А пока, со слов четы Дурсль, Эгертон составлял протокол, я прокручивал в голове ситуацию, возможные плюсы и минусы, вскоре перейдя в состояние медитации — так и думалось лучше, и то, что пишет аврор, было видно. Пока картина для меня представлялась так: Хагрид изначально предполагался как некий взрослый друг, проводник в магический мир и инструмент воспитания и влияния на избранного. Будучи существом невеликого ума, но великой преданности — «великий человек Дамблдор, великий», — он был заранее проинструктирован, как «помочь юному Гарри». Видимо, сцена с зонтиком и Дадли была отрепетирована заранее, да и прочие канонные моменты излишне театральны на мой взгляд. Но вот от меня пришло ответное письмо. Продолжать поток писем глупо. А вот с лесником все не так однозначно. С одной стороны, вроде бы, Поттер не такой восторженный дурачок, как ожидалось, ответное письмо это явно иллюстрирует. А вот с другой — навязчиво–дружелюбный Хагрид все же может стать другом избранного. Унижение Дадли, явного врага Поттера, да и конфликтующих с Гарри родственников, должно пробудить в нем благодарность. Не пробудит — не беда, на Поттеровских реакциях можно откорректировать психопрофиль избранного, подобрать другие ключики и рычаги. В общем, один профит, только я данную игру поломал, причём, что приятно, чужими руками. Я пусть и не глупый, но маленький мальчик, на которого натравили жуткое чудовище, к которому я близко не подойду. Сам же Хагрид по простодушию и в новой обстановке просто ошибся, а что перед этим непременно надо было, чтобы Вернон оскорбил моих родителей, а то и Дамблдора, вылетело из великанской головы. Ну как же, ругань уже пять минут, в дом не пускают, Гарри не видно — мрак в общем. И тут видит меня. Сразу сработали отработанные модели — упоминание о знакомстве с родителями — сделано, унизительное колдовство в адрес Дурслей — сделано. А как это смотрится со стороны — неважно, ведь просил великий человек Дамблдор, чтоб помочь малышу Гарри.

В общем, историю с Хагридом можно считать закрытой, как с ним поступит правосудие магБритании — мне уже не важно, главное, что приближаться к нему я не буду, симулируя ужас. Впрочем, из этой истории можно выжать гораздо больше, благо аврор Эгертон настроен ко мне благожелательно, и если я начну кричать что, а давайте посадим или оштрафуем директора — меня пошлют, но если действовать тоньше и адресовать вполне обоснованные претензии обезличенно, то и аврор поможет, и дедушка получит шпильку и удар по репутации, и я окажусь не при делах. Максимум — получу лекцию о всепрощении. Итак, протокол составлен, Эгертон готовится присоединиться к коллегам — мой выход:

— Аврор Эгертон, сэр! Позвольте мне поделиться с вами некой перепиской, которая косвенно привела к сегодняшнему прискорбному происшествию. А также проконсультироваться о своих дальнейших действиях, напрямую связанных как с перепиской, так и происшедшим — мне бы хотелось, чтобы виновные не только понесли наказание, но и обезопасить таких же учеников, как и я, в дальнейшем.

— Хм, виновные. Хорошо, мистер Поттер, предоставьте мне для начала переписку, после ознакомления продолжим.

Передав аврору десяток писем в конверте, а также копии своих директору и замдиректора, я описал, как они попали мне в руки, причины отправки и нежелание волновать родственников. Дурсли сидели молча, навострив уши и взглядами явно обещая мне жизнь нелегкую, зато недолгую. Да и количество выпитых кружек приближалось к двухзначному, хе–хе. Эгертон же ознакомился с письмами, удивленно вскинул брови читая адрес, несколько раз усмехнулся читая мой ответный опус.

— Итак, мистер Поттер, ситуация некрасивая, а в рамках сегодняшнего происшествия практически преступная, вплоть до нарушения Статута — Это тюремное заключение, — пояснил он на мои вопросительно вскинутые брови — Но что же Вы хотите?

— Вы знаете, наказание невиновных меня не сильно интересует. Мне бы хотелось чтобы данная ситуация не повторилась — да и компенсация моим родственникам не помешает, все же они явно пострадали в данном инциденте, пусть и не физически.

Взгляд Дурсля в этот момент будет греть меня всю оставшуюся жизнь — такого коктейля противоречивых чувств одномоментно я еще не видел.

— Ясно. И кого же Вы бы хотели обвинить, мистер Поттер? Хранителя ключей, заместителя директора или же самого директора? — сарказм в голосе Эгертона появился с начала фразы, а уж на слове «директор» его можно было резать ножом.

— Нет, что Вы. Я никого не собираюсь персонально обвинять — благо у меня нет достаточного знания законов и обязанностей данных лиц.

— Персонально?

— Да, смотрите мистер Эгертон — я не могу никого обвинить, но неприятности доставлены. И виновный — школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. У нее есть директор, заместитель, подозреваю, что и другие руководители. Определить наличие и степень вины я не смогу — но пусть этим займутся те, кто получает за это зарплату, руководство данной школы. Мои родные же получат компенсацию, а руководство после подобного инцидента станет лучше контролировать подчиненных.

В ответ раздался хохот.

— А вы хитрый жук, мистер Поттер. Признаюсь, когда вы заговорили о претензиях, я думал придется вас урезонивать, но то, как вы подали вопрос… Хм, с Хагридом вопрос отдельный, да и Статут там… А вот обратиться с жалобой на организацию — выход, при этом вы никого не заденете, но и вправду достигнете своих целей.

После чего, с помощью аврора, была составлена жалоба и претензия на компенсацию, с копиями как протокола, так и моих писем, в двух экземплярах, главам Аврората и ДМП. На вопрос, не будет ли у него неприятностей Эгертон ответил отрицательно, впрочем, и мне в моем положении было плевать на них, но роль обязывала побеспокоиться.

— Что ж, — произнес аврор поднимаясь и собирая бумаги, — проследуйте за мной, мистер Поттер, еще одна Ваша подпись и мы распрощаемся.

На поляне к тому моменту стоял навес, под ним раскладной столик, заставленный бумагами. Перед ним на земле сидел Хагрид, все так же в наручниках с выражением неизбывной тоски на своем страхолюдном рыле.

— Эгертон, что–то ты долго, — произнес один из авроров.

— Возникли особые обстоятельства.

— У нас, кхм, тоже возникли, взгляни — передавая Эгертону пару пакетов и протокольного вида листы.

Кажется я знаю что там — пара ключиков от сейфов Гринготтсе, ни один из которых не принадлежит Хагриду. Впрочем, надеюсь, вопрос с этим решится в банке.

— Мистер Поттер, подойдите, будьте любезны, тут образовался странный момент.

— Да аврор Эгертон?

— Видите ли, в процессе обыска у напавшего было изъято некое имущество. Дальнейший допрос показал, что это имущество Ваше.

— Так выходит он не только вандал, но и вор? Что он украл, кстати?

— Ну, насчет украл вопрос спорный и требует дальнейшего расследования. А вот вещь, определенно, ваша — сказал аврор, доставая из пакета ключ с вычурной монограммой.

— Я не эксперт в древнейших родах, но монограмма явно рода Поттер, да и напавший утверждает, что это ключ от Вашего ученического сейфа.

— Простите аврор Эгертон, сэр — но мне ни о каком сейфе неизвестно, да и ключ я вижу впервые.

— Полагаю, это возможно, хотя чертовски странно. Впрочем, это не отменяет факта, что ключ принадлежит Вам, а учитывая продемонстрированные Вами письма — пригодится Вам буквально на днях. Так что отойдем немного от полного протокола — я передам его Вам, как владельцу, Вы же подпишете документ о принятии. Поверьте, это сэкономит Вам массу времени, а возможно — денег и нервов.

— Я верю Вам, аврор, позволите ознакомиться с документом?

Эгертон передал мне документ, и одобрительно хмыкнул, когда я вчитался — это был акт передачи мистеру Гарри Джеймсу Поттеру ключа с монограммой рода Поттер, ни названия ячейки, ни слова о банке в нем не было, что успокоило мою паранойю — расписавшись за ключ от ячейки в Гринготтсе, я бы мог бы себя подставить, так как не знал, как он выглядит. Так что со спокойной совестью поставив подпись, я получил ключ от своего сейфа. Удачно вышло.