Аккуратно, стараясь не шуметь, я чуть-чуть разгреб сено и увидел… Винса. Одного из тех самых убийц, которых Гаррис послал по моим следам. Помнится, ребята хотели, чтобы я запомнил их лица, даже настаивали на этом.

Я запомнил. Не только лица, но и имена.

— Молодой парень со шрамом на всю рожу, — громко говорил Винс трактирщику. — Не видел такого?

Сердце бешено заколотилось в груди. Конечно же трактирщик меня видел. И совсем глупо было бы надеяться, что он не рассмотрел шрам.

— А что он вам сделал? — поинтересовался трактирщик.

— Дочку мою он обрюхатил, — сказал Винс. Вот скотина! Мало того, что убить меня хочет, так еще и нагло врет. — Поймаю, шкуру с паршивца спущу. А потом жениться заставлю. Как есть, без шкуры.

— Зачем же тебе зять без шкуры? — лениво поинтересовался трактирщик.

Я нащупал в кармане плаща нож. Конечно, против меча им особо не повоюешь, но лучше уж так, чем умереть совсем без боя.

А умирать не хотелось совершенно.

— Не твое дело, — грубо ответил трактирщику Винс. — Так видел ты его или нет?

Сейчас он скажет, что видел, и махнет рукой вглубь конюшни. После чего случится короткая схватка, в результате которой принц Джейме присоединится к своим родителям.

— Паренька со шрамом? — судя по голосу, трактирщик совершенно не нервничал и никуда не спешил.

— А кого еще? — начал терять терпение Винс. Наверное, как только он приблизится, надо будет выпрыгнуть из сена с каким-нибудь диким воплем. Эффект неожиданности — это единственное, на что мне остается рассчитывать. Жалко, жалко, что у меня нет меча…

— Нет, не видел, — сказал трактирщик. — Ты не представляешь себе, сколько тут народу ходит. Неужто я каждого рассматривать должен?

— А если я в трактире поспрошаю? — поинтересовался Винс. — Мне там то же самое скажут или как?

— Понятия не имею, — сказал трактирщик. — Попробуй, может, кто твоего парня и заметил…

Винс злобно плюнул под ноги и убрался из поля видимости. Трактирщик остался стоять в проеме.

Минуты тянулись, как часы.

Потом снаружи раздался стук копыт, и еще несколько «часов» спустя трактирщик повернулся ко мне лицом и махнул рукой.

— Вылезай оттуда, — сказал он. — И уматывай побыстрее.

— Почему вы меня не выдали? — спросил я, выбираясь из сена.

— Потому что он не похож на человека, у которого есть дочь, — сказал трактирщик. — А похож он на головореза с большой дороги. Впрочем, ты тоже, а я в ваши дрязги встревать не хочу. Сами разбирайтесь.

— Спасибо, — сказал я.

— Проваливай, — ответил трактирщик. — И учти, что он поскакал на восток, так что если ты не хочешь с ним встречаться, выбери какую-нибудь другую дорогу. А еще лучше — сойди с дороги вообще.

— Так и сделаю, — пообещал я. — Еще раз спасибо.

Пришлось снова переться через лес.

Чтобы не заблудиться, я шел параллельно дороге, отдалившись от нее метров на пятьсот. Если лес оказывался слишком редким и меня можно было увидеть с тракта — уходил дальше.

Скорость передвижения резко упала. Черт побери, я ведь знал, что на лошадях они меня быстро догонят.

Очевидно, убийцы разделились, прочесывая сразу несколько направлений. Винс умчался на восток, но это не значит, что другие стороны безопасны. Есть ведь еще трое. Как минимум. А на самом деле их может оказаться куда больше. Гаррис мог отправить за мной целый полк.

Наверное, этим утром я впервые оказался так близко к смерти, что смог почувствовать ее дыхание. Если бы трактирщик меня выдал, Винс, вне всякого сомнения, постарался бы меня убить. И вряд ли я смог бы долго сопротивляться.

Меня учили владению оружием, но мне никогда не приходилось драться насмерть. Гибель Белого Рыцаря была первой насильственной смертью, произошедшей у меня на глазах, и это было ужасное зрелище. Когда его голова отделилась от плеч, а из обрубка шеи хлынула кровь, тело еще несколько секунд простояло на ногах. Потом рухнуло на пол, в красную лужу, а сама голова откатилась метра на три в сторону — удар Черного Урагана таил в себе страшную силу.

Барды поют о доблестных воинах, сложивших свои головы в бою. Может быть, маркиз Тирелл обрел смерть, достойную настоящего рыцаря, но… Никакой поэзии в этом не было.

Живой человек стал мертвым.

Обезглавленное тело на залитом кровью полу.

Если я хочу выжить, мне придется научиться убивать.

Я внимательно рассмотрел нож, который вручил мне Хват. Таким ножом можно было убивать только в трактирной драке, но против вооруженного мечом человека он был бесполезен.

Меня учили владеть копьем, мечом и луком — оружием рыцарей. Причем луком — в последнюю очередь, ибо настоящий воин убивает лицом к лицу. Арбалеты, получившие распространение за последние двадцать лет, в Тирене особой любовью не пользовались, но натягивать тетиву я умел. Иногда даже посланный мною болт проходил в считаных сантиметрах от цели.

Но вот искусству драки на ножах меня никто не обучал. Рыцари носят при себе кинжалы, но только для того, чтобы наносить «удары милосердия» или разрезать мясо на пирах. Рыцари сражаются с рыцарями, а ножом доспехи не пробьешь.

Конечно, Винс не рыцарь, и доспехов на нем не было, если не считать кожаную куртку с нашитыми пластинами металла за полновесный панцирь. Зато у Винса был меч.

Если оружие ваших врагов длиннее вашего, не дайте им его вытащить. Наверное, так мог бы сказать лорд Вонг, выдав сиюминутное изобретение за проверенную веками мудрость.

Интересно, люди Гарриса его еще не поймали?

Надо сказать, что человеческое сознание вытворяет странные штуки.

С одной стороны, я твердо помнил, что я — принц Джейме, сын короля Беллинджера, выросший во дворце и являющийся законным наследником престола маленького, но гордого государства Тирен.

С другой стороны, дворцовая жизнь казалась мне такой далекой, словно ее и не было.

Человек, живший в Весеннем дворце, получавший уроки от маркиза Жюста, выезжающий на пикники, поддерживающий светские беседы с многочисленными аккредитованными при дворе дипломатами и каждую ночь засыпающий в своей теплой и мягкой, а главное, сухой постели, по-прежнему присутствовал в моем мозгу. Но больше не ассоциировался с местоимением «я».

Нынешний я спал в лесу, несколько недель не менял одежды и не принимал ванны, ел что придется и когда придется и был неотделим от чувства голода.

Шедшие по пятам — фигурально выражаясь, ибо я подозревал, что они меня уже давно обогнали, — убийцы не занимали в моих мыслях столько же места, сколько занимали размышления о том, где и когда я смогу следующий раз поесть.

Бредя по колено в грязи, я вспоминал все те пиры, в которых принимал участие, и перед глазами вставали все те блюда, которые я когда-то не доел.

Какой же я тогда был дурак…

Хотя на континенте помимо Брекчии существовали еще несколько не захваченных Гаррисом государств, в сознании людей территория делилась только на две части. На ту, что принадлежала Империи, и ту, что пока ей не принадлежала. По крайней мере, так рассуждали все встреченные мною люди по эту сторону границы.

По большому счету, это была правда. Несколько игрушечных королевств, чуть больших, чем Тирен, не могли противостоять Империи, и единственным серьезным препятствием для Гарриса являлась Брекчия.

Туда я и шел, на самом деле весьма слабо представляя, что буду делать, когда дойду.

Номинально Брекчией правит королевская династия, связанная с монархами Тирена узами дружбы, далекого родства и несколькими древними договорами, на которые смело можно начихать.

Даже если мне удастся какими-то правдами и неправдами пробиться на аудиенцию к королю, что, учитывая мой внешний облик и отсутствие каких бы то ни было доказательств моего происхождения, кроме моего слова, несколько проблематично… Даже если король поверит моей истории, что он может для меня сделать? Да и захочет ли он делать для меня хоть что-либо?