Начало легенды. Подполковник Мустафа Кемаль-паша в окопах. «Я не ожидаю, что вы атакуете, я приказываю вам умереть! За время, которое пройдет до того, как мы все погибнем, другие войска и командиры займут наше место!»

Следует упомянуть еще об одной операции, задуманной Гамильтоном. В залив Ксерос для ложной высадки были отправлены корабли, на которых находилась вся Морская дивизия за исключением одного батальона, использованного на участке У. Они должны были изобразить десант на перешейке Булаир. Но зачем для демонстрации использовать целую дивизию, при том, что высадка там не предполагалась вообще, генерал Гамильтон впоследствии так и не объяснил. Их сопровождали броненосец «Канопус» и эсминцы. 24 апреля эсминцы открыли огонь по берегу, а ближе к вечеру «Канопус» обстрелял укрепления Булаира, как бы готовя высадку. Турки не отвечали, но это не значило ровным счетом ничего. Единственным человеком, попавшим на берег, стал капитан-лейтенант Бернард Фрейберг, который поиграл в коммандос. Он вплавь добрался до берега, полюбовался на турецкие окопы, сигнальными ракетами указал эсминцам цель для обстрела и так же вплавь вернулся на корабль.

В целом сопротивление оказалось все-таки слабее, чем ожидалось. Это объясняется тем, что германский командующий Лиман фон Сандерс ожидал главную высадку в районе Булаира и держал там 3 пехотные дивизии, и только вечером он приказал перебросить резервы на полуостров Галлиполи. Но тогда возникает вопрос: а что могло произойти, если бы сопротивление оказалось таким, как его ожидали английские генералы?!

Союзники

Англия: Средиземноморское экспедиционное соединение (генерал Иен Гамильтон)

29-я Морская дивизия, Анзак — 1-я австралийская дивизия, Австралийская и Новозеландская дивизия.

Франция: Восточный экспедиционный корпус (генерал д'Амад)

1-я дивизия.

Турция

5-я Армия (генерал Отто Лиман фон Сандерс)

III корпус — 7-я, 9-я, 19-я дивизии.

XV корпус — 3-я, 11-я дивизии.

Дарданелльский укрепленный район (генерал Джеват-паша).

Итак, высадка 25 апреля провалилась с треском, поставленная задача выполнена не была, войска застряли на плацдармах, причем на участках V и У ситуация граничила с полной катастрофой. Спасла англичан, как ни странно, в общем-то правильная турецкая стратегия — держать основную массу войск вдали от побережья, неправильно реализованная, а также нехватка сил у противника. Ну никак не могла одна-единственная 9-я дивизия контролировать побережье половины Галлиполи. Но если бы на самых вероятных участках высадки в районе мыса Хеллес позиции занимали не отдельные взводы, а хотя бы роты, не говоря уже о батальонах, они наверняка утопили бы десант в крови. Главной причиной этого, как мы видели, была некомпетентность британского командования на всех уровнях, начиная от командира корпуса генерала Гамильтона и до командиров батальонов. Личная храбрость не компенсировала эти недостатки. Да, из трех командиров бригад 29-й дивизии один погиб, а двое остальных были ранены, но солдатам от этого лучше не стало. Генерал должен командовать, а не бежать впереди цепи, размахивая саблей.

Помогло англичанам и бездорожье, турки просто не успели перебросить подкрепления к мысу Хеллес, где решалась судьба операции. В результате положение англичан заметно улучшилось, хотя и оставалось сложным. Примерно в 01.30 застрявшие на «Ривер Клайде» солдаты сошли на берег. На рассвете корабли открыли огонь по замку Седд-уль-Бахр и соседней деревне, и поредевшие батальоны пошли в атаку, к 14.00 эти важные позиции были захвачены, англичанам удалось подняться на плато. Более того, наконец удалось установить связь с участком W, и теперь можно было сказать, что англичанам удалось зацепиться за берег. Хотя главной причиной этого было то, что турки сами отошли к деревне Крития, которую предполагалось занять в первый же день, и между линиями противников образовалась довольно широкая ничейная полоса.

Вечером 26 апреля и на следующий день на плацдарме начали высаживаться французские войска. Французы превратили злосчастный «Ривер Клайд» в постоянный причал, прочно связав его с берегом. 27 апреля вся линия союзников двинулась вперед, не встречая сопротивления. Однако Гамильтон, перепуганный понесенными потерями, не позволил своим войскам продвинуться слишком далеко, и они лишь выстроились поперек полуострова, поравнявшись с плацдармом S. Между союзниками и турками по-прежнему лежала ничейная земля. Но эта легкость вдохновила Гамильтона начать 28 апреля наступление на деревню Крития, странная смесь нерешительности и смелости. Видимо, генерал рассчитывал, что дезорганизованные турки по-прежнему не смогут оказать серьезного сопротивления. План операции был прост: войска союзников должны были совершить захождение левым флангом, словно бы вращаясь вокруг оси, установленной на участке S. Предполагалось взять деревню и начать штурм высот Ачи-Баба с юга и запада. Этакий план Шлиффена в миниатюре.

Вот в таком состоянии достался Седд-уль-Бахр победителям.

Французские солдаты в замке Седд-уль-Бахр.

Угольщик «Ривер Клайд» стал причалом. Обратите внимание на канатную переброску грузов.

Наступление, которое потом получило название Первой битвы за Критию, началось в 08.00 обстрелом с кораблей. По кому и зачем они стреляли — сказать очень сложно, союзники не имели ни малейшего представления о расположении турецких траншей и тем более артиллерийских батарей. 87-я бригада 29-й дивизии наступала на крайнем левом фланге вдоль берега залива Ксерос и лощины Гулли, которую в день высадки англичане могли пройти совершенно спокойно. Бригада продвинулась примерно на 3 километра, пока не встретила линию турецких пикетов. Правее наступала 88-я бригада, а 86-я, которая ранее понесла самые тяжелые потери, оставалась в резерве.

Но все в который раз пошло наперекосяк, причем виновато в этом было командование дивизии. Хотя генерал Хантер-Уэстон подписал приказ еще в 22.00 накануне, штаб не справился со своей работой, и детали не были доведены до многих батальонов. Как и в плане Шлиффена, не было учтено множество факторов, вроде местности, по которой предстояло двигаться войскам, теперь бездорожье обернулось против англичан. Сам Хантер-Уэстон находился слишком далеко от фронта и не мог командовать войсками.

Атака высот Ачи-Баба. Картина художника Криса Коллингвуда.

Мыс Хеллес. Первые турецкие пленные.

Генерал Хантер-Уэстон и его штаб во время битвы за Критию.

План начал разваливаться с самого начала, так как неожиданно французский 175-й полк тоже пошел вперед и сумел продвинуться примерно на полкилометра, прежде чем был остановлен турками.

Англичанам пришлось хуже. Они встретили три глубокие лощины, о существовании которых никто не думал: Гулли, Крития Нуллах и Ачи-Баба Нуллах. В результате их фронт раскололся на отдельные участки, батальоны потеряли связь друг с другом. Два батальона 87-й бригады завязли в кустах на дне лощины Гулли и попали под плотный пулеметный огонь. Впрочем, туркам тоже приходилось нелегко — оборону держали остатки 26-го и 25-й полк 9-й дивизии. Их солдаты тоже были измучены до крайности, в какой-то момент судьба боя повисла на волоске. Вот что пишет командир батальона 26-го полка: «Командир полка отдал приказ отступать к Соганлидере, но я ответил, что мы должны подождать, и что высоты Ачи-Баба имеют важное значение. Поэтому он сказал, что мы должны отправиться вместе к командиру 25-го полка обсудить это, что мы и сделали. Как раз в это время подошла из резерва 9-я рота и встретила противника вместе с 12-й на левом фланге. Остатки 10-й и 11-й рот стояли на правом, и превосходящие силы противника были остановлены. Бой затянулся на 3 или 4 часа. В результате, хотя 10-я рота понесла большие потери, противник не сумел захватить командные высоты на Ачи-Баба. Через 4 часа на наш левый фланг прибыл 19-й полк 7-й дивизии».