– Розовыми фламинго? – переспросил я, желая похвалиться своей догадливостью.

– Нет, он был усеян желтыми и белыми лилиями. А фламинго стояли на берегу, как статуи. Ну, я и полез в воду…

– Наверное, они приняли тебя за большую лягушку, – высказал я очередную догадку. – Фламинго любят побаловать себя жирными лягушками!

Кажется, я снова ошибся с предположением. Во всяком случае, дядюшка в ответ на мои слова сердито поморщился и с негодованием пробормотал:

– Не говори глупостей, Тупсифокс! Разве я похож на лягушку? Да еще на жирную!

– Пожалуй, нет… На жирную лягушку ты точно не похож! А вот на тощую… Ты шел к воде, дядюшка, или полз?

– Конечно, шел! Зачем я стану ползти?!

– Ну, этого я не знаю… Если ты шел, то, значит, и на тощую лягушку ты не был похож! Ничего общего с ней, клянусь!

Довольный своим логичным выводом, я похлопал Кракофакса по руке и весело ему подмигнул: не унывай, старина, раньше у нас случалось и не такое!

Посадив старика за стол и подав ему разогретый ужин, я поспешил накормить и мышат. Пока я ставил им в коробку миски с едой и блюдечки с молоком, милые малютки успели поделиться со мной своими впечатлениями о затянувшейся на весь день прогулке.

– Твоему дядюшке не удалось сбагрить нас в зоопарк, – сказал Сахарок, хватая в передние лапки кусочек сардельки. – Так он потащился через весь город в Зоологический Музей! Решил, наверное, что из нас получатся хорошие экспонаты.

– Когда он туда доплелся и вошел в вестибюль первого этажа, – продолжила рассказ брата блондинка Лакомка, – я попросила господина Кракофакса подойти к большому зеркалу…

– Зачем? – удивился я невольно. – По-моему, ты выбрала самый неподходящий момент для прихорашивания!

– Я не стала заниматься макияжем, я просто предложила господину Кракофаксу посмотреть в зеркало и задаться вопросом: «А кто из нас больше похож на чучело: мы или он сам?»

– Ну? И какой вывод он сделал?

– В уме господину Кракофаксу не откажешь!

– А у тебя, Тупсифокс, на этот счет были какие-то сомнения? – самодовольно улыбнулся дядюшка, который, конечно же, подслушивал нашу беседу.

– Он сразу понял, что стать экспонатом в Зоологическом Музее у него гораздо больше шансов, чем у нас троих, – закончила свой рассказ Лакомка и тихо хихикнула.

– Здравомыслие не порок, – смутился дядюшка, – лучше иногда пойти на попятный.

Я думал, что злоключения мышат и Кракофакса на этом и закончились, но вскоре понял, что ошибся. Везунчик, набив живот разной снедью, решил сделать небольшую передышку и отполз в сторону от миски. Громко икнул, извинился и, как любит выражаться мой дядюшка, «ударился в воспоминания».

– Из музея мы прямиком отправились в пансион «Кузница вундеркиндов», – начал он неторопливо рассказывать очередную историю из событий бурного дня. – Прием новичков давно закончился, да и надежд, что в учебное заведение гнэльфов зачислят мышат, у нас, признаться, никаких не было…

– Надежд не было, а мечта была! – перебил его Кракофакс, вздымая по привычке к потолку руки, с зажатыми в них ножом и вилкой. – Неужели я не имею права на мечту?!

– На розовую, как фламинго? – переспросил его Везунчик. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – На порог «Кузницы вундеркиндов» нас даже не пустили, хотя мы с Лакомкой и Сахарком, жалея господина Кракофакса, и продемонстрировали свои уникальные таланты и красноречие.

– Нет, нет и еще раз нет! – заявил твоему дядюшке директор пансиона. – Ваши подопечные превратят уроки в клоунаду, а пансион в цирк! Я не могу этого позволить! Ступайте в школу циркачей, этим малышам в ней самое подходящее место!

– И вы пошли в цирковую школу? – Я с удивлением посмотрел на дядюшку.

– Нет, мы пошли в больницу! Этот невежа директор захлопнул резко дверь, и я не успел убрать ногу с порога. Ну, ты знаешь, Тупсифокс, у меня есть такая привычка – держать ногу на пороге чужой квартиры…

– В больнице господин Кракофакс тоже пытался от нас избавиться, – усмехнулся Сахарок. – Но там работают специалисты, они сразу поняли, что мы обычные мыши, а не морские свинки!

– Из больницы я поехал домой, – тяжело вздохнул дядюшка и лениво ткнул вилкой в кусочек котлеты. – На машине «скорой помощи» меня бесплатно довезли до самого порога нашего дома, Тупсифокс! Скажи, разве я мог упустить такую редкую удачу? Конечно, нет. Так что день сегодня выдался не совсем пропащим!

По мне, так и прошедший денек был не совсем плох, а уж тот, что наступил следом за ним, и вовсе оказался праздничным. С утра и до самого вечера в нашем доме царила веселая кутерьма: еще бы, не так-то просто двум закоренелым холостякам подготовиться к визиту в дом настоящей баронессы! Нужно постричься, побриться, аккуратно погладить одежду, хорошенько помыться под душем с губкой и душистым шампунем, почистить обувь и шляпу (не перепутав при этом второпях щетки!), завязать на шее галстуки и сбрызнуть шевелюру (у кого она есть) ароматным мужским одеколоном. Хорошо хоть на бритье мы съэкономили время: брился один только Кракофакс, а я лишь давал ему советы. Не меньше часов и сил мы потратили на приведение в достойный вид наших «квартирантов» – Кнедлика, Везунчика, Сахарка и Лакомки. Щеткой для чистки ковров я прошелся по спине и бокам пушистого пса, затем поставил Кнедлика в большой эмалированный таз и стал из цветочной лейки поливать его теплой водой и намыливать шампунем. Мой любимец терпел все эти истязания как настоящий герой, сцепив зубы, и только изредка тяжело вздыхал и тихо поскуливал. Зато потом Кнедлик отвел душу: целый час он гонялся по нашему жилищу как угорелый из угла в угол, сметая все и вся на своем пути.

– Наш барбос сошел с ума! – поставил диагноз дядюшка. И тут же от него отказался: – Впрочем, Кнедлику и сходить-то не с чего…

После того, как пес немного успокоился и рухнул с высунутым языком на свою собачью подстилку, которая еще месяц назад носила гордое название «Плед Кракофакса», мы взялись за мышат. Точнее, взялся за них я один, дядюшка предпочел сидеть в кресле и оттуда наблюдать за «всем этим безобразием» – так он почему-то окрестил мое полезное занятие. Уже не огромной щеткой для чистки ковров, а крошечной щеточкой для разглаживания дядюшкиных усиков – в молодости Кракофакс, оказывается, был красавцем-усачом! – я вычесал нежную шерстку трех малюток мышат.

– Теперь помоем лапки и хвостики! – предложил я Везунчику, Сахарку и Лакомке. – Стыдно, если баронесса вдруг увидит на них грязь и прилипшие крошки!

– Крошки она не увидит, это я гарантирую, – хмыкнул Везунчик, подставляя, однако, послушно свой длинный хвост. – Мы слизываем их все до единой!

– Грязь она тоже не увидит, – поддержала брата чистюля Лакомка. – Мы не свинки, Тупсифокс, пожалуйста, не забывай об этом!

Не смотря на то, что их доводы были очень убедительными, я все-таки старательно помыл мышатам все двенадцать лапок и так же старательно вытер их носовым платочком.

– Ты еще маникюр этим нахалам сделай! – фыркнул из кресла ехидина Кракофакс. – Маникюра им только и не хватает!

– Не маникюр, а педикюр, – поправила его Лакомка. – Но, по-моему, это будет излишеством. Как ты считаешь, Тупсифокс?

Я охотно и быстро с ней согласился и принялся чистить «транспортное средство» – коробку из-под обуви, в которой мышата привыкли совершать прогулки по городу.

– Жаль, что у нас только одна коробка, – сказал я, ни на минуту не прекращая расчищать «авгиевы конюшни». – В новой нашим малышам было бы гораздо уютнее!

– Зато у нас есть просторная мышеловка, – вспомнил вдруг дядюшка и весь расплылся в широкой улыбке. – В ней эти прохвосты будут чувствовать себя как дома! Если хочешь, Тупсифокс, я сам ее тебе принесу!

Кракофакс сделал попытку сползти с кресла, но я остановил его властным жестом:

– Пожалуй, не стоит этого делать, дядюшка. Не дай Бог, нам встретятся по дороге эти господа из общества «Братья Маугли», пол-сотней гнэльфдингов ты тогда не отделаешься!