Мэр Геркин сообщил Джереми, где состоится ужин, и принялся подробно объяснять, как туда проехать. Он, как и Тулли, говорил долго и путанно, перечисляя многочисленные ориентиры, которые могли заметить разве что местные жители.

– Ну что, сможете найти? – спросил мэр, закончив объяснения.

– Думаю, да, у меня есть карта, – сказал Джереми.

– Карта – это, конечно, хорошо, но имейте в виду: за городом по вечерам очень темно, так что вы можете сбиться с пути. Будет лучше, если вы поедете с человеком, который знает дорогу.

Джереми с любопытством посмотрел на мэра, а тот бросил многозначительный взгляд на стеклянную дверь.

– Вы считаете, нужно попросить Лекси? – спросил Джереми.

В глазах мэра промелькнул задорный огонек.

– Ну, это вы уж сами решайте. Может, она и не согласится. Она у нас такая неприступная.

– Согласится, – сказал Джереми – впрочем, больше с надеждой, чем с уверенностью.

Мэр посмотрел на него с сомнением.

– Боюсь, вы переоцениваете свои возможности, – сказал он. – Ну да ладно, раз уж вы так уверены, то моя миссия на этом закончена. Я ведь зашел сюда пригласить Лекси, но поскольку вы берете это на себя, то мое участие, думаю, не требуется. Так что я вас покидаю, увидимся вечером.

Мэр ушел, и через несколько минут Джереми увидел, что Лекси закончила чтение. Когда она закрыла книгу и все стали подниматься с мест, его охватило необъяснимое волнение. Он уже не помнил, когда с ним такое случалось в последний раз.

Когда все стали выходить из читального зала, Лекси увидела Джереми и подошла к нему.

– Вы закончили работать с картами и ждете, чтобы я нашла для вас дневники?

– Был бы вам очень признателен, но вообще-то это не срочно, я еще не до конца изучил карты, – сказал Джереми. – И знаете, мне нужно поговорить с вами кое о чем еще.

– О чем же? – Лекси слегка наклонила голову.

– Здесь только что был мэр, – стал объяснять Джереми, с удивлением чувствуя, что все еще волнуется. – Он заехал сообщить, что ужин будет за городом, в неком месте под названием Лоусон-Плантейшн. Правда, он сказал, что сам я вряд ли смогу найти дорогу, и посоветовал поехать с кем-нибудь из местных жителей. Ну а поскольку вы единственная, кого я более или менее знаю, то я решил обратиться за помощью к вам.

Выслушав это, Лекси долго молчала и наконец произнесла:

– Хитро придумано.

Джереми, не ожидавший такой реакции, несколько опешил.

– Что, простите?

– О, это я не о вас. Я имею в виду мэра. Ему прекрасно известно, что я стараюсь избегать подобных мероприятий и прихожу только в том случае, если это как-то связано с библиотекой. Он понимал, что я откажусь, если он сам меня пригласит, и поэтому подстроил все так, чтобы приглашение исходило от вас. Надо же такое придумать!

Джереми наморщил лоб, пытаясь припомнить весь их разговор с мэром, однако в памяти всплывали лишь отдельные обрывки. Чья же все-таки была идея, чтобы он приехал вместе с Лекси? Его или мэра?

– Знаете, я почему-то чувствую себя героем «мыльной оперы», – сказал он.

– Да вы и в самом деле сейчас герой «мыльной оперы». Им просто невозможно не стать, попав в маленький южный городок.

– Так вы действительно думаете, что мэр все это специально подстроил? – спросил Джереми после непродолжительной паузы.

– Я в этом уверена. Мэр хотя и кажется простачком, на самом деле умеет заставлять людей делать то, что ему нужно, причем устраивает все таким образом, чтобы человек думал, будто действует по своей воле. Почему вы, например, остановились в «Гринлифе» – вы не задумывались об этом?

Джереми сунул руки в карманы, раздумывая над словами Лекси.

– Ну что ж, в общем-то я не настаиваю – если хотите, можете и не ехать со мной. Думаю, я и сам смогу найти Лоусон-Плантейшн.

Лекси пристально на него посмотрела:

– Так, значит, вы берете назад свое приглашение?

Джереми замялся:

– Нет, я просто подумал, что раз это все затеял мэр…

– Так вы хотите, чтобы я поехала с вами, или нет? – спросила Лекси.

– Конечно, хочу, но если вы не…

– В таком случае пригласите меня снова.

– То есть как?

– Попросите меня поехать с вами – на этот раз от себя лично. И не нужно ссылаться на то, что вы якобы не найдете дорогу без моей помощи. Скажите что-нибудь вроде: «Мне действительно очень хочется, чтобы вы поехали со мной на ужин. Могу я заехать за вами вечером?»

Джереми посмотрел на нее, пытаясь понять, серьезно ли она говорит.

– Вы в самом деле хотите услышать от меня эти слова?

– Если вы их не скажете, я буду считать, что это идея мэра, и никуда не поеду. Так что решайте. И учтите: говорить нужно так, чтобы ваши слова звучали правдоподобно и я вам поверила.

Джереми заволновался, как школьник, приготовившийся отвечать урок.

– Мне действительно очень хочется, чтобы вы поехали со мной на ужин, – сказал он. – Могу я заехать за вами вечером?

Лекси улыбнулась и прикоснулась к его руке:

– Конечно, мистер Марш. Буду рада с вами поехать.

Несколько минут спустя, когда Лекси, отперев шкафчик в комнате редких книг, доставала из него дневники, Джереми смотрел на нее и чувствовал, что голова у него до сих пор идет кругом. Лекси слишком не походила на нью-йоркских женщин, с которыми он привык общаться. И вела она себя с ним совсем по-другому. Конечно, странностей у нее немало. Или это не странности, а, наоборот, здравый смысл? «Пригласите меня снова… говорить нужно так, чтобы… я вам поверила…» Что это за женщина? И почему он находит ее такой… неотразимой?

Он пока не мог ответить на эти вопросы, и внезапно история с огнями, ради которой он сюда приехал, и возможность попасть на телевидение отошли для него на второй план. Он смотрел на Лекси, до сих пор ощущая на своей руке тепло ее ладони, и ему не хотелось думать ни о чем другом.

Вечером, когда вокруг Лоусон-Плантейшн сгустился туман, в особняк стали съезжаться гости. Родни Хоппер с недовольством смотрел на все, что творилось вокруг: сумятица была такая, будто здесь должен был выступать сам Барри Манилоу.

Последние двадцать минут Родни руководил парковкой машин возле особняка и с изумлением наблюдал за непрекращающимся потоком прибывавших гостей. Среди них Родни заметил докторов Бенсона и Трикета, дантиста Альберта, восемь членов городского совета, включая Тулли и Джеда, мэра и служащих торговой палаты. Здесь были также девять уполномоченных правления округа, школьный совет в полном составе, представители исторического общества, три бухгалтера, весь персонал «Гербса», бармен из «Эй, я тебя люблю!», парикмахер и даже Тоби, который, хотя и занимался очисткой канализационных резервуаров, всегда выглядел настоящим франтом. Столько народу в Лоусон-Плантейшн не собиралось, наверное, даже перед Рождеством, в первую пятницу декабря, когда вход в празднично украшенный особняк был открыт для всех желающих.

И что, собственно, стало причиной столпотворения? Сегодня люди пришли сюда не для того, чтобы пообщаться с друзьями накануне большого праздника. Это был вечер в честь человека, который не сделал для города ровным счетом ничего хорошего и которому вообще на все здесь было наплевать. Родни внезапно пожалел о том, что, отправляясь сюда, погладил рубашку и почистил туфли: пусть он и был приглашен как лицо официальное, едва ли стоило так прихорашиваться – ведь вряд ли Лекси это заметит.

Ему все уже было известно. После визита в библиотеку мэр заехал в ресторан к Дорис, которая готовила угощение для ужина, и рассказал про Джереми и Лекси, а Рейчел сразу же позвонила ему, чтобы сообщить ужасную новость. Рейчел и этом отношении была молодец – она всегда держала его в курсе. Она знала о его чувствах к Лекси, но никогда его не поддразнивала, как другие. Впрочем, ему показалось, она была не очень взволнована известием о том, что Джереми приедет на ужин с Лекси. Рейчел хорошо умела скрывать свои чувства, чего Родни не мог сказать о себе. Сейчас он проклинал себя за то, что пошел на поводу у мэра и согласился приехать. Его вообще жутко раздражала суета, связанная с чествованием журналиста.