэна, оставшись наедине с ксанфанянами, несколько помедлив, убрали клинки в ножны и протянули руки степнякам для дружеского рукопожатия.

Именно эта встреча подружила Ивэна со степняками.

Военный стратег Лесь первым пришел к мнению, что его отряд русинов полностью выполнил задание по проведению разведки и сбору данных о противнике в районе деревушки Россь, и что объединенным отрядам настала пора собирать вещи и возвращаться обратно домой.

Ведь было бы полной глупостью, ста десятью бойцами атаковать более восьмисот иностранных наемников, расположившихся гарнизоном в России. Ни один из этих ста десяти бойцов Леся еще не участвовал в боевых действиях, не сражался плечом к плечу со своими товарищами, отражая атаки противника. У ребят было слабое вооружение и не до конца полученная военная подготовка. Правда, бойцы его отряда горели желанием сразиться и победить иноземных наемников, оккупировавших русиновскую деревню и ее жителей.

Но Лесю явно не хватало силы воли на то, чтобы отдать приказ, по которому его друзья и товарищи пошли бы в атаку на превосходящие силы иноземного гарнизона Росси. Но могло случиться и такое, что никто бы из бойцов его отряда не вернулся бы из этой лихой атаки. Оставалось действительно одно, без боя возвращаться в родную деревню, собирать Совет старейшин, чтобы он обратился ко всем русинам, и призвал бы их собирать народное ополчение, которое должно было бы выбросить из Росси иноземный гарнизон.

Ивэн целыми сутками пытался убедить Леся не бросать Россь на произвол судьбы, не возвращаться домой и полгода ждать решения Совета старейшин, а предпринять действия, направленные на то, чтобы выбросить наемников из деревни. Он исходил из предположения, что жители Росси как один человек поддержат своих освободителей и вместе с ними станут с оружием в руках сражаться с иноземными захватчиками. Но, когда Лесь, сурово поглядывая на своего друга и товарища, спрашивал, каким это образом сто десять не очень хорошо обученных молодых бойцов могут вырвать победу из рук у восьмисот профессионалов наемников, то Ивэн не находил ответа на этот вопрос.

Они вдвоем долго ломали головы над тем, как можно было бы с таким количеством бойцов, разгромить врага, который в восемь раз превосходил их по численности. И каждый раз, они не находили ответа на этот вопрос, смущенно отводили друг от друга глаза. В такие моменты Ивэн сильно пожалел о своем решении, для большей сохранности и чтобы он особо не мешался, он свой истребитель оставил на подворье у бабки Власты, а не взял его с собой в эту разведку. Но дело было сделано, истребитель находился от него за много сотен, а может быть тысяч километров, и в сложившейся ситуации никто и ничем не мог ему помочь

Вот Ивэн и был вынужден согласиться с мнением Леся, своего командира и побратима, он первым стал собирать вещи для возвращения обратно в деревню. Но в Росси еще оставались еще некоторые из ребят его личной десятки, которые не спускали глаз с наемников. Поэтому рано утром он решил сбегать в деревушку и забрать своих парней. Когда он отправлялся в дорогу, то его сопровождали трое других бойцов из этой же десятки.

Четверка бойцов отдыхала, а пара бойцов находилась вне помещения, наблюдая за перемещением солдат вражеского гарнизона. После неудавшегося пленения степняков, местные деревенские подростки перезнакомились с парнями Ивэна, много им помогали при осуществлении оперативных разведывательных операций. Вот и сейчас пару бойцов Ивэна сопровождали местные сорванцы.

Эта четверка парней уже ждала его прихода и была готова в любую минуту отправиться обратно в путь, в лагерь. Они моментально поднялись на ноги, словно и не спали до этого, были бодры и веселы, так и сыпали шуточками. По всему было видно, что они с нетерпением ожидают своего возвращения в родную деревушку. А Ивэн чувствовал себя не в своем корыте, ему не хотелось без результата покидать Россь. Это чувство постоянно царапало его душу, он чувствовал себя неуверенно и чего-то ожидал. В самую последнюю минуту, когда все его бойцы собрались, свои вещи держали в руках, готовые в любую секунду к возвращению в лесной лагерь, чтобы завтра утром отправиться домой, Ивэн решил еще раз пройтись по центральной улице села, чтобы попрощаться с Россью и ее жителями. Чтобы не привлекать к себе внимания селян, группа рассредоточилась. Ивэн шел впереди с Никеем, лучшим бойцом десятка, тройка парней брела за ними, а еще четверка шла, оттянувшись назад, для прикрытия спин бойцов десятки. Клинки были запрятаны в складках одежды, боевых доспехов никто не надел, поэтому ребята Ивэна мало чем отличались от местных деревенских парней.