— Присядем на дорожку, — сказала Тамара Павловна. — А то дороги не будет.

Все трое были торжественно серьезны, и даже Катюша, наряженная мальчиком, была не по-детски деловита.

Сергей шумно выдохнул и резко поднялся.

— Ну, с Богом. Езжайте, Тамара Павловна, поезд ждать не будет.

Катюша хлопала своими большущими глазенками и не отрываясь смотрела на отца.

— Папа, а ты разве с нами не поедешь? — спросила она с надеждой.

Сергей привлек ее к себе и крепко поцеловал в мягкую пухленькую щечку.

— Нет, Катюша, вы поедете вдвоем.

— Жалко, — отозвалась она после некоторого раздумья. — Ладно, папочка, нам пора. А то мы и правда опоздаем.

Она чмокнула его в ухо, отвернулась и направилась к двери, на ходу незаметно смахивая случайную слезинку.

Тамара Павловна поднялась.

— Пора.

Они наскоро простились. Когда дверь вот-вот готова была уже захлопнуться, Сергей увидел обращенные к нему большие печальные глаза Катюши, а под ними — две предательски блеснувшие мокрые дорожки.

Он немного подождал и осторожно выглянул из-за занавески на улицу. Вскоре Тамара Павловна и Катюша вышли из подъезда и не торопясь направились в сторону метро.

Нужно было быть как минимум ясновидящим, чтобы заподозрить в этой неспешной прогулке бабушки с внуком заранее спланированную и тщательно разработанную попытку к бегству.

Вымотанный и опустошенный, Сергей в бессилии упал на стул.

Маленькая, хрупкая, беззащитная девочка!… И совсем, совсем одна…

Жуткая, бездонная пустота проникла в его душу — и захватила ее всю, без остатка…

Тамара Павловна вернулась только к вечеру.

Все прошло благополучно, сообщила она. Катюшу в поезд посадила, с проводником договорилась, телеграмму послала.

Сергей молча кивнул и ушел к себе.

Он был мрачен и раздражителен, смутная тревога сжимала его сердце, ядом вливалась в мозг.

Так надо, так надо, так надо , неустанно твердил он самому себе. Не надо, не надо, не надо , слышался ему в ответ стук колес уносившего маленькую Катюшу поезда.

В десять позвонил Орлов. Позвонил сам, не прибегая к помощи своих секретарей и помощников. Намеченное торжество, сообщил он, состоится во вторник, в три часа пополудни. Желал видеть «господина Ростовского» у себя в особняке.

Думая о своем, Сергей машинально ответил согласием. Положив трубку, тут же прикинул: в этот час Катюша уже будет в Огнях, под надежной защитой доктора.

Дай-то Бог, чтобы с нею ничего не случилось!..

Мысли о Катюше преследовали его весь понедельник и половину вторника. А потом другие проблемы захватили его целиком.

Сообщив Антонову о времени встречи у Орлова, он к 15.00 уже подъезжал к особняку «нефтяного короля». На этот раз он добирался сам, воспользовавшись своим верным и безотказным «фольксвагеном».

Гости только-только начали съезжаться, однако на стоянке близ парадного подъезда уже выстроилась вереница роскошных иномарок, среди которых выделялись два неестественно длинных лимузина: один белый, с кремовым отливом, и второй — иссиня-черный, ярко блестевший на солнце своими лакированными боками. Старенький «фольксваген» Сергея на фоне этой роскоши казался каким-то уродцем-недомерком, гадким утенком, случайно залетевшим в стаю великолепных лебедей.

Его провели в богато убранный зал, где сам хозяин особняка лично засвидетельствовал ему свое почтение и представил некоторым из своих гостей: нескольким директорам компаний и банков, двум министрам, четырем генералам, занимающим видные посты в генштабе, а также двум-трем президентам каких-то крупных общественных объединений и фондов.

Общество здесь собралось куда более солидное, чем на чествовании юбиляра, где они были на пару с Антоновым двумя неделями раньше. Было еще одно отличие: никто из средств массовой информации сюда допущен не был. «Узкий» круг друзей Орлова и его партнеров по бизнесу явно не желал «светиться» в прессе и по ТВ. Орлов был верен своему слову: встреча была неофициальной. А это значило, что вся эта внушительная шатия-братия «сильных мира сего» в конце концов перепьется и к ночи значительную часть светского лоска заметно порастеряет. Однако это мало волновало его: не позже восьми вечера он отсюда уберется.

И была еще одна особенность: здесь совершенно не было представительниц прекрасного пола, что еще раз свидетельствовало о том, что весь этот великовозрастный «мальчишник» собирается «оторваться» на полную катушку. Гульнуть, так сказать, по полной программе.

А программу, следует заметить, Орлов для своих гостей приготовил весьма обширную: чревоугодие плавно должно было перейти в посещение финской сауны и бассейна — здесь же, на территории резиденции «короля», — а для любителей бильярда, тенниса и других элитных спортивных увеселений были оборудованы специальные помещения, теннисные корты и спортивные залы — и все это блистало роскошью и чрезмерным великолепием.

В половине пятого гостей пригласили в соседний зал, где были накрыты праздничные столы. По толпе приглашенных пронесся вздох восхищения. Такого изобилия и разнообразия блюд, такой изысканной сервировки, такого великолепия Сергею видеть еще не доводилось — как, впрочем, и многим из присутствовавших здесь гостей, хотя все они, как понял Сергей, были завсегдатаями подобных «встреч на высшем уровне». Что и говорить — Орлов знал, как шокировать эту сановную публику.

Сергей плохо помнил, как пролетели следующие два часа. Все происходящее было окутано для него каким-то ирреальным туманом, словно он присутствовал здесь лишь частью своего "я", кусочком своего сознания.

Все мысли его снова вертелись вокруг Катюши. Как она добралась? Встретил ли ее доктор? Все ли у нее в порядке?

Он вяло ковырялся вилкой в своей тарелке: вид великолепной копченой астраханской осетрины явно не вызывал у него аппетита. Из напитков налегал только на минералку и спрайт, а к спиртному, верный своей клятве, не притронулся вовсе.

Зато остальные гости поглощали горячительные напитки литрами, ведрами и цистернами. Здесь, вдалеке от посторонних глаз, им стесняться было некого. Пустые бутылки то и дело исчезали со столов, уносимые невидимыми официантами, а на их месте тут же появлялись полные. Водка всевозможных сортов, дорогие вина и шампанское лилось рекой. Гости напивались буквально на глазах, а некоторые из них к семи часам уже успели нализаться до поросячьего визга. Услужливые распорядители бережно сносили их в специально приготовленное для этих нужд помещение, где им оказывалась необходимая «медицинская помощь».

А потом появились цыгане. Орлов, дабы блеснуть своей приверженностью исконно русским традициям, выписал цыганский хор из театра «Ромэн», и те теперь услаждали непритязательный сановный слух изрядно захмелевших гостей душещипательными романсами и зажигательными старинными песнями. Кто-то из гостей пустился в пляс, кто-то, фальшивя, подвывал смуглоликой очаровательной солистке. Словом, Орлов прекрасно знал, как угодить «узкому» кругу своих друзей и партнеров.

Все это зрелище вызывало у Сергея только чувство тошноты. Пожалуй, до восьми он вряд ли протянет. Еще минут пятнадцать-двадцать — и он незаметно, по-английски, исчезнет.

Он скорее спинным мозгом почувствовал, чем услышал, что за плечами у него кто-то стоит.

— Что же вы ничего не пьете, разлюбезнейший Сергей Александрович? — услышал он из-за спины чей-то голос — голос, заставивший его всего напрячься. — Или наше общество вам не по нраву?

Он попытался было обернуться, но чья-то рука властно легла ему на плечо и пригвоздила к месту.

— Не надо оборачиваться, Ростовский, — шепнул тот же голос в самое его ухо.

Он замер. Попытался собраться с мыслями. И тут увидел — нет, скорее почувствовал, всем нутром своим ощутил, как чей-то взгляд буравит его мозг. Сергей перехватил его — и встретился глазами с Орловым.