– Приветик. Соскучился? – раздался задорный голос Смирновой.

– Очень.

– Я тоже! – засмеялась она в ответ. – Завтра я буду, так что увидимся.

– Как завтра? Подожди! Я бы тебе пока настоятельно не рекомендовал здесь появляться…

– Не рекомендовал? Ты из‑за этих уродов, что ли? – снова засмеялась Лена. – Я тебя умоляю… Нет, Андрей, я конечно очень тронута твоим беспокойством. Мне оно очень нравится. Но уверяю тебя, беспокоиться не о чем. Завтра в университете будут все Высшие. Кто кого – это мы еще посмотрим!

За три минуты до начала первой лекции я покидаю свой сторожевой у окна с видом на парадных вход в университет. Уже понятно, Высшие сегодня не появятся. То ли переиграли, то ли вмешались обстоятельства. А ведь я специально приехал пораньше. Хотел лично увидеть их прибытие.

Нет, в то, что Ярослав Корнеев со своим выводком предпримет попытку нападения на Высших прямо перед входом в университет, мне не верилось. Не совсем же он дурак нападать на них в присутствии их же личной охраны. Мне было любопытно посмотреть, с каким видом прибудут Высшие, а то Смирнова вчера изрядно хорохорилась.

Обычно я стараюсь разместиться в аудитории в первых рядах. Так удобнее всего. Хочешь или не хочешь – все равно слушаешь лекцию и запоминаешь. Однако в свете последних событий пришлось изменить привычку. Какому преподавателю понравится, когда ты сидишь перед ним и всю пару пялишься в экран смартфона. Так что усаживаюсь подальше и сразу открываю новостную ленту.

Фух, можно вздохнуть с облегчением. Участники съезда Союза предпринимателей России снова собрались, а с ними вместе представитель Императора Шувалов. Вон, только что у них появился. А ничего другого среди главных событий страны нет.

Может быть Высшие не появились в университете из‑за опасений родителей за то, что дети не смогут отбиться в случае нападения Низших?

В таком случае мне кажется они должны выйти на ректора, как‑то урегулировать вопрос с усилением охраны, а то у нас на входе стоит одна только пожилая женщина. Так понимаю, в случае чего ей предписывается вызывать полицию и немногочисленную университетскую охрану, которая вечно где‑то прохлаждается. А пока прибудут, что те, что другие – мало чего может случиться.

Тем временем профессор начал лекцию по основам экономики. Студенты, что сидели впереди, еще чего‑то слушали. Все остальные также, как я, уткнулись в смартфоны или тихо переговаривались друг с другом.

Сегодня поглощать знания у меня нет настроя. Из‑за Высших пришлось пораньше приехать в университет и как следствие раньше встать. Вчера еще и Юленька забегала. Сказала ненадолго, а получилось на полночи. Опять же общая ситуация в Империи не благоволит к учебе. То и смотри Высшие чего‑то не то сделают, Гражданская война начнется.

Продолжаю листать новостную ленту.

«До вступления закона об обязательной регистрации осветленных осталось 4 дня…» «Усиленные полицейские патрули продолжают нести службу на улицах столицы…» «Министр образования выехал в инспекторскую проверку в Тамбовскую губернию…» «Закончилась реконструкция моста…» «Началась реконструкция моста…»

Стоп!

А что по поводу сбежавши заключенных?

Полистал еще немного ленту.

Тишина.

Переловили, что ли?

Пришлось специально делать запрос в поисковик.

Все‑таки переловили. Еще в субботу почти всех переловили. На свободе остаются лишь около ста человек. Бегают пока. Где‑то прячутся.

Такое чувство, специально подстроенное событие. Создали проблему, за счет нее приняли закон по осветленным и после разрулили.

Вернулся к началу новостной ленты и углубился в повестку дня съезда предпринимателей. Интересно же о чем второй день подряд ведут разговоры ведущие богачи Империи.

За чтением кучи всего пролетела первая пара, за ней вторая по основам маркетинга, началась большая перемена.

Закинув смартфон в карман и потерев утомлённые чтением глаза, я поднялся и направился к выходу, мысленно готовясь к обеду.

У дверей пересекаюсь с мрачной Волгиной.

– Чего такая хмурая? Что‑то случилось?

Она бросает на меня злой взгляд. Мы пересекаем дверной проем, и Катерина уводит меня в сторону от потока студента.

– Да как бы нечему радоваться. Ты в курсе, что Федор Гордеевич присоединился к Высшим? – понизив голос до шепота, спрашивает она.

– Конечно в курсе.

– И что ты по этому поводу думаешь?

– Что за вопрос? Ему виднее. Он глава клана.

– Угу, виднее. Они пальчиком поманили, а мы и рады. Побежали сломя голову. Даже не подумали о последствиях. Тарасовы чего‑то не побежали. И многие другие не побежали.

Хоть Волгины и входят в наш клан, передавать разговор отца мне кажется неправильным. Если у Катерины с ее семейством есть сомнения, так пусть сами выясняют отношения с дедом.

– Еще раз повторю: дед – глава клана. Он принял решение. А вот почему он его принял, вам лучше спросить у него.

– Спрашивали. Не убедил. И скажу тебе честно, это его большая ошибка. Очень большая.

– Пф‑ф‑ф‑ф… – закатываю глаза и выдыхаю. Хрена спорить, если не могу приводить доводы.

– Скажи, а тебя самого не коробит от союза с Высшими? Что тебе придется проглотить плевок Верховского? – теперь с ехидством спрашивает Катерина.

Да е‑мое, затронул на свою голову.

– Ты ничего не путаешь? Я поставил Верховского на колени, а не наоборот. Если кому‑то и нужно точить зуб, то это ему, а не мне. Не знаю, что вам сказал дед. Лично меня все устраивает. И давай заканчивать с этим глупым спором.

– Но от его ошибки пострадает клан! Все мы пострадаем! Ты это хоть понимаешь?! – с возмущением накидывается Катерина.

– Да блин, ты же сама прекрасно знаешь, даже если я буду против, он поступит по‑своему. Я не могу влиять на его решения. Так же как ты не можешь влиять на решения своего отца.

Только сейчас ловлю сильные переживания Волгиной. Такое чувство, по этому поводу в их семье еще с воскресенья бушуют страсти. Но своим выпадом я попадаю в точку.

– Уже выяснили. Мы должны подчиниться, – как будто сдаваясь неминуемому, произносит Катя и, отвернувшись, начинает уходить.

Раз мы сегодня пересеклись, не хочу упускать случая.

– Подожди, – хватаю ее за локоть и разворачиваю. – Нам давно пора выяснить по поводу помолвки. Мне бы хотелось, чтобы мы вместе ее разорвали.

– Зачем? – с удивлением переспрашивает она.

– В смысле «зачем»? – ее вопрос вызывает у меня недоумение. – Между нами ничего не было и нет. Ты меня ненавидишь. Ты сама об этом говорила.

– Говорила. Помню. Со зла говорила. Потом я изменила отношение. Я дала тебе шанс. И сейчас даю. Я до сих пор смотрю на тебя, как на своего будущего мужа. Только что я поделилась с тобой своими переживаниями. Поделилась как с будущим мужем, хотя мне нельзя было с тобой об этом говорить. Прошу тебя не распространяться о нашем разговоре. Отец этого не одобрит.

Писец… Приплыли.

– Не волнуйся. Я не собираюсь никому рассказывать о твоих переживаниях. Давай вернемся к нашей помолвке. Ее нужно расторгнуть.

– Не понимаю. Ты из‑за Смирновой? Нет, ну это я могу понять. Вам – мужчинам хочется приключений. А тут княгиня подвернулась. Еще и богатая, из Высших. Но ты же, надеюсь, понимаешь, это девушки могут выходить замуж за мужчин выше себя по статусу, а не наоборот. Даже если у тебя получится настолько ее зацепить, в глазах Высших ты все равно останешься внизу. Ты никогда не станешь для них равным!

– Да при чем тут Смирнова?! У нас с ней вообще ничего нет!

– А ты хочешь, что бы было, да? Так ты скажи. Я не возражаю. Играйся с ней сколько хочешь. Пока мы не женаты, на твои приключения я готова закрыть глаза.

– Да пойми же ты, у меня нет к тебе чувств. Ничего нет. Вообще!

На лице Катерины застывают потрясение, удивление, растерянность. Волгина на несколько секунд теряет дар речи.