Кракофакс снова поерзал в кресле и совсем тихо промямлил себе под нос:

– Весь мир сошел с ума! Брать штраф за то, что мышей держат в мышеловке! Абсурд! Хотя от гнэльфов в наш «просвещенный век» и не такого можно дождаться…

Произнеся эту небольшую речь, дядюшка закрыл глаза, а заодно и рот. И все мои дальнейшие действия он уже не комментировал. О чем я совсем не жалею!

В доме старой баронессы ораву гостей приняли как родных. Не скрою, больше всего радостных восклицаний, поцелуев и прочих знаков внимания выпало на мою долю. Все норовили меня потискать, поцеловать в лоб или щечку, потрепать мой вихор на голове или просто похлопать по плечу ладошкой или хвостом (хлопали меня хвостом, конечно, Линда и Шнапс, а не члены семьи фрау Луизы). Хрю-Хрю тоже захотелось подарить мне парочку звонких поцелуев, и он, забыв о данных ему уроках вежливости, с веселым визгом и хрюканьем ринулся в толпу окружавших меня домочадцев фрау Луизы. Пробив своей тушей довольно широкий коридор, он приблизился ко мне почти вплотную и трижды приложился к моему лицу мокрым, подрагивающим от нежности и волнения, пятачком.

– Как я рад тебя видеть, Тупсифокс! – хрюкнул поросенок, млея от любви ко мне. – Прошло всего несколько дней, а я так о тебе соскучился!

– Мы все по нему соскучились, однако же не ведем себя по-свински! – погрозила Хрю-Хрю пальцем внучка старой баронессы Паулина.

От смущения поросенок еще больше порозовел и низко опустил голову.

– Он больше не будет, – пожалела его фрау Луиза. – Ты обещаешь это, Хрю-Хрю?

– Даю честное свинское… – пролепетал поросенок. – Я больше никогда-никогда!..

– Ну вот и хорошо, – улыбнулась старая баронесса, – а теперь предлагаю переключить внимание с Хрю-Хрю на господина Кракофакса и уделить ему свои любовь и уважение!

Услышав эти слова, мой дядюшка поморщился как от зубной боли:

– Благодарю, фрау Луиза, за оказанную мне честь! Ваша правда, после поросенка можно и убеленному сединами пуппетроллю подарить капельку своего драгоценного времени!

Дядюшка произнес эту гневную тираду и гордо вскинул подбородок вверх, всем своим видом показывая, что он оскорблен до глубины души. И только град извинений, посыпавшийся на него со стороны баронессы и ее родственников, да еще, пожалуй, приглашение к накрытому столу, заставили Кракофакса сменить гнев на милость и важно прошествовать из холла в гостиную.

– Тупсифокс, – сказал он мне, усаживаясь на почетное место, – нам преподнесли в этом доме «приятный» сюрприз. Давай не останемся в долгу и отплатим той же монетой: принеси, пожалуйста, из холла нашу коробочку…

– Ты думаешь, что сейчас подходящий момент? Может быть, мы сделаем это после ужина?

– Мой аппетит уже испорчен. Так что вспомни пословицу «Долг платежом красен» и ступай за коробочкой!

Пришлось мне идти обратно в холл и забирать оттуда оставленную дядюшкой на столике коробку с мышатами.

– Что это? – спросила меня Паулина, едва я появился на пороге гостиной. И сама же попробовала ответить на свой вопрос: – Ой, я догадалась! Это туфельки для моей бабушки!

– Гав! – гавкнул невидимка Шнапс. – Ответ неверный!

– Для меня? – уже не так уверенно прошептала Паулина.

И снова услышала от Шнапса решительное «Нет!»

– А! – осенила вдруг головку Паулины новая идея. – Это ботинки для Пугаллино! И как я сразу не догадалась: в таких коробках продают мужскую обувь!

Шнапс хотел в третий раз пролаять свое любимое «Нет!», но не успел. В маленькое отверстие коробки внезапно просунулась мордочка Везунчика, и мышонок, сверкнув озорными глазками, громко пропищал:

– Слушайте, хватит морочить голову ребенку! Нет здесь никаких ботинок и нет никаких туфель!

– Ай! Мыше мой! – вскрикнула испуганно фрау Марта и подпрыгнула на стуле.

Господин Дитрих понял, что хотела сказать его супруга, и повторил ее мысль более внятно:

– Господи, зачем вы принесли в наш дом эту гадость?!

– Это не гадость, это – мышь! – поправила отца Паулина. – Очень милая и говорящая!

– Там их трое, – поспешил я внести окончательную ясность. – Это – Везунчик. А еще есть Сахарок и Лакомка.

– Они тоже разговаривают? – поинтересовалась Паулина.

– Более вразумительно, чем твоя дорогая мамочка, – успокоил ее Кракофакс.

Первой опомнилась от нашего «сюрприза» старая баронесса. Посмотрев еще раз на коробку, она перевела свой взор на дядюшку и учинила ему настоящий допрос.

– Зачем вы их сюда принесли, господин Кракофакс? И где вы их наловили? Впрочем, не отвечайте, я попробую сама во всем разобраться. Мыши говорящие? Говорящие. Значит, не местные. Скорее всего, из Мерхендорфа. Они ведь из Мерхендорфа? По глазам вижу – вы их не отводите, не отводите! – что из Мерхендорфа. Так… Не иначе это – мое «наследство». Точнее, проценты от моего «наследства». Это – детишки Пикника?

Последний вопрос сразил дядюшку наповал. Он поднял руки и произнес:

– Сдаюсь, фрау Луиза! Вы попали в самую точку! Я всегда ценил вас за острый ум и сообразительность – хотя иногда они и дают осечки! – но сейчас вы превзошли саму себя! За пол-минуты провести целое расследование и придти к верному выводу – это не каждому дано!

Многие женщины бывают падки на лесть, но старая баронесса не была из их числа. Едва Кракофакс замолк, как она его строго спросила:

– Ну-с, и зачем вы их сюда привезли? Решили разводить в Гнэльфбурге мерхендорфскую породу мышей?

Дядюшка после ее слов слегка стушевался.

– Мы их нечаянно с собой прихватили… Залезли озорники в чемодан, а мы и не заметили… Теперь, вот, решили вам отдать…

– Спасибо, но нам не надо! – обрела наконец дар речи фрау Марта. – У нас с недавних пор стало так тесно!

– Хрю-Хрю все толстеет и толстеет, а у нас все теснеет и теснеет, – пояснила Паулина мысль матери.

– Хорошо, вы можете их себе не оставлять. Мышат нужно вернуть родителям, они не сироты, как Пугаллино. Пикник скоро приедет в Гнэльфбург, вы их тогда ему и вручите. А я умываю руки!

– Нет, это я умываю руки! – перебил дядюшку господин Дитрих, пытаясь двумя руками поймать трех мышат, выбежавших из коробки на обеденный стол слегка размяться и заодно перекусить. – Забирайте ваш «сюрприз», нам своих вполне хватает!

– Мой сын прав, – кивнула головой старая баронесса, – пусть до приезда Пикника мышата поживут у вас. А мы вам поможем с продуктами. Ты не возражаешь, Марта?

– Если они у нас останутся, то все-равно их придется кормить. Лучше мы поделимся с пуппетроллями, – согласилась мать Паулины с предложением фрау Луизы.

– Странный какой-то у нас дележ получается, – буркнул сердито дядюшка себе под нос. – Все нам, да нам… А, может быть, мы тоже поделиться хотим? Берите половину мышей, мы не возражаем!

– Три на два не делится! – хихикнула Паулина.

– Берите парочку, – пошел на уступки Кракофакс.

Но на его щедрое предложение никто не откликнулся. Более того, никто не захотел брать даже одного мышонка!

– В следующий раз будете внимательнее, – сказала старая баронесса нам на прощание. – А то взяли привычку мышей из Мерхендорфа в Гнэльфбург таскать! Так, глядишь, в моем родном городе сплошное безмышье наступит! Нет уж, господа, этого я не допущу, так и знайте!