Тревельяна разбудило громкое жужжание двери – какая-то ранняя пташка ломилась в его апартаменты, громко заявляя о своем присутствии. Он слетел с постели, бросился к сумке, чтобы отыскать халат, но вовремя вспомнил, что нагота у кни’лина не является предосудительной, особенно в утренний час. Пристроив на голову Обруч Славы и натянув трусы, Ивар, как был, босой и полуголый, встал перед дверью и велел показать визитера.

Дверь обрела одностороннюю прозрачность. За ней стояла невысокая тощая женщина, облаченная в сайтени – шорты с майкой, являвшиеся у кни’лина рабочим одеянием. Костлявые ноги с мосластыми коленями торчали из широких штанин, плечи были по-мужски широкими, грудь плоской, а лицо, почти безгубое, с резкими чертами и внушительным носом, грешных мыслей отнюдь не будило. Вообще-то плешаки считались импозантной расой, но этот экземпляр был, пожалуй, исключением, что ранило Тревельяна, поклонника женской красоты.

– Разрешаю войти, – сказал он, отступая подальше, к центру овального зала.

Дверь сдвинулась, дама вошла и окинула его подозрительным взглядом мутноватых и слишком близко посаженных серых глаз. Казалось, ей предстоит исполнить некую миссию, малоприятную, но совершенно необходимую. В кулаке она сжимала какой-то прибор, похожий на старинный пистолет: широкая короткая трубка с массивной рукоятью и спусковой скобой.

Чуть согнув колени в знак приветствия, женщина промолвила:

– Найя Акра, психолог, похарас. – Голос у нее был резкий, словно водили ножом по стеклу, и благозвучная речь кни’лина в ее устах звучала карканьем.

«Вобла сушеная, уродина и глазки в кучку», – прокомментировал командор.

Пока Тревельян соображал, не пожелать ли Найе Акра, психологу, утренней радости, она отвернулась, посмотрела на его багаж и буркнула:

– Достойный Джеб Ро, координатор, велел мне проверить твое снаряжение. Что в этих контейнерах?

Ни достойным, ни ньюри, то есть ученым-экспертом, она его не назвала. Но Тревельян мог многое простить женщине, даже некрасивой. Присев и вытянув руки, он вежливо представился:

– Ивар Тревельян, Фонд Развития Инопланетных Культур, ксенолог. Прибыл согласно договоренности между Фондом и научным департаментом Хорады. Приму посильное участие в вашей рабо…

Это, как и в случае с Иутином, являлось малым представлением, но договорить ему не дали: Найя Акра ткнула трубкой в сторону багажа и снова проскрипела:

– Что в этих контейнерах?

«Похоже, мальчуган, тебе сейчас поставят клизму», – ехидно заметил дед.

«Вряд ли», – отозвался Тревельян, а вслух произнес на диалекте клана похарас:

– Так, всякие мелочи.

Психолог огладила ладонью голый шишковатый череп, подняла взгляд к потолку и сообщила:

– Йездан велик! По упомянутой тобой договоренности земляне не должны проносить на станцию оружие. Роботы и импланты, кроме жизненно необходимых, тоже под запретом. Повторяю вопрос: что в твоих контейнерах?

– В этом, – Тревельян коснулся самого тяжелого и большого ящика, – продукты питания. Концентрат из овощей, фруктовое пюре и сублимированное мясо.

– Плоть животных, – презрительно скривилась Найя Акра.

– Именно, достойная. Еще вино – коньяк на нашем языке. – Он послал психологу нежную улыбку. – Хочешь попробовать?

В отличие от Иутина, она не дрогнула, а лишь скривилась еще сильнее и пробормотала:

– Мерзкие привычки мшаков… Йездан сказал: у протянувшего руку к запретному да будет она полна пыли.

– У каждого есть своя чаша с ядом, ньюри, – парировал Тревельян, припомнив максиму из Книги Начала и Конца. Но его познания в религии похарас остались незамеченными.

– Зачем тебе еда? – сказала Найя Акра, направив на контейнер луч из своего прибора. – Ты думаешь, у нас ее недостаточно? На станции обширные запасы. Есть даже тинтахское безалкогольное вино.

– Мой метаболизм требует спиртного. Есть еще вопросы?

– Есть. Осталось два контейнера и этот тюк. – Контрольный луч переместился к сумке.

– В тюке моя одежда. В плоском ящике летающее крыло, в последнем – научное и походное оборудование.

– Летающее крыло?

– Да. Нечто вроде гравипланера.

– Зачем, во имя Сероокого?

– Для наблюдений с воздуха.

– В экспедиции имеются более совершенные средства.

– У каждого свои методы, – возразил Тревельян, глядя, как луч обегает контейнеры. На последнем ящике световое пятно задержалось.

– Здесь твое оборудование? Что в него входит?

– Компьютер, аптечка, транслятор, голокамеры, справочная библиотека на кристаллах. Скафандр, палатка, комплект походных принадлежностей – нож, топор и…

– Вибронож или лазерный хлыст?

– Нет, ньюри. Обычное стальное лезвие.

– Компьютер с искусственным интеллектом?

– Отнюдь. Примитивная машина для обработки записей и архивации отчетов.

– Что еще?

– Еще устройства для связи и полевых наблюдений.

– Устройства для полевых наблюдений… – В голосе Найи Акра послышался металлический лязг. – Вы нам не доверяете?

– Почему же? Но у нас был свой пророк вроде Йездана Сероокого, и он учил: доверяй, но проверяй.

– Ладно. – Психолог уставилась на Тревельяна, и он догадался, что ей ужасно хочется ткнуть в него лучом. Хочется, но нанести такое оскорбление она не решилась и лишь спросила: – Импланты? Боевых нет?

– Только медицинский. Здесь, слева под ребрами. – Ивар хлопнул по голому животу.

– А этот наголовный обруч?

– Почетная награда. Я надел ее в знак уважения к тебе, ньюри.

Сухо кивнув и не сказав ни слова, Найя Акра выключила свой аппарат. «Про меня не догадалась», – дошла до Тревельяна мысль Советника. Следуя земным инстинктам, он шагнул к психологу, но та поспешно развернулась и направилась к двери.

– Погоди, достойная! У меня тоже есть вопросы.

– Да? – спросила она, не оборачиваясь.

– Я должен представиться Джебу Ро и прочим специалистам. Мне нужен весь накопленный вами материал. Надо договориться о вылазке на планету, о полевых исследованиях, а также…

– Не моя компетенция. Свяжись с помощником координатора.

Психолог исчезла.

– Ну, какие впечатления? – спросил Тревельян.

«Стервозная баба, – отозвался дед. – Ты слышал о Тени Ареопага? Так вот, она, похоже, из его ведомства».

Ареопаг являлся исполнительным и совещательным органом при императоре похарас, а Тень Ареопага заведовал разведкой. Но вряд ли Найя Акра входила в его штат – туда подбирали людей безукоризненно вежливых и не таких подозрительных.

Командор вздохнул – разумеется, ментально.

«Жаль мне тебя, паренек. С этими плешаками каши не сваришь. Даже бутылку распить тебе не с кем».

– Могу с тобой.

«Только виртуально», – снова вздохнул Советник.

Время было еще раннее, и Тревельян, натянув штаны, повозился немного, разбирая багаж. Вытащил плоскую панель компьютера с контактным шлемом, нашел сетевое гнездо и подключил свою машину к искусственному интеллекту Станции. Развесил в шкафах одежду, расставил оборудование и кое-какие приборы, загрузил продукты в раздаточный автомат. Проголодался и, решив отведать что-нибудь из местных блюд, заказал курзем, фруктовый коктейль «Три сестры» и бокал зеленого тинтахского вина.

Курзем из мясных грибов и коктейль оказались просто изумительны, но к вину Тревельян долго принюхивался и отхлебнул лишь пару глотков. Этиловый спирт и любой алкоголь были для кни’лина сильным ядом, однако культура питья у них существовала – возможно, даже более изысканная, чем на Земле. Ее основой являлись смеси соков, как правило безобидных или с легким наркотическим эффектом, похожим на действие крепкого чая. Искусство составления коктейлей ценилось очень высоко и культивировалось в обоих кланах, ни и похарас. Был и напиток из ягод лозы, подобный вину цветом и запахом, но содержавший вместо спирта неизвестный алкалоид. Производился он не у кни’лина, а на Тинтахе, одном из миров лоона эо, древней мудрой расы, что контактировала с Земной Федерацией около тысячелетия. Действие тинтахского на людей было изучено плохо, хотя в старину, в период активной космической экспансии, его, как помнилось Тревельяну, вроде бы пили.