— Ты, Демьян, давай отправляй этих ребят к нам в деревушку, а тут ужо мы с Никоном разберемся, что это за калики перехожие, и какой черт занес их в эти места, а сам продолжай дозорную службу. — Доложил о своем решении младший воевода князя Млады.
После того, как старший дружинник конного княжеского разъезда навесил на плечо Леся какого-то жука и строго настрого приказал ему вместе с Ивэном идти в деревеньку, которая скрывалась за двумя поворотами дороги, дружинники чуть покрепче сжали коленями своих верховых ящеров и опять направились дозором по дороге в сторону дубравы.
Первое время Лесь и Артур молчали, шагая по проселочной дороге, каждый по-своему переживая встречу с конным княжеским разъездом. Лесь первым нарушил молчание, чтобы спросить Артура:
— Ты, паря, теперь можешь оставить меня и идти своей дорогой, ничего не боясь. — Сказал он Артуру, одновременно пряча свои глаза от мальчишки.
В душе Лесь прекрасно понимал, что появление в деревне только его одного обязательно вызовет подозрения со стороны воеводы и тогда его допрашивать примется шаман знахарь Никон, слухами о жестокости которого крестьяне пугали своих детей. Лесь был хорошим и храбрым охотником, не раз ему приходилось с одним только ножом в руках выходить один на один с медведем и лесным вепрем. Он побеждал в таких поединках, но сейчас ему очень не хотелось подвергать опасности жизнь этого мальчугана с умными глазами взрослого человека и его великим будущим, поэтому он и сделал ему такое недостойное для мужчины предложение.
По одной только интонации этого предложения Ивэн почувствовал, что здесь что-то не так, что-то в нем было неправильное. Он поднял голову и внимательно посмотрел в глаза Лесю, но молодой охотник, идя по проселочной дороге, держал глаза таким образом, чтобы мальчуган не мог заглянуть ему в душу, чтобы разобраться, в чем тут дело. Тогда Артур решительно ухватился за рукав рубашки Леся охотника, остановил его и, развернув его лицом к себе, вперил взор своих глаз в зрачки глаз молодого охотника. Через мгновение он знал и понимал все. Они, вернее, Лесь с жуком на плече не мог свернуть с дороги в деревню, только сделай он это, как жук пошлет Никону тревожный сигнал и вся сотня княжеских гридней, которая расположилась в этой деревне в качестве резерва участвующих в облаве воинов, бросится в погоню за ним. А шаман Никон еще никому не позволял убежать от себя, его магия поиска позволяла разыскать и холопа, и крестьянина, и дружинника, неожиданно бросившегося в бега.
Ивэн узнал и то, что Лесь сумел раскрыть его инкогнито и теперь прекрасно знал то, как он появился на этой планете.
Ивэн отпустил рукав рубахи Леси, оба парня развернулись и плечом к плечу мерно зашагали по этой проселочной дороге, на которой совершенно не было пыли и грязи.
Когда они поднялись на очередной дорожный пригорок, то внизу перед ними раскинулась панорама большой деревни в сто дворов. Была середина летнего дня, а деревня выглядела вымершей, деревенский люд обедал по домам или прямо в поле, где на минутку оторвались от сельскохозяйственных работ. В этот час обеда с деревенской улицы исчезала даже малышня и неугомонные подростки. На околице Леся и Артура встретили два здоровых мужика, которые сделали вид, что, мол, случайно оказались в этом месте, но путники хорошо понимали, что эти княжеские гридни пришли сюда на околицу и ожидали их появления.
Дружинники, молча, приветствовали странников, один из них снял жука с плеча Леся и рукой показал направление движения. Их провели к самому большому и богатому дому деревни, видимо, в нем проживал староста, и заперли на засов в деревянном чулане при дворе. Сделав свое дело, гридники, не говоря ни слова, отправились в дом, доедать полагавшийся им обед.
Чулан оказался большим и просторным помещением с двумя топчанами. Не сговариваясь, Лесь и Артур завалились на топчаны и, подложив руки под головы, вместо подушек, моментально уснули. Давали себя знать тревоги и волнения этого дня, первой встречи и первого знакомства парней. Встреча и «дружественное» общение с княжеским конным разъездом, а также сама дорога, по которой они в этот день прошагали не менее пятнадцати километров. Первое время пребывания в чулане их никто не тревожил, они беспробудно проспали до позднего вечера, когда на землю начала опускаться ночная темень.
Артур проснулся от звука журчания воды в дальнем углу чулана. Вскоре из сгустившейся там темноты вынырнула фигура Леся, который махнул Ивэну рукой, приветствуя его, и снова завалился на топчан, собираясь спать до утра. Лесь жил по следующему принципу, если имелось минута хорошо выспаться, то он не любил терять этого времени и спал до тех пор, чтобы хорошо выспаться впрок.
Только Артур повторил заход Леся в дальний и темный угол чулана и на обратном пути к топчану услышал скрежет поднимаемого засова в чулан. На фоне светлого проема двери, двор был залит лунным светом, показались две фигуры княжеских гридней. Один из парней вошел в чулан и подошел к топчанам, на одном из которых уже спал Лесь и резким ударом кулака сбросил его на пол, а затем ногами в тяжелых сапогах начал избивать охотника русина. Лесь еще не отошел от глубоко сна, нападение гридня оказалось для него неожиданным, сон и неожиданность не дали ему возможности активно защищаться, от подлого избиения дружинником князя Млады. В доли секунды его лицо, грудь и тело покрылись синяками и ссадинами, обагрились кровью, полетели выбитые зубы, правый глаз скрылся под большим кровоподтеком, а княжеский гридень бил и бил ногами беспомощного молодого парня.
Из темного угла мелькнула тень и с диким боевым криком обрушилась на палача. От неожиданного удара в спину тот перелетел через топчан и головой сильно приложился о деревянную стену чулана. Не смотря на то, что здоровый мужик был ошеломлен этим нападением и ударом головы о стену, в нем еще оставалось достаточно силы, чтобы подняться на ноги, опираясь руками об эту стену. Но взгляд его глаз был расфокусирован, поэтому в серой темноте чулана не увидел, но это хорошо разглядел второй дружинник, оставшийся на пороге чулана, как мальчишеская небольшая фигурка взлетела в воздух и голыми пятками ударила по затылку добровольного палача. Голова палача резко соприкоснулась с деревянной стеной чулана и, не выдержав силы этого соприкосновения, раскололась на части, явственно послышался хруст человеческих костей и хрящей.
Побоище началось, как и планировалось палачами, избиением парней, но завершилось неожиданным финалом, его инициатор сломанной мертвой куклой валялся на полу чулана. Первым о том, что его напарник мертв, сообразил второй гридень, который так и не переступил порога чулана. Он отступил назад, набросил засов на прежнее место и, громко заорав, побежал за помощью.
Ивэн, как только захлопнулась дверь чулана, занялся своим побратимом Лесем, который от избиений потерял сознание и пока еще не приходил в себя. По всему выходило, что князь Млад неплохо обучал своих гридней не только искусству дружинного боя, но и палаческому искусству. Его гриден кулаками и ногами профессионально бил в самые болезненные и незащищенные места человеческого тела. В течение короткого времени он Леся из здорового парня сделал больным существом, лицо которого превратилось в сплошную кровавую маску, сплошь покрытую кровоподтеками, царапинами и ссадинами. Но наибольший вред Лесю доставили удары ногами в сапогах в область живота и чресел, вызвав неисчислимые повреждения внутренних органов, кровотоки.
Лесь, не переставая, кашлял, брызги крови вылетали из его рта. Артур интуитивно положил руку на живот Лесю и стал по кругу водить ею над животом и грудью покалеченного русина, а в его сознание непроизвольно потекла информация о состоянии сердца, желудка, желудочного тракта, желчного пузыря, печени и поджелудочной железы жертвы. Все эти органы в той или иной степени были повреждены, но наиболее серьезные повреждения получил желчный пузырь, Этот княжеский гад разбил его и в данную минуту желчь разливалась по всему телу Леся.
