Зажимаю Яну у стены и покрываю поцелуями её шею, ключицы. Яна пытается снять с меня пальто, царапает ногтями шею. Нахожу застёжку на её платье, и медленно расстегиваю.
— В прошлый раз мне было больно, — шепчет, когда отстраняюсь от её губ.
— Знаю, маленькая, а теперь будь умницей, подними руки, малыш, — Яна поднимает руки, позволяет мне избавить её от ненужной вещи.
На ней под платьем только нижние белье и капроновые колготки. Туфли Яна уже успела снять.
Обнимаю Яну за поясницу, целуя, веду в спальню. Не помню, как мы оказались у кровати. Расстегиваю застёжку её бюстгальтера, потом мы вместе избавляемся от моей одежды.
Медленно спускаюсь поцелуями вниз по шее, по ложбинке. Облизываю грудь и посасываю твердые соски. Руками веду вниз, по животу, чувствую, как он напрягается под моей рукой, как Яна тихо постанывает, когда моя ладонь оказывается у неё в трусиках.
— Андрей!..
Яна стонет мое имя, крепко сжимает мои волосы.
Она меня понимает без слов, широко разводит бедра, разрешая мне вклиниться между её ног. Когда избавляюсь от боксеров, от последней вещи на мне, член выпрыгивает на свободу, крупной головкой бьет по внутренней стороне бедра Яны.
Мельникова обнимает ногами мою талию, целует и кусает нижнюю губу.
— Подожди, — мне приходится отстраниться от неё только для того, чтобы избавить её от трусов.
Довольно хмыкаю, когда Яне не удается скрыть свое разочарование.
Вернувшись обратно к ней, начинаю целовать грудь, играть с сосками. Когда рука Яны стискивает мой стояк, рычу, отпуская сиськи, чтобы вцепиться в бедра. Не даю ей испугаться, стягиваю ее задницу с кровати и врезаюсь до основания своим членом.
Яна кричит, царапает мою спину, выгнувшись дугой, ударяет поясницу пятками. Закатывает глаза, начинает шумно дышать. Замираю, мое лицо возле её шеи, и чтобы отвлечь ее от боли, начинаю целовать шею, ключицу, посасываю напряженные соски, лижу их. Не могу перестать касаться ее кожи, целовать.
Поднимаюсь выше, накрываю ее губы, кусаю их, врываюсь языком в её рот. Медленно вхожу и выхожу из неё, давая ей привыкнуть к моим размерам, чтобы она приспособилась к тому, что мой член снова в ней. Яна такая тугая и узкая, крепко сжимает стенками влагалища мой член, что с трудом сдерживаю зверя внутри себя. Чтобы не начать трахать её жестко и грубо, как люблю. Как умею.
Нет, с ней так нельзя. С Яной только нежно и неторопливо.
Опираюсь на одну руку, чтобы видеть глаза Яны, когда начну двигаться. Хочу видеть, как ей будет хорошо, как будет стонать и кричать мое имя, как закатит глаза, когда кончит подо мной. От моего члена и от моих ласк.
Постепенно Яна начинает расслабляться, и не так сильно зажимается, позволяет мне толкаться в неё и мой член скользит в ней, она принимает всего меня. Обнимает ногами мою талию, поднимает бедра, встречая каждый толчок. Сопровождает их стонами.
— Не закрывай глаза, маленькая, — шепчу и кусаю за подбородок.
Вцепившись в её щеки, не позволяю отвернуться. Яна смотрит в мои глаза, и мягкая улыбка трогает ее припухшие от моих поцелуев, губы. Она такая красивая и сексуальная, лежит подо мной.
Смотрю вниз, на место, где мы соединяемся, и вижу, как мой член выходит из её узкой киски, покрытый соками. Она настолько мокрая, её соки текут по основанию члена вниз на яйца. В комнате слышатся влажные звуки наших тел и создают эхо во всем доме, когда мои яйца шлепаются об ее киску.
— Сильнее… Ещё, пожалуйста… Сильнее…
Я усмехаюсь. Свободной рукой веду вниз и накрываю ее лобок. Нахожу пульсирующую горошинку клитора, начинаю ласкать.
— Еще. Не останавливайся, Андрей!
В следующую минуту Яна выгибает спину, распахнув глаза широко, царапает мои плечи и кричит мое имя. Её киска пульсирует вокруг члена, и она кончает.
Чувствую подступающий оргазм, яйца и член пробирает дрожь, и через несколько толчков, вынимаю член, кончая на её подрагивающий после оргазма, живот.
Откатившись на спину, ложусь рядом с ней и подтягиваю к себе, начинаю пропускать её волосы через пальцы. Яна пахнет, как секс. Она тихо лежит на моем плече, её ладонь по-хозяйски расположилась на моей груди. Целует кожу на груди.
Поворачиваю голову в тот момент, когда слышим бой курантов и за окном взрываются фейерверки. Интуитивно чувствую, как Яне это интересно, её глаза сверкают знакомым мне блеском. Детским восторгом.
— Хочешь увидеть фейерверки?
— Хочу.
Не смущаясь своей наготы, Яна встает и выходит из спальни. Я иду следом. Встав за ней, укрываю нас обоих простыней, что держу в руке. Яна доверчиво прильнулась ко мне спиной, позволив мне обнять её и опустить голову к ней на плечо.
Мы молчим. Яна с восторгом смотрит на яркое небо, где переливаются фейерверки, а я любуюсь ей.
Она такая красивая и чувственная в своей искренности. Дух захватывает от её улыбки.
Вроде кончил недавно, но сейчас вся кровь от головы уходит вниз. Упираюсь своей эрекцией в её попку. И Яна это чувствует.
— С Новым годом, Андрей.
— С Новым.
Яна разворачивается в кольце моих объятий и, взяв мое лицо в руки, встав на носочки, целует в губы. Я быстро перехватываю контроль, опускаю руки на её поясницу, а после, подхватив Яну под ягодицы, поднимаю над полом, заставив её обвить мою талию ногами. Простыня, соскользнув, упала к моим ногам, когда я зажал Яну у окна, за которым продолжали взрываться новогодние фейерверки.
Глава 23
Яна
Я не знала, что просыпаться в объятиях любимого человека так же прекрасно, как заниматься с ним сексом. А ведь я не люблю, когда кто-то меня обнимает. Но позволила Полякову всю ночь меня обнимать. Мы лежали так близко, его руки покоились на моем голом животе, даря мне ощущение безопасности. И мне совсем не хотелось разжимать эти объятия. Лежать бы так вечность!
И как бы ни было сложно встать с постели, но я это делаю. Накинув на свое голое тело рубашку Андрея, потопала в кухню. Мои шаги утонули в мягком ковре.
Было еще раннее утро, за окном темно, часы едва перевалили половину седьмого. Мы вчера заснули поздно, но, несмотря на это, я была бодрой. Только тело напоминало мне о вчерашнем секс-марафоне, который устроил Андрей. Мышцы затекли, между ног саднило. Стоило принять душ, а лучше ванну, но боюсь, тогда я разбужу своего мужчину и не успею приготовить ему завтрак.
В холодильнике легко нашла все ингредиенты для японских панкейков, а еще решила приготовить яйца пашот. Я не знала предпочтения Андрея, но в будущем собиралась исправить это. Я хотела знать о нем всё!
Справившись с панкейками довольно быстро, приступила к яйцам пашот, одновременно с этим включив кофеварку.
Вздрогнула, когда неожиданно кто-то обнял меня. Как кто-то? Конечно, это был сонный Андрей, который прижался ко мне со спины, положив голову мне на плечо.
- Что ты делаешь? Еще ведь рано, — спросил сонным голосом. Его руки легли на живот, но не поверх рубашки, а под ней. Накрыв мой пупок. Прижался к шее двухдневной щетиной. И как ни странно, меня это не раздражало.
Все, что раньше меня раздражало и я просто не могла терпеть, теперь вызывало во мне отклик. Не знаю, это то ли любовь, то ли еще что-то.
Я не хотела думать, что заставляю себя терпеть все это. Даже мысль об этом показалась мне дикостью. Кощунством.
Что-что, а вот насилие над своим телом и чувствами я не любила, это неприемлемо для меня. Особенно это касается отношений.
Я пока не знаю, называть ли эти отношения началом нашей истории или это ничего не значит для Андрея, как и я.
И тут я вспомнила его слова. Как он просил научить любить меня. Как признался в своих желаниях по отношению ко мне. Я уверена, он не лгал. Андрей не из тех мужчин, которые лгут о таком. И пусть я его не знаю его так хорошо, чтобы довериться ему всецело.
Впервые за десять лет я решила идти по дороге, которую выберет мое сердце, а не разум.
— Извини, просто захотела сделать тебе приятно, — обернувшись в кольце его рук, приподнялась и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала в уголок губ. Рубашка поднялась, оголив ягодицы, и пользуясь моментом, Андрей быстро опустил руки, смял их. Из груди вырвался стон. — Доброе утро.