Джэнет встретила Реджинальда у порога — он приехал домой только под утро и как раз входил к себе.

— Я хочу посмотреть расходные книги. Он улыбнулся, очевидно, считая, что улыбка должна ее успокоить.

— Ну-ну, Джэнет, тебе незачем об этом беспокоиться. Я сам обо всем позабочусь.

— Ты очень добр, — ответила она, стараясь говорить спокойно. — Однако Лохэн принадлежит моему сыну, и я чувствую себя в ответе за все. Полагаю, я пойму, что к чему.

— Но это мужское дело! Слуги и арендаторы не будут подчиняться молодой женщине.

— Может быть, но это тебя не касается. У нас есть неоплаченные долги. Наши лошади стоят некормленые. Я желаю знать, сколько кто нам платит и за что, а также чем мы сейчас располагаем.

Реджинальд побагровел:

— Но ты ведь женщина!

— Я в этом не сомневаюсь вот уже двадцать семь лет. Однако мой сын — наследный граф, а я графиня Лохэн.

— Мой брат умер скоропостижно, он не успел оставить завещания. — Реджинальд подчеркнул последние слова.

— Это не имеет значения. Поместье передается по праву старшинства. — Джэнет говорила спокойно, однако сердце у нее сжалось.

— Но твоему сыну должен быть назначен опекун, и опекун, который разбирается в хозяйстве.

Джэнет показалось, что он ударил ее в грудь. Интересно, куда он уезжал? Неужели пытался самого себя назначить опекуном Колина?

Но если это удастся, сына она потеряет. Нет, никогда и ни за что она не позволит Реджинальду и его матери завладеть ее сыном!

Джэнет внимательно посмотрела на Реджинальда. Даже если сегодняшняя поездка была не слишком успешной, мысль об опекунстве явно давно созрела в его мозгу. А может быть, это не единственный его план? Может быть, ночью он хотел осуществить и другой?..

Джэнет охватил озноб. В одном только не приходится сомневаться: Реджинальд как мужчина и член семьи, верной королю Георгу, может рассчитывать на благоволение Камберленда гораздо больше, чем она — вдова, да еще якобитка. Закон в Горной Шотландии сейчас не значит ничего.

Реджинальд отвернулся, и Джэнет поняла: от планов своих он не откажется.

— Отдай расходные книги, — решительно заявила Джэнет. Она не намеревалась покорно сносить его высокомерное поведение. Она — графиня Лохэн и этого не допустит.

— Нет, — отрезал он.

— Это мое право!

— Ненадолго.

— Я обращусь к адвокату…

— К адвокату Аласдэра? Должен тебя разочаровать: он совершенно со мной согласен, что женщина не способна управлять поместьем.

Реджинальд вошел к себе и закрыл за собой дверь, а Джэнет так рассердилась, что не могла сдвинуться с места. Бессмысленно было снова требовать книги: он опять скажет «нет», а она слишком слаба, чтобы отнять их силой. И слуг она не может просить помочь. Может, хотя бы насчет адвоката он соврал?..

Джэнет раздирали одновременно страх и ярость. Ей лично Лохэн совсем не нужен, но у нее есть сын и три дочери. И от того, кому принадлежит замок и владения, многое зависит в их судьбе. Ведь если Реджинальда назначат опекуном, он ее прогонит и не позволит часто видеться с сыном. Господи милосердный. Она одна. Совсем одна. И может потерять детей…

«Если вам понадобится друг…» — снова вспомнилось Джэнет. Но как может она обратиться за помощью к Нилу? Он и прежде давал обещания, а потом бросил ее. А может быть, он тоже участник какого-нибудь дьявольского заговора? «Подумай о Калине, Грэйс, Рэйчел и Аннабелле, — сказала себе Джэнет. — Подумай о том, что с ними будет, если они попадут под опеку дяди? А ведь они только-только научились улыбаться, и из глаз девочек исчезли настороженность и страх».

Ее гордость — ничто по сравнению с их благополучием. Но, может быть, все же сначала обратиться к адвокату? Ведь Реджинальд может блефовать? Как бы то ни было, положение угрожающее, и времени терять нельзя.

Джэнет прошла в спальню девочек. Она хотела вместо огромной кровати мужа поставить три маленькие, но дочери упросили ее позволить им спать вместе. Так они чувствовали себя в большей безопасности.

При виде ее что-то весело проворковал Колин, и Джэнет взяла его на руки. Девочки уже встали и завтракали. Увидев мать, они с надеждой посмотрели на нее.

— А можно нам поехать на ярмарку? — спросила Рэйчел. Джэнет взглянула на Люси, и та покраснела.

— В соседней деревне сейчас ярмарка идет. Кевин сказал, что отвезет нас, если вы, миледи, позволите.

— Кевин? — удивилась Джэнет.

Люси покраснела еще гуще, и Джэнет улыбнулась. Когда-то и она вот так же волновалась, краснела, и сердце билось чаще, когда кто-нибудь заговаривал о Ниле…

— Когда же?

— Завтра, после того как он покончит с уборкой.

— Нам можно поехать? — спросила Аннабелла, сидевшая в обнимку с котенком. — Ну пожалуйста!

— Да, мамочка, пожалуйста! — повторила за ней Рэйчел.

Но Джэнет все еще колебалась, и Люси приуныла. Но как девушка поведет себя? Как она вообще ведет себя с мужчинами? Может быть, безрассудно? А может ли женщина вести себя с мужчиной иначе?

— Я подумаю, — пообещала Джэнет. — А пока не хотите ли проехаться к священнику за новыми книжками?

— Ой! Хотим! — с радостью выдохнула Грэйс. В отличие от сестер она была настоящий книжный червь.

— Мы запряжем пони в тележку.

— А можно я буду править? — спросила Рэйчел.

Джэнет сначала хотела оставить Рэйчел с Колином, зная, что она всему предпочтет роль маленькой мамы, но потом решила взять всех.

— Конечно, дорогая.

— А щенок может поехать с нами? — поинтересовалась Аннабелла.

— Наверное, и котенку, и щенку пора немножко отдохнуть, — мягко возразила Джэнет.

— Но священнику они понравятся!

— В другой раз, — решила Джэнет, представив себе тележку с младенцем, щенком и котенком.

Глаза девочек засияли в предвкушении поездки. Они все любили священника Тимоти Макквина, который умудрялся со всеми сохранять добрые отношения — отчасти потому, что был поглощен своими учеными занятиями. Это он помогал Джэнет в разных мелочах и снабжал ее книгами тайком от Аласдэра, что было довольно смелым поступком. Человек уже не первой молодости, Тимоти жил вдвоем со старушкой-матерью и был полностью зависим от владельца Лохэна. Сам он никогда ни о чем не просил ее покойного мужа. Несмотря на робость и стеснительность, Тимоти был хорошим человеком и нравился Джэнет. Она знала, что ему хотелось бы быть смелее и защищать права своей паствы, но с годами он утратил волю к сопротивлению. Совсем как она.

Когда они подъехали к его дому, Тимоти был в саду. Увидев, кто прибыл, он улыбнулся, подошел к тележке, взял на руки Аннабеллу и, покрутив в воздухе, поставил ее на землю. Потом наступила очередь Рэйчел. Наконец Грэйс вручила ему Колина и вылезла из тележки самостоятельно.

— Чему я обязан удовольствием видеть вас? — спросил он Джэнет, лучезарно улыбаясь.

— Хотела бы взять у вас на некоторое время несколько учебников. — Тимоти исполнял не только обязанности священника, но и учил грамоте деревенских детей. — Грэйс просто пожирает их.

Немного слезящиеся серые глаза Тимоти внимательно вгляделись в Джэнет.

— Моя матушка испекла печенье, — сказал он девочкам, — и она будет очень рада вас угостить. Девочки колебались. — Идите, идите, — разрешила Джэнет и взяла Колина на РУКИ.

Больше заставлять их не потребовалось. Как только дети скрылись за дверью дома, Тимоти повел Джэнет в церковь и усадил на скамью.

— Что случилось, миледи? Какая-нибудь неприятность?

— Думаю, что Реджинальд изо всех сил старается добиться опекунства над детьми.

Тимоти огорчился. Его лояльное отношение ко всем прихожанам подвергалось испытанию.

— Да, я слышал кое-что об этом. Джэнет с трудом сглотнула.

— А суд может предоставить ему это право?

— Суд делает все, что прикажет герцог Камберленд, — печально ответил Тимоти.

— Но я не могу позволить Реджинальду и его матери завладеть моим сыном!

Тимоти беспомощно пожал плечами: