Значит, есть обходная тропа…

В голове у него будто щелкнул некий переключатель. Развернув кресло, Ивар уставился на робота, застывшего в странной позе: одна тетрада щупальцев уперта в потолок, другая – в пол, как если бы УБР был распят у невидимого столба. Полусферический корпус казался огромным крабьим панцирем, подвешенным на гибких манипуляторах.

– Есть идея, парень? – осведомился командор.

– Корабль, – прошептал Тревельян, – корабль…

– Ты про «Адмирала Вентури» или другой наш крейсер? Или про лоханку плешаков? Долго их придется ждать! Связи-то нет… Нужно самим выкручиваться.

– Я не об этом, дед. Тегира, наш новый знакомец… Он ведь не из Великой Пустоты явился! Он прилетел сюда на корабле, и это судно где-то здесь, за солнцем на орбите Сайката либо у границ системы, а может, в облаке Оорта. Одноместный разведчик, или транспорт, или даже боевой корвет с аннигилятором… Сюрприз, о котором обмолвился Тегира!

– Коль так, мы влипли, – проскрипел Советник. – Корабль – это энергия и оружие. Можно обойтись без генератора Лимба, что на станции, можно всю команду нашу перебить, а станцию в лапшу нарезать. Даже если это малая посудина, без экипажа, без аннигилятора, а только с метателем плазмы или мощным лазером… Ты уж мне поверь!

– Я верю, – сказал Тревельян. – Верю и думаю, что кораблик все же небольшой. Будь у них корвет или транспорт, они прислали бы боевиков и захватили станцию. Похоже, ресурсы у них на исходе.

– Резонно, – согласился командор. – Но в любом случае нам стоит поторопиться.

Кивнув, Тревельян развернул кресло к пульту, напялил шлем и дал команду на расчет траектории возврата. Потом, не оборачиваясь, спросил:

– Дед, ты знаешь, что случилось с валлс во время войны? Мы в самом деле их предали и бросили?

– Мои познания в военной истории не безграничны, – признался Советник. – В ту эпоху, когда разразилась большая война с плешаками, я был давно уже мертв, и даже в живом состоянии меня не приобщили бы к тайнам разведки. Это, знаешь ли, парень, особая сфера, где хитрость, обман и коварство мостят дорогу дипломатии… А я солдат и в гнусных интригах не замешан!

– Я тобой горжусь, – молвил Тревельян. – Ты, дед, лучший из предков!

Тихо прожурчал гравитатор, и капсула ринулась вверх, в темное звездное небо.

Сайкат, огромный, голубоватый, занавешенный кое-где пеленою облаков, плыл на потолочном экране. Изображение передавалось хвостовыми камерами; в действительности планета была внизу, в сотнях километров под капсулой. Аппарат уже вышел за границы атмосферы, окружавшей планетарный диск мерцающим ореолом, и поднимался все выше и выше – туда, где исчезало само понятие высоты, сменяясь расстоянием между небесными телами. Глядя на удалявшийся мир, Тревельян подумал, что это зрелище всегда чарует своей красотой и новизной. Ему доводилось взлетать с множества планет, и все-таки каждый раз ощущения были новыми, и каждый мир слал на прощание свои приветы, печаль или радость, предостережение или угрозу, улыбку или чувство тоски. Сайкат несомненно улыбался, как улыбаются другу, с которым предстоит еще немало встреч, и его улыбка была ясной и чистой. Тревельяну не хотелось, чтобы она померкла.

Полусферический колпак воздвигся над его плечом, вытянул к пульту стержень видеодатчика. Командор изучал показания приборов.

– Если я верно понимаю эти книлинские закорючки на шкалах, мы будем у станции часа через два.

– Через два часа четырнадцать минут, – уточнил Ивар, стягивая навигационный шлем. Водрузив вместо него на голову свой обруч, он убедился, что тот сел плотно, и с задумчивым видом произнес: – Вызову-ка я нашего криогенного дружка, пусть доложит обстановку. Эти валлс слишком шустрые… Не наткнуться бы на их корабль…

Он попытался связаться с Мозгом, но тот упорно молчал. На лбу и меж бровей Тревельяна залегли глубокие морщины, на висках проступила испарина. Повторив вызов три раза, он перевел устройство связи в автоматический режим, откинулся в кресле и пробормотал:

– Это мне не нравится, дед. Совсем недавно мы с ним говорили, и все, казалось бы, на станции в порядке.

– Ситуация в боевых условиях меняется быстро, – изрек стратегическую мудрость командор. – Этот ублюдок Тегира кое-что обещал тебе… Ну, считай, сюрпризы начались!

Следующие два часа они провели в напряженном молчании. Алый огонек вокодера ритмично мигал, подтверждая, что капсула вызывает станцию, но Мозг не откликался. Такое могло произойти в трех случаях: если связная аппаратура уничтожена, если Мозг необратимо поврежден, и если на месте станции вращается теперь рой обломков в раскаленном газовом облаке. Впрочем, последний и самый печальный исход казался маловероятным – никаких мощных взрывов в ближнем космосе не наблюдалось.

Тревельян, однако, приготовился к самому худшему и с облегчением перевел дух лишь тогда, когда на переднем мониторе замаячила выпуклая серебристая монетка. Его аппарат чуть дрогнул, ложась на станционную орбиту, голубая сфера Сайката покачнулась и застыла над головой Ивара. Тонко пропели и смолкли гравитаторы. Теперь капсула догоняла серебряный диск, приближаясь к нему с постепенно убывавшей скоростью. Их разделяли десятки километров, ничтожная дистанция в космическом масштабе, но Мозг по-прежнему молчал.

– Будь осторожен, – подал голос командор. – Бери управление на себя. Пожалуй, стоит облететь вокруг нашей посудинки.

Пальцы Тревельяна нависли над пультом.

– Зайди с той поверхности, что обращена к звездам, – посоветовали за спиной. – Думаю, так безопаснее.

– Может, сам сядешь к управлению? – раздраженно буркнул Тревельян.

– Я бы сел, да рук у меня слишком много, боюсь запутаться, – лязгнуло сзади. – Ты делай, как говорю. Не суйся под выстрелы, паренек.

Ивар сбросил скорость. Станция, видимая сейчас с ребра и от того похожая на длинное веретено, приближалась все медленнее. Переключив на нее все наружные видеодатчики, он приподнял свой кораблик, всплыл над диском и завис, пристально всматриваясь в экраны. Верхняя часть корпуса, с двузубой антенной дальней связи и россыпью акрадейтовых иллюминаторов, выглядела как обычно – никаких повреждений и поводов для беспокойства. Отблески звезд и яркой туманности горели в серебристом зеркале точно стайка рыбок, окруживших кита.

– Здесь все в порядке, – произнес Тревельян. – Антенна дальней связи цела.

– Сам вижу, что в порядке, – отозвался Советник. – Антенна им необходима. Чтобы вызвать подмогу, нужна межзвездная связь.

– Но связи нет, – напомнил Ивар. – Мы ведь пытались, однако…

– Сегодня нет, а завтра будет, – перебил командор. – Возможно, эта история с дальней связью – дело ее рук. Ведьма испортила, ведьма наладит, а тебя оставит в дураках! Если ты не догадаешься, в чем тут фокус… Ну, осмотрим нижнюю поверхность?

– Осмотрим, – со вздохом согласился Тревельян, посылая капсулу к краю диска. На мгновение он закрыл глаза, пытаясь представить, что ожидает там, внизу; в следующий миг его пальцы заплясали по клавишам, маленький аппарат ринулся к планете, вильнул влево, вправо, в то же время описывая дугу под днищем станции. Навстречу ему сверкнули синие молнии, едва не ослепив Тревельяна, но его взгляд все же успел выхватить контуры небольшого корабля, ажурные чаши антенн и свернутый тугой спиралью энергетический кабель. Кораблик был пристыкован рядом с излучателем и почти незаметен, пока орудия не начали стрелять; кабель тянулся от его кормы к широкой цилиндрической стойке, над которой раскрывала лепестки антенная чаша двухсотметрового диаметра. Еще Ивару почудилась, что около стойки кто-то копошится, то ли робот-андроид, то ли фигура человека в скафандре, но это видение было неясным; к тому же в краткие секунды своего полета он вилял и уворачивался от лазерных лучей.