— Мне не нравится, когда между шотландскими семьями, сохраняющими верность королю, начинаются раздоры.

— А вы уверены, что Реджинальд Кэмпбелл?.. Вопрос повис в воздухе, и Камберленд нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Из этой ветви семейства Кэмпбелл никто не сражался под вашими знаменами, милорд. Более того, я также слышал… — Нил снова замолчал, потом пожал плечами. — Нет, я не хочу уподобляться некоторым и пускать в ход неподтвержденные слухи, чтобы обвинить человека.

— Я приказываю вам объяснить, что вы имеете в виду!

— По дороге из Лохэна в Брэмур на меня было совершено нападение из засады. Меня бросили истекать кровью. Это был хитроумный план, и я слышал, как один из негодяев-разбойников сказал, что было получено сообщение о богатом англичанине, который поедет этой дорогой. И сообщение исходило из Лохэна.

Камберленд хмурился все больше:

— Почему же вы раньше не поставили меня в известность об этом?

— Я был очень болен, ваша светлость. Меня выходила графиня и сопроводила в Брэмур, так как у меня было там срочное дело, а состояние моего здоровья еще внушало опасения. Она боялась, что от сильного переутомления у меня снова может начаться лихорадка. Я хотел сообщить вам о нападении лично, с глазу на глаз — сразу же, как только рана затянется и я смогу приехать в Эдинбург.

Нил развивал свою вымышленную историю, стараясь быть как можно более убедительным. Необходимо, чтобы Камберленд отказался от предвзятого мнения, внушенного Кэмпбеллами. Ах, если бы он, Нил, обладал богатым воображением и быстрым умом Рори!

— И, кроме того, вы были тогда в Англии, милорд. Я поехал в Эдинбург сразу же, как получил ваше письмо и уверился, что вы уже вернулись.

— Но почему же именно с глазу на глаз?

— Видите ли, человек, который в меня стрелял, уронил карту с изображением валета пик.

Нил достал карту с запекшимися пятнами крови и подал Камберленду.

— Черт побери! — взорвался Камберленд. — Вы хотите сказать, что Черный Валет все еще жив и находится здесь, в Шотландии? И что Реджинальд Кэмпбелл как-то связан с ним?

— Я знаю и могу повторить только то, что слышал. Я заметил, что у одного из негодяев не гнется рука. Наверное, когда-то его тяжело ранили. И об этом я хотел рассказать прежде всего вам — и только вам.

— Как же вам удалось унести ноги?

— Они решили, что убили меня. Меня нашел проезжий путник — уже скорее мертвого, чем живого, — и доставил в Лохэн. И если бы не графиня, я бы умер, ваша светлость. Весь Лохэн… может это подтвердить.

Камберленд покраснел как рак.

— Так вы считаете, что Кэмпбелл заодно с этим… бандитом?

— Нам всем известно, что Черному Валету тоже необходима поддержка и помощь, — осторожно напомнил Нил. — И должен повторить, что никто из лохэнских Кэмпбеллов не воевал на вашей стороне.

Как воевал я. Нил не произнес этих слов вслух, но они витали в воздухе.

— Я знаю также, что Реджинальд очень нуждается в деньгах. Ну а Черный Валет, как известно, не только предатель, но и грабитель. И денег у него много.

Нил замолчал, позволяя Камберленду осознать услышанное.

— А где… произошло нападение?

— В десяти милях от Лохэна.

— И как выглядели нападавшие?

— Точно сказать не могу, ваша светлость. Я видел их очень смутно. У одного, как я уже сказал, негнущаяся рука. Он среднего роста, волосы темные, короткая борода. Другой высокий. И, кажется, рыжий. Я не могу утверждать ни то, что кто-то из них является Черным Валетом, ни то, что Реджинальд Кэмпбелл как-то связан с ним или…

Нил снова пожал плечами, предоставляя Камберленду самому додумать эту мысль. И тот задумался.

— Но, возможно, есть какая-то тайная причина, почему Кэмпбеллам желательно присутствие графини в Лохэне, — сказал Нил после недолгой паузы.

Он нисколько не раскаивался в том, что говорит. В конце концов, Реджинальд пустился во все тяжкие, чтобы подвести Джэнет под виселицу. Он вполне и сам мог убить Аласдэра, собственного брата. Конечно, надо приложить очень много усилий, чтобы заставить кого-то поверить, будто у Реджинальда хватит мозгов разыгрывать из себя Черного Валета или хотя бы поддерживать с ним связь. Но с помощью Александра это, может быть, и удастся.

И эта идея нравилась Нилу чем дальше, тем больше. Да, Рори очень бы одобрил такую смелую мысль.

— Вы взяли графиню Лохэн под свою защиту. Очевидно, вы уверены, что все обвинения против нее беспочвенны. Вы ведь хотите жениться на этой даме?

— Видите ли, она совсем недавно овдовела, ваша светлость. Это не очень-то вяжется с условностями.

— Все хорошо, что заслуживает моего одобрения, — возразил Камберленд.

— Но скоропалительное новое замужество создаст впечатление, что первый ее брак был несчастливым. И это в какой-то мере даст повод считать клевету Реджинальда Кэмпбелла небезосновательной. Возможно, наилучший выход — это подождать, пока вы не уверитесь, действительно ли Реджинальд Кэмпбелл действует, руководствуясь преданностью вашей светлости.

Камберленд сверлил Нила пронизывающим взглядом.

— Тем не менее, дорогой Брэмур, вы уклонились от прямого ответа на мой вопрос. Вы собираетесь жениться на графине? Женщина не сможет управлять таким большим поместьем.

— Я послал туда управляющего, который будет сообщать мне обо всем, что происходит в Лохэне. Именно поэтому, на мой взгляд, Реджинальд и настаивает на своих обвинениях. Он больше не может безнаказанно распоряжаться доходами с поместья, как делал это прежде. Если бы ему удалось отделаться от графини и вашего покорного слуги, тогда один лишь шаг отделял бы его от титула и свободы действовать по своему усмотрению. Ну а пока, если он имеет возможность платить свои карточные долги, деля барыши с Черным Валетом, он…

— А вы сами способны предъявить ему такие обвинения?

— Нет, милорд. Как я уже говорил, мне бы не хотелось уподобляться семейству Кэмпбелл. Однако я хотел бы знать всю правду о подоплеке его действий. И, между прочим, в память о моем злосчастном кузене, а не только ради себя или в интересах графини. Было бы неразумно и неправильно обвинять Кэмпбелла бездоказательно, однако можно подумать о том, чтобы расставить ему западню и таким образом выяснить правду. Ну а пока, как мне кажется, графине лучше оставаться в Брэмуре в интересах безопасности.

Камберленд колебался. Нил понимал, что уже использовал все имеющиеся на руках козыри: и свои действия на стороне герцога при Куллодене, как бы он сам к этому втайне ни относился, и предполагаемую смерть Рори от руки Черного Валета. И то, что Кэмпбеллы уклонились от военной службы под знаменами Камберленда. И прежде всего возможность захватить в плен Черного Валета, если он жив.

Но Нил понимал также, какую опасную игру он затеял. Он может потерять все, в том числе голову. И тогда арендаторы в Брэмуре и Лохэне тоже все потеряют.

Камберленд подошел к карте:

— Покажите точно, где на вас было совершено покушение. Нил показал на место, находившееся в противоположной стороне от места засады, за десять миль от Лохэна. Камберленд кивнул:

— Я выясню, почему Кэмпбелл не сообщил мне об этом инциденте.

— Будет лучше, если вы не станете сейчас это узнавать, ваша светлость. Если уж расставлять западню, то не надо подавать Реджинальду мысль, что он находится на подозрении.

— Так что же вы предлагаете?

— Несколько недель подождать. А в это время мои люди могли бы за ним понаблюдать.

— Я пошлю патрули, чтобы прочесать как следует все холмы.

— А как насчет блокады?

— Она будет продолжаться.

Нил в этом нисколько и не сомневался. Хотя после сражения при Куллодене прошло более полутора лет и большую часть якобитов истребили или арестовали, Англия все еще хотела задушить Шотландию голодом. Он слышал, правда, что нескольким ирландским кораблям было разрешено доставлять в Шотландию овес.

Как бы то ни было, он заронил семя сомнения в восприимчивый мозг Камберленда, и ему пора уходить, чтобы не совершить какую-нибудь ошибку. По-видимому, ему удалось убедительно опровергнуть обвинения Реджинальда, направленные против Джэнет. Остается надеяться, что герцог Камберленд прислушается к его совету и не станет сейчас предпринимать каких-либо действий, обвиняя одно из самых могущественных семейств Шотландии в измене королю и возможном сговоре с Черным Валетом.