Во время разговора Анук признался, что он и сам неоднократно порывался покинуть службу у Престола, сменить узкие одежды мерилы на свободный балахон говорящего странника. Но когда Хокаим задал ему вполне закономерный вопрос, существуют ли у данного сословия какие-нибудь привилегии, Ихтиан лишь развёл руками, так и не определившись с ответом.

В языке нечеловеков не существовало таких слов как «неправда» или «ложь», только довольно ёмкое для них понятие «истина». И этим было всё сказано. Именно в её вечных поисках и жили ихтианы, каждый на своём месте, каждый в своей пещерке. Несмотря ни на что, они соблюдали жёсткие правила, дарованные им подводными покровительницами.

— А я думал, вы обычные дикари. Хм, а не дикари с запретами! — выслушав рассказа Анука, довольно миролюбиво заключил Хоаким.

Ихтиан кивнул, как всегда, соглашаясь с людским непонимаем:

— Ну а как иначе? Никуда от этого не денешься, мой друг. Единственное отличие ваших устоев от наших — у нас запретов гораздо меньше, а, соответственно, и дикого в нас не так много, как в людях…

— У нас?! — едва не вспыхнул мехиканец.

— … а как иначе? ведь только истинные дикари способны жить на поверхности, — поспешил довершить свою мысль Анук.

Хоаким хотел что-то возразить, но осёкся. Повода для этого совершенно не было, к тому же, бригадир наградил стрелка острым как бритва взглядом.

Миновав узкие торговые ряды, глубинщики попали в широкие каменные проходы, похожие на шахты, которые были освещены светом ярких фонарей в стеклянных колбах. Глубокие выступы испускали приглушенный лиловый цвет, усыпляя бдительность непрошеных гостей.

Вход в дома подводных жителей располагался на уровне человеческого роста. Никаких дверей — только узкая лесенка и широкая нора, как круглый кроличий лаз. Тёмный, непроницаемый, поди разгляди, есть там кто внутри или нет. При этом, и самих ихтианов на улице практически не наблюдалось. А если они и попадались на пути, то учтиво отводили взгляд в сторону либо просто не замечали диковинных гостей.

Бригадира такая любезность не впечатляла. Он уже успел задать всевозможные вопросы Ануку и теперь прекрасно понимал причину такого поведения. Ихтианам приказали вести себя подобным образом, и те, посчитав это велением Покровительниц, беспрекословно подчинялись.

Чем дальше люди двигались по каменному туннелю улицы, тем ярче становились странные фонари. Не выдержав собственного любопытства, Кимпл протянул к одному из светочей руку. Жар охватил тело от головы до пят. Резко, словно пощёчина. В стеклянной колбе что-то зашевелилось и начало извиваться. Многочисленные отростки выпрямились, схватились за края и полезли наружу.

— Нет, так не надо, — вкрадчиво прошептал Анук. И указав на соседний фонарь, добавил: — Они очень не любят, когда их беспокоят. Вот если покормить, становятся податливыми и светятся ярче. А дотрагиваться до их жилища люмири не позволят. Враз ужалят, надолго запомнится.

— Они что же, живые? — услышав слова ихтиана, поразился Крошин.

— Здесь все живое, — уверенно ответил Анук. — Свет, тьма, твердь, вода. Абсолютно всё! Главное, не нарушать их покой и стараться жить со всем окружающим в гармонии.

— А не боитесь, что эти светящиеся штуки вырастут и сожрут вас? — вновь не сдержался Хоаким.

— Сожрут? Сожрут… Сожрут, — Анук несколько раз повторил это слово, будто пытаясь примерить на себя некое неоспоримое будущее. — Стало быть, так тому и быть. Великая пищевая цепочка устроена таким образом, что одни должны пожертвовать собой в угоду другим. В этом и состоит основной принцип гармонии.

— Так может пожертвовать собой прямо сейчас? А я тебе уж так и быть помогу! — разразился забористым смехом мехиканец.

Лёгкий удар по затылку, словно нашкодившему ученику, немного отрезвил зарвавшегося стрелка.

— Может хватит, Хоак. Уже все поняли, что по различным гадостям ты первостепенный специалист, — добавила вдогонку Ольга.

— Гадить там, где живёшь — это так в духе нашего гиганта, — поддержал её Большой Ух.

Мехиканец был поражён, как быстро члены команды переметнулись на сторону нечеловека. Но отреагировать на их нападки он просто не успел. Дорогу гостям преградили трое рослых стражей, гораздо выше и шире в плечах, чем обычные представители подземного народа. И, судя по настороженному взгляду Анука, ничего хорошего данная встреча не сулила.

— Заалл со гивварр мунн роокккс! — положив лапу на рукоять длинного тонкого меча, обратился к Ануку один из ихтианов. Грубые точёные скулы, широкий покрытой коркой шрам под правым глазом и целая гора мускул. Встречавший их страж не спешил склонить голову перед гостями.

«По всей видимости, старший воин настроен крайне негативно», — решил Кимпл и сделал шаг в сторону, чтобы лучше следить за происходящим.

Анук весьма любезно кивнул своим соплеменникам и указал на тех, кого он сопровождает. Затем начал быстро говорить на родном языке. Все растерянно следили за беседой, не понимая ни слова. Мирила что-то жестикулировал, указывая то вперёд, то назад, тыча длинным пальцем, сначала в Кимпла, потом в Крошина и во всех остальных. Воин внимательно слушал, иногда надувал щеки, но вместо ответов только отрицательно мотал головой.

— Чего он хочет? — первым не выдержал ренегат.

— Табур! Табур! — внезапно оживился и, указав на Крошина, выкрикнул воин.

— Что? — не понял ренегат.

— Табур! Табур!

Анук резко обернулся и замахал лапами, не забыв при этом тихо прошептать:

— Нельзя здесь говорить на пло-хооомм языке…

— Что? Это чей это язык плох?! — тут же взбеленился Хоаким и попытался протиснуться вперёд между Крошином и мисс Финчер. Но Кимпл и Ольга вовремя остановили его порыв.

— Помолчи! Дай лучше Ануку самому уладить этот безумный разговор, — коротко приказал бригадир. Он дождался, пока все успокоятся, и изобразил рукой, что закрывает свой рот на замок и выкидывает ключ.

— Пойййдеоомтеее, — нарочито растягивая слово, почти пропел Анук.

— Не понимаю, ты так шутишь, серокожий?! — едва не взорвался Хоаким. — Мы что теперь, получается, пленники? Бригадир, я тебя предупреждал, что эта тварь заманит нас в ловушку, как пить дать заманит!

— Прекратить! — зло рявкнул на него Кимпл и обратился уже к Ануку, который тем временем, прислонившись к массивным кованым дверям, пытался подслушать, что творится снаружи.

— Цыыыц, — замахал руками ихтиан. Какое-то время прислушался, а потом тяжело выдохнул и попытался всех успокоить: — Ничего страшного не произошло, не случилось. Просто небольшие трудности…

— Трудности?! — брови ренегата полезли на лоб. — Ты это так называешь? Нас под конвоем препроводили в темницу…

— В зал для гостей, — не согласился Анук.

— Заперли!

— Во имя вашей же сохранности, — отшутился ихтиан.

— Отобрали оружие!

— Приняли на хранение, — сгладил Анук.

— Запретили нам говорить на родном языке, — дорисовала неутешительную картину Ольга.

— Всего лишь из дипломатических соображений, — наигранно рассмеялся мерила.

— А говорит, что знать не знает, что такое ложь, — уныло констатировал Хоаким.

— Анук! — окликнул его Кимпл. — По-моему, весь этот балаган действительно зашёл слишком далеко. Выкладывай, что происходит, или вали к своим соратникам туда, за дверь. Мы не собираемся держать в своих рядах подсадную утку.

— Утку? — услышав незнакомое слово, не на шутку насторожился ихтиан.

— Он имел в виду предателя! — поправил бригадира Большой Ух. — Надеюсь, это тебе более понятно?!

Анук резко отшатнулся и испуганно посмотрел на всех присутствующих, поочерёдно останавливаясь на каждом взглядом и бессловесно пытаясь доказать, что он тут абсолютно ни при чём. Но кажется, поверил его молчаливой мольбе только Рут Кимпл. Именно он и заговорил первым.

— Я понимаю, что ты защищаешь свой народ, Анук. Это абсолютно правильная позиция. Каждый на нашем месте поступил бы точно также. Но ты должен понять и нас. Мы пришли в Подземье с благой целью — отыскать следы гибели наших соратников и забрать их обратно, на поверхность. Мы не собираемся вторгаться в вашу жизнь и нарушать ваши законы. Пойми, у нас просто есть надежда, что хоть кто-то из глубинщиков выжил…