Когда Дакодо закончил свою речь, наступило неловкое молчание.

Такуде совсем не улыбалось стать символом божественного начала. Офицеру позволено иногда ошибаться, но он сомневался, обладают ли боги подобной привилегией. Сейчас ему предлагали абсолютную беспрецедентную власть над целой планетой, но как он мог распорядиться этой властью? Надо отдать шо-са должное, Такуда попытался объяснить Дакодо всю глубину его заблуждения.

— Я и мои товарищи, — несколько раз повторил он, — нисколько не лучше и не хуже других людей, оказавшихся здесь на пять столетий раньше нас. Роботы всего лишь машины, а не воплощение божественной силы.

Увы, все его усилия оказались напрасными.

— Нет, — возразил Дакодо, — Тотито и Докаепи убеждены в своей правоте. Никому не дано поколебать их веру. Титатае знают, что именно вам суждено указать нашему племени путь к спасению. Титатае пришли сюда, чтобы служить машинам и людям, которые владеют этими машинами. Новый мир должен утвердиться на планете. Если люди сейчас прикажут нам уйти, титатае готовы выполнить их повеление, но только повинуясь божественной воле.

— Неужели вы не понимаете, что мы ничем не отличаемся от других подобных нам живых существ? — попробовал убедить его Такуда. — Как и вы, мы можем умереть. Если вы хотите, я могу показать вам тела наших товарищей, погибших не далее как минувшей ночью. Есть среди нас и раненые.

— Да, я могу это понять, — согласился Дакодо, — но только я один. Другие все равно не поверят мне. Для них вы являетесь сверхсуществами, даже если не обладаете бессмертием. Пока они, — Дакодо указал на роботов, — остаются с вами, вы будете для титатае посланцами богов.

— Но я просто человек, — стоял на своем Такуда, — обыкновенный человек, как и все мои товарищи. Неужели в это трудно поверить?

— Я понял тебя, — с достоинством произнес Дакодо. — Но и я не могу изменить естественного хода вещей. Да, вы люди, но в вас есть нечто особое, чем вы отличаетесь от других пришельцев. Попытайтесь уважать веру моих соплеменников, поскольку поколебать ее не в ваших силах.

Такуде не оставалось ничего другого, как признать свое полное поражение.

Отныне ему и его товарищам предстояло выступать в роли вождей титатае. Может быть, со временем, подумал он, им удастся убедить их в нелепости подобных суеверий. А пока приходилось смириться с неизбежным.

«Очевидно, это моя судьба, — решил он. — Судьба быть вождем если не людей, то хотя бы аборигенов, увидевших во мне своего Бога».

Пронзительный вой аварийной сирены десантного корабля заставил людей на время позабыть философские проблемы звук был настолько силен, что проникал даже сквозь бронированные стенки боевых машин. Паркер Давуд, закрыв ладонями уши, выскочил на поляну. Судя по открытому рту, он пытался что-то сказать, но слов не было слышно.

Только когда вой сирены прекратился так же неожиданно, как и начался, до Такуды долетел обрывок заключительной фразы.

Уже в самом начале беседы Такуды и Дакодо Давуд исчез в рубке своего судна, решив на досуге провести небольшую ревизию уцелевшего имущества. Заметив на экране контуры приближающихся боевых машин, он попытался по радио связаться с «Саранчой», но, потерпев неудачу, решил прибегнуть к единственному оставшемуся в его распоряжении средству — аварийной сирене.

— Когда они будут здесь? — переспросил Такуда.

— Трудно сказать. Дистанционный локатор не функционирует. Но противник находится достаточно близко, чтобы получить устойчивое изображение на экране компьютера.

— На открытом месте мы не продержимся против них и нескольких минут, — вступила в разговор Гудъолл, неожиданно появившаяся на плече своей машины. Уже при первом сигнале тревоги она покинула кабину «Саранчи», чтобы выяснить причину переполоха. Арсенольт и Джекобс последовали ее примеру.

Если один вид боевых роботов гипнотизировал титатае, то появление фигуры человека рядом с головой могучего исполина поверг аборигенов в настоящий шок. Только авторитет вождей удержал их от панического бегства.

Такуда мрачно окинул взором поле предстоящего боя. Позиция, выбранная для того, чтобы огнем с дальней дистанции предотвратить внезапное нападение туземцев со стороны леса, была абсолютно беззащитна против лобовой атаки трех боевых машин. Гудъолл совершенно права — им не продержаться и нескольких минут.

Дополнительную проблему представляло для него присутствие аборигенов. Быть Богом оказалось далеко не просто. Абсолютная власть требовала повышенной ответственности, если учесть почти полную беспомощность его новых подданных. Для принятия решения у него оставались считанные минуты. Жизнь дюжины людей и большого количества туземцев всецело зависела от него.

Такуда был достаточно квалифицированным водителем, но всегда ненавидел металлических монстров. Роботы обладали мощным вооружением, надежной броней и уже потому подавляли человеческую индивидуальность. Кроме того, в случае поражения водитель оказывался заживо погребенным в железном гробу. Своеобразная расплата за призрак власти над другими живыми существами. Такуда предпочитал уязвимость собственного тела перспективе превратиться в простой придаток бездушного механизма. Руководствуясь этими соображениями, он еще много лет назад избрал карьеру полевого командира ЭУК, отвергнув весьма лестное предложение возглавить отряд водителей боевых машин.

Понимая, что времени осталось мало, он нехотя взглянул на Гудъолл:

— Нам придется бросить роботов и укрыться в зарослях. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Человеческая жизнь дороже механической игрушки.

Гудъолл в свою очередь попыталась оценить ситуацию.

Что бы ни говорил Такуда, она не собиралась бросать свою машину, если обстоятельства не вынудят ее к этому. «Саранча» стояла на открытом месте. Запуск двигателя машины не займет много времени. Она быстро прикинула в уме время, необходимое для выгрузки второй машины. Шансы на успех имелись, хотя и не слишком большие. Кроме того, следовало решить, кто согласится взять на себя управление роботом.

— Паркер, — обратилась она к бывшему шкиперу десантного корабля, — у тебя хватит энергии на два залпа?

Давуд на секунду задумался:

— Энергии, может быть, и хватит, да что толку? Восту не хуже нас известно, что моя батарея повреждена при посадке.

— Вост не может знать, чем мы занимались в его отсутствие. Мы могли отремонтировать орудия, если собирались остаться здесь надолго. Заметив излучение, Вост дважды подумает, прежде чем решится подойти ближе. От тебя требуется только задержать его.

— Я думаю, что у нас есть шанс спасти роботов, — продолжала она, поворачиваясь к Такуде. — Если мы успеем вывести вторую «Саранчу» до подхода машин Воста, у нас есть все основания рассчитывать на успех.

— Риск слишком велик, — возразил Такуда. — Я не могу позволить Арсенольту вести машину. Он слишком ценен для меня как командир группы. В случае неудачи он окажется в ловушке, не имея возможности даже защитить себя.

— Разрешите мне, — вступил в разговор Джекобс. — По крайней мере, я могу попытаться, — поправился он, почувствовав на себе недоверчивый взгляд Такуды. — Я могу управлять роботом. Правда, я работал с другими моделями, но принцип управления у всех один. Думаю, что сумею справиться и с этой.

Такуда задумался. Жизнь самого Джекобса не имела для него особого значения. Даже в случае его гибели это обстоятельство никак не могло отразиться на боеспособности ЭУК. Короче, игра стоила свеч.

— Будь по-вашему, Джекобс, — сказал он. — Если вы думаете, что сможете сохранить машину, дай вам Бог удачи. Но и вы должны отдавать себе полный отчет в том, что идете на смертельный риск. Запомните, — он бросил многозначительный взгляд на Гудъолл, — я не стану рисковать жизнью людей ради сохранения роботов, а следовательно, не смогу помочь и вам. Поймите это.

— Все понятно, — усмехнулась Гудъолл. — Сегодня роботам предстоит самим постоять за себя. Если мы хотим стать полноправными членами команды, то должны показать себя на деле.