Тома зарыдала, скатившись на колени перед мужем.

— Прости меня, Кош. Прости.

— Том, встань, — приказал он. — Просто перестань ревновать. Это больно ранит. Никто не будет мне так дорог как ты. Слышишь? Никто.

Он помог жене подняться на ноги, поцеловал, заглушая слова раскаянья. Сам янарат понимал, что Тамара не виновата ни в чем, это всё его мать, целенаправленно и планомерно доводящая невестку. Да, Тамара не могла, подарить ему детей, а они и не были нужны. Зачем ему ещё одни рычаги давления, которыми шиямата умело пользовалась. Он получил от жизни свой приз, который никто не сумеет вырвать из его рук, даже мать.

Кэйт

Назначенный день наступил как-то внезапно. Казалось, что до него у меня оставалось ещё время. Но все надежды рухнули, когда на пороге нашего дома с утра пораньше появился Тиава с платьем для бала.

Сразу после завтрака я примерила его. Эльза хлопала в ладоши, счастливо кричала, что её мама — самая настоящая принцесса из сказки, а папа — принц. Генри тоже улыбался, глядя на меня. Только я стояла бледная как полотно. Странное чувство дежавю не покидало меня. Я опять в платье, я снова должна переступить через себя и появиться перед незнакомыми мне людьми, мило улыбаться, пытаться вести разговор. Только в этот раз кавалер мой был мне надежной опорой, который напоминал, что я всегда должна быть с ним рядом.

— Чудесно! Я так и знал, что сядет как влитое! — щебетал рядом Тиава, поправляя подол платья. — Вы украшение купили? А то такой ажиотаж, все сметают! Я хотел приобрести себе запонки, и тех нет. А завоз, неизвестно, когда.

— Да, мы всё заранее приобрели, — кивнул ему Алиас, а я испуганно воззрилась на него через отражение в зеркале. Вот он, этот долгожданный момент.

Тамино вышел из гостиной, оставив нас. Я стояла, ожидая, когда откроется тайна. Всю неделю готовилась, придумывала, что буду говорить в своё оправдание. Теперь я понимала, что не нужно было выкидывать, можно было попробовать вернуть в магазин, по-другому избавиться от позорного колье.

— Детка, ты недовольна платьем? — возмущенно спросил Тиава.

Я заверила, что оно чудесное, просто восхитительное, а Эльза подхватила мои слова благодарности. Девочка пообещала, что когда вырастет, то для неё Тиава сошьет такое же красивое платье. Я смотрела на дверь, и считала секунды. Алиас вернулся, неся в руках знакомую коробку. Я покачнулась, не удержавшись на каблуках. Я не могла поверить своим глазам. Алиас подхватил меня на руки, бросая коробку, та упала на пол, а я оказалась прижата к крепкой груди.

— Дорогая, что с тобой? — встревожился Алиас.

Он усадил меня на диван, ворча на Тиава:

— Вы слишком туго затянули корсет.

— Да как же так, детка! Ты, наверное, от голода в обморок упала. Я же говорил тебе, что диета твоя и спорт не доведут до добра.

Я не слушала их, всё смотрела на коробку как на ядовитую змею, притаившуюся в кустах.

Тамино подошел к ней и легко поднял, затем открыл, приближаясь ко мне.

— Да это же целое состояние! Черные бриллианты! — восхитился Тиава. — О, ши Тамино, вы истинный ценитель красоты. Это будет изумительное дополнение к моему платью. Детка, ты будешь самой красивой на балу! Уж поверь мне, я знаю, кто в чём будет.

На белом бархате лежало незнакомое колье. Оно восхищало своим изящесвтом и скромностью. Черные бриллианты, словно крупные капли, свисали с золотой цепочки. Я перевела взгляд на Алиаса, который не улыбался, а прямо смотрел на меня.

Я не выдержала, опустила глаза. К колье шли сережки и браслет с кольцом. Гарнитур был богаче того, что я выбросила. Он знал, что я сделала с тем подарком. Конечно же, знал. Не мог не обнаружить пропажу. Да и мажордом, наверное, все рассказал. Почему же он молчал?

— Давайте примерим? — потребовал Эльза, которая вместе с Тиава не могли налюбоваться на гарнитур.

Я встала, подошла к зеркалу. Тамино передал коробку Эльзе, а сам взял колье. Холодный металл коснулся кожи, наши взгляды встретились, и я опять не выдержала.

— Прости, — шепнула и ахнула, когда Алиас дернул цепочку назад, обдавая своим дыханием ухо.

— В спальне поговорим, — предупредил он, прожигая насмешливым взглядом меня через зеркало. — Ты мне все объяснишь и попросишь прощения.

Я поджала губы, возмущенно покачала головой.

— Я передумала, не буду просить прощения, — шепнула ему.

— Эй, голубки, не отвлекайтесь, — Тиава заставил нас с Алиасом вспомнить, что мы не одни. Тамино застегнул колье, сережки заняли свои места на моих ушах, затем браслет, легкий поцелуй через перчатки, и я поняла, что Алиас злится. Слишком уж откровенно поедал меня взглядом.

Я взглянула на себя в зеркало и осталась довольна. Колье гармонировало с платьем и было очень женственным.

Тиава покинул нас весьма довольный собой. Алиас позвал детей наряжаться, а меня ждала парикмахер, которая должна была сделать прическу. Алиас оставил меня. Я хотел его остановить, но не смогла. Я не виновата ни в чем. Это он перегнул палку. Только вот уверенности во мне не было.

К вечеру, перед выходом меня трясло. Принятое успокоительное помогало улыбаться детям, которые провожали нас. Алиас вел меня по лестнице, поглядывая с самодовольной улыбкой. Я знала, как выгляжу, и не понимала его настроения.

— Что не так? — тихо шепнула ему, чтобы не слышал Селан.

Алиас вообще со мной за день перекинулся от силы парой слов, и было приятно услышать его голос, который дарил мне надежду, что сумею пережить бал.

— Мне будут завидовать все мужчины, — отозвался Тамино, перехватывая руки, второй обнимая за талию и помогая мне сесть в салон машины. Я с трудом справилась с подолом, прикрывая колени.

— Ты мне льстишь, причем очень грубо. Я не такая и красивая, как тебе кажется.

— Это ты себя недооцениваешь, Кэйт. Ты прекрасна, хотя то колье шло тебе больше.

— Не напоминай мне о нём! — не выдержала и взорвалась. — Почему молчал, раз знал, что я с ним сделала?

Алиас отвернулся к окну и хранил молчание. Я рассматривала его профиль, отмечая, как ходят желваки на его скулах. Он гладил свои губы пальцем, хмурился, но молчал.

— Алиас, я не хочу выглядит как твои бывшие.

— Любовь моя, ну что ты сравниваешь, — повернулся ко мне Тамино. — Они не такие, как ты. Скоро сама сможешь в этом убедиться.

Настала моя очередь молчать. Да что и сказать. Сама так сама. Хотя если бы от меня что-то зависело, я бы дома осталась.

— Может, выпьем? — предложил Тамино.

Я согласно кивнула. Нервы ни к черту.

— Помянем сапфиры, почившие на дне морском, — трагично сказал тост Алиас и выпил унжирского вина.

Я же, держа в руках свой бокал, готова была его выплеснуть садисту в лицо. Но всё же пригубила напиток, затем тихо спросила:

— Зачем ты меня злишь?

— Чтобы ты справилась, Кэйт, — глухо отозвался через несколько минут Алиас. — Ты забыла и не помнишь, с кем тебе предстоит общаться. Там будет моя мать, которая не упустит возможность наговорить тебе гадости. Я не смогу тебя оберегать каждую секунду. Я тоже буду занят. Только так я могу быть уверен, что ты не дашь себя в обиду. Когда ты злишься, ты становишься смелой и дерзкой.

Я долго всматривалась в его лицо, осознавая, что Тамино не злится, а нервничает. Я взяла его руку в свою и сжала.

— Мы справимся, — заверила я его.

Подумаешь, свекровь. Да он просто не знает, как меня обзывали подруги сестры, когда та открыла на меня травлю. После школы, ничто не могло так же больно ранить, как предательство сестры.

Он потянулся ко мне и хотел поцеловать, но я покачала головой.

— Макияж испортишь, — шепнула ему.

— После бала я тебя съем, Кэйт. Готовься, — предостерег он и прижался к моему уху, облизав его, отчего я поплыла, прикрыв глаза, закусив губу. Меня бросило в жар от удовольствия.

— Может, вернемся домой? — предложила ему, чувствуя, что начинаю пьянеть, а язык продолжал дразнить.