«Ньюри Тревельян… – В ментальном голосе Мозга ощущалась растерянность. – Ньюри Тревельян, координатор не отвечает. Он отключил все камеры видеонаблюдения и заблокировал все порты. С ним нельзя связаться».

«Разумеется. Ты сам сказал, что он пьет тецамни и просматривает записи с Сайката. Возможно, он уже обнаружил убийцу Джеба Ро, а это до поры до времени секретная информация. Координатор не хочет, чтобы она очутилась в твоей памяти».

«Данное устройство понимает сложность ситуации. Однако есть экстренный канал голосовой связи, который не отключен. Примерно два часа назад ньюри Первый Лезвие потребовал тецамни, и ему принесли полный токар. Принес один из слуг. Координатор любит, когда его обслуживают не киберы, а слуги клана… С тех пор он не отвечает».

«Значит, сильно занят», – предположил Тревельян. Дублирование кода Третьей Глубины завершилось, и он переслал оба пароля в свой компьютер. Загадочный порт наконец раскрылся. Он был готов нырнуть туда, но…

«Линия экстренной связи позволяет фиксировать элементы поведения живого существа, – заметил Мозг. – Дыхание, шорох одежды, возгласы… еще те звуки, с которыми люди поглощают напитки… Но ничего не слышно, ньюри Тревельян. Полное отсутствие информации в акустическом диапазоне».

«Так. – Тревельяна разбирало любопытство насчет порта, но не настолько, чтобы оборвать этот разговор. – Так! – повторил он. – Ну-ка признавайся, недоумок! Ты это придумал, чтобы меня отвлечь? Нехорошо, приятель, очень нехорошо! Я и не знал, что искусственный разум способен лгать!»

«Не способен, ньюри. Информация правдива, и к тому же у ваших дверей стоят слуги. Семь человек из клана ни».

«Слуги? – это удивило Ивара по-настоящему. – Что им нужно?»

«Нет данных. Сейчас у кни’лина период сна, но они бодрствуют. Запросили, кто из достойных не спит, узнали, что вы еще не ложились, и пришли. Можете проверить, ньюри Тревельян».

– И проверю! – рявкнул Ивар, пренебрегая ментальной связью. – Тотчас проверю! Если ты врешь, жестянка, считай, что твою память уже перепахали, а то, что осталось, послали на рудник Кагиры Зенты! Будешь там командовать кухонным агрегатом и кибер-ассенизаторами!

Он открыл глаза, содрал с головы шлем, встал и направился к двери. За нею царила тишина – звукоизоляция во всех помещениях станции была отличной. Тревельян велел включить дверной монитор, но звуков не прибавилось, хотя теперь он видел семерых мужчин-служителей в белых сайтени. Это легкое одеяние, шорты с майкой, считалось у кни’лина рабочим, как и комбинезон-сайгор. Слуги переминались с ноги на ногу, но молчали – похоже, никто не решался нажать сигнальную клавишу. Здесь были Шиар, техник систем жизнеобеспечения, Могар и Инданга, техники киберустройств, прислужник Тикат и трое других, чьи имена Тревельян еще не запомнил. Отсутствовали Зотахи с Эвектом – эти наверняка дежурили в централи – и Ори, стюард.

Ивар распахнул дверь и вышел в холл земной секции. Семеро служителей, почтительно приседая и вытягивая руки, подались назад. На их голых черепах выступил пот – совсем как у людей в минуты волнения.

– Бессоница, парни? – сказал Тревельян. – Могу дать хороший совет. Овец считать умеете?

Они заговорили все разом.

– Пусть достойный простит…

– Нарушили его покой…

– Но Ори…

– Ори ушел и не вернулся…

– Вызвал ньюри координатор…

– Должен вернуться…

– Давно должен вернуться и спать…

– Но его нет…

– Зотахи и Эвект – у Мозга, пытались разыскать…

– Его нет…

– Нет на техническом ярусе и нет на жилом…

– Все ньюри спят, кроме достойного с Земли…

– Пришли просить о помощи…

– Выразить тревогу…

– Ори…

– Стоп! – гаркнул Ивар. – Значит, дело было так: координатор Первый Лезвие захотел тецамни, Ори понес ему напиток и исчез. Я правильно понимаю? Говори ты, Шиар.

– Ньюри все сказал, как случилось, – подтвердил техник систем жизнеобеспечения, уважительно именуя Тревельяна в третьем лице. – Ньюри понимает, что на станции трудно затеряться – повсюду камеры, тепловые датчики, газоанализаторы и линии связи с Мозгом. Может, Ори прыгнул в пустоту? Но Эвект проверил – ни один шлюз не открывался.

– Кажется, я знаю, где он, – помрачнев от неприятного предчувствия, вымолвил Тревельян. – Идите за мной, ребята. Проверим, все ли в порядке у координатора.

Он вышел в коридор и скорым шагом направился к парку. Вход в зеленую зону из земного сектора был декорирован изображением пальмы, и, миновав ее, Ивар бросился бегом. Семерка служителей дружно топотала сзади. Они обогнули павильон, промчались по дорожке, что вела через луг, распугали ящерок, гревшихся на теплых обломках базальта, и вынырнули в другой половине кольцевого коридора – там, где выход стерег Йездан с закрытой книгой. Путь через парк был самым коротким. Если не вспоминать о лифтах, ведущих на техническую палубу, никакие транспортные линии на жилом ярусе не проектировались изначально – считалось, что, во избежание гиподинамии, лучше ходить пешком. Впрочем, хоть станция и была велика, дорога из земного сектора в сектор кни’лина занимала минут двадцать, а бегом и того меньше.

«Что-то Ори слишком задержался у координатора, – неожиданно пробурчал призрачный Советник Тревельяна. – Не хотел бы показаться вульгарным, малыш, но вспоминается мне, что в древности, до генетических чисток и медицинских имплантов, существовала у предков очень странная болезнь. Нетрадиционная половая ориентация, если ты понимаешь, о чем я толкую».

«Данный обычай – или, если угодно, порок – распространен среди туземцев Хаймора, – мысленно ответил Тревельян. – Но кни’лина он неведом. У них мужчины предпочитают женщин и наоборот, причем желательно из своего клана. Перекрестные браки обычно бездетны».

«У нас этим тоже не всякий занимался, – настаивал командор. – У каждой расы есть свои придурки, свои шизоиды и извращенцы. А морда у этого Лезвия такая, что…»

«Брось, дед, он вне подозрений. Хотя бы потому, что соитие сопровождают весьма характерные звуки, а Мозг сообщил, что в отсеке координатора тишина. Боюсь, мертвая».

Он стоял в холле клана ни, перед дверью Первого Лезвия, окрашенной в утренний цвет, но не багряный, как в покоях Ивара, а скорее алый. Служители толпились за его спиной, что-то бормотали, но так тихо и быстро, что Тревельян не мог разобрать ни слова. Кажется, участь координатора их не беспокоила, они тревожились из-за Ори. Может, слуга не угодил координатору и был наказан?.. – подумал Тревельян, нажимая сигнальную клавишу. Скажем, его поставили в угол…

Он снова прикоснулся к клавише, но дверь не отворилась.

– Станция? Мозг, ты слышишь меня?

– Слышу и вижу, ньюри Тревельян.

– Я у отсека координатора. Хочу войти. На сигналы никто не реагирует.

– Входите, достойный. Блокировка снята, и включены наружные камеры. Все, что происходит в отсеке, будет зафиксировано.

Дверь распахнулась. На краткий миг Тревельян увидел Первого Лезвие и Ори, сидевших на полу друг напротив друга, поднос с токаром и большой чашей для тецамни, почему-то перевернутой, и еще одну вещицу рядом с чашей. Этот небольшой предмет искрился и сиял, играя гипнотическими переливами красок, и казался таким прекрасным, таким чарующим и чудесным, что глаз не отвести. Тревельян не отвел, не смог. Чувствуя, как к горлу подступает удушье, он стремительным движением захлопнул дверь, втянул воздух широко раскрытым ртом и повернулся к служителям.

– Входить сюда опасно. Могар, вызови кибера. Пошлем его в отсек, чтобы забрать то, что убило координатора и Ори. Эту вещь нужно хранить в непрозрачном футляре.

Тень легла на лица служителей.

– Они оба мертвы? – прошептал кто-то.

– Давно. Видимо, несколько часов, так что криогенная камера тут не поможет. Думаю, Ори принес Первому Лезвию гипноглиф под перевернутой чашей. А вот кто его туда положил…

Наступила тишина. Она длилась и длилась, пока в холле не появился маленький киберуборщик, тащивший контейнер из черного пластика. Велев служителям отойти подальше, Тревельян, не заглядывая в комнату, быстро приоткрыл створку, пустил робота внутрь и снова захлопнул дверь. Потом связался с Мозгом станции, распорядившись дать сигнал тревоги.