- В следующий раз, когда Бэйн придет к тебе, отвернись от него, - сказал Темный Повелитель, тон его голоса не оставлял сомнений, что слова были приказом, а не просьбой. - Убедись, чтобы все Мастера поняли, что он не достоин более наших усилий.

Каз’им кивнул в знак понимания. Он сделает, как приказано. По отношению к Бэйну это было крайне нечестно. Но никто никогда не говорил, что ситы были честны.

Бэйн знал, что должен что-то предпринять. Его положение становилось безнадежным. Он все еще был не в ладах с собой, не способен призвать силу, которую использовал для уничтожения Фогара. Но теперь его слабость получила огласку.

Вчера, во время вечерних тренировок, он подошел к Каз’иму, чтобы договориться о времени индивидуальных уроков, надеясь все-таки сбросить оковы охватившей себя летаргии. Но Мастер клинка отверг его, покачав головой, и обратил внимание на другого студента. Сигнал поняли все: Бэйн уязвим.

Когда студенты после утренних занятий собрались в круге на вершине храма, Бэйн уже знал, что надо будет сделать. Репутация берегла его от вызовов со стороны других студентов. Теперь же от его репутации не осталось и следа. Но он не мог просто сидеть, сложа руки, и ждать, когда один из учеников вызовет его на дуэль и одержит победу. Ему необходимо было перехватить инициативу; необходимо было атаковать. Сегодня он должен быть первым, кто ступит на ринг.

Само собой, если он бросит вызов слабому студенту, все воспримут это как подтверждение изъяна, что он так старательно скрывал. Была единственная возможность искупить себя в глазах школы и преподавателей; был единственный противник, которого он мог вызвать.

Несколько учеников по-прежнему сновали вокруг, пытаясь отыскать место, где можно было без помех наблюдать за утренним действом. Уже вошло в привычку ждать, пока все займут свои места, прежде чем вызов будет брошен, но Бэйн понимал, что чем дольше он выжидает, тем сложнее будет задача. Он смело ступил в центр ринга, ловя любопытные взгляды других студентов. Каз’им смерил его взглядом неодобрения, но Бэйн постарался выкинуть это из головы.

- У меня есть вызов, - объявил он. - Я вызываю Зирака.

Среди студентов раздался возбужденный гул, но Бэйн едва расслышал его за биением собственного сердца. Зирак нечасто сражался в полновесном бою; Бэйн никогда не видел его в действии. Но слышал, как другие студенты говорили о мастерстве Зирака на дуэльном ринге, толкая безумные байки о его непобедимых способностях. С тех пор как забрак повстречался с ним на лестнице, Бэйн наблюдал за своим оппонентом на тренировках, готовясь к этому противостоянию. И судя по тому, что он увидел, раздутые отзывы о его мастерстве были слишком уж точны.

В отличие от большинства студентов, Зирак предпочитал двухклинковый тренировочный меч традиционному одноклинковому. Не считая самого Каз’има, по мнению Бэйна, Зирак был единственным, кто владел экзотическим оружием с такой сноровкой. Неопытному глазу Бэйна его техника виделась едва ли не совершенством. Казалось, он всегда был предельно собран; всегда в наступлении. Даже в простых комплексных упражнениях его превосходство было просто очевидным. Зирак был способен овладеть новой последовательностью всего за несколько дней, в то время как большинству студентов на это требовалось две-три недели. И сейчас Бэйну предстояло сойтись с ним на ринге.

Ответив на вызов, забрак выступил из толпы, двигаясь медленно и грациозно. Только подходя к центру ринга, он уже источал дух угрозы. Приближаясь, он мимоходом помахивал своим оружием: двойные дюрастиловые лезвия высекали в воздухе длинные, неспешные дуги.

Бэйн наблюдал за ним, чувствуя, как ритм сердца и дыхание участились, едва тело высвободило в организм адреналин, инстинктивно подготавливая себя к предстоящему бою. Однако в противоположность физическому, эмоциональное состояние Бэйна совершенно не изменилось. Он ожидал, что почувствует волны страха и гнева при приближении Зирака - эмоции, от которых он мог бы подпитаться, чтобы прорвать завесу безжизненности и высвободить темную сторону. Но летаргический ступор по-прежнему окутывал его глухим, серым саваном.

- Жаль, что ты не вызвал меня раньше, - прошептал Зирак, так, чтобы только Бэйн мог расслышать. - В первую неделю после смерти Фогара многие считали, что ты мне ровня. Я заработал бы немалый престиж, одолев тебя. Теперь этому уже не бывать.

Зирак остановился всего в нескольких метрах. Его двухклинковый меч по-прежнему неторопливо выплясывал в воздухе. Он двигался как живой, словно животное, предвкушающее охоту, слишком взбудораженное, чтобы оставаться неподвижным.

- Победить тебя сейчас - не слишком большая честь, - произнес он. - Но я получу немалое удовольствие от твоих страданий.

За спиной Зирака Бэйн увидел Ллокая и Йевру, других учеников-забраков, которые проталкивались к переднему краю толпы, чтобы лучше видеть своего покровителя. У брата на лице застыла жестокая ухмылка; у сестры - выражение голодного предвкушения. Бэйн старался не замечать пыла на их алых лицах, позволив им раствориться на фоне серого пейзажа зрителей.

Вся его концентрация была нацелена на изменчивые движения непривычного оружия в руках Зирака. Он пытался запомнить связки, что тот использовал на тренировках. Теперь Бэйн искал информацию, которую могли выдать руки противника - это раскрыло бы то, какую последовательность он планирует использовать для начала боя. Если Бэйн сделает верный вывод, он сможет перейти в контрнаступление и возможно даже закончить битву при первом же выпаде. Это была лучшая возможность победить, но без возможности привлечь Силу шансы на то, чтобы верно угадать избранную врагом последовательность, были очень и очень малы.

Зирак поднял сдвоенный меч над головой, вращая его так быстро, что различить можно было лишь расплывчатое пятно, и ринулся вперед. Один из клинков рубанул свирепым верхним ударом, который Бэйн с легкостью отразил. Но движение было всего лишь уловкой, обеспечившей второму клинку стремительную атаку в поясницу. Распознав маневр в последнюю секунду, Бэйн не смог предпринять ничего другого, кроме как кувыркнуться назад, избегая травмы.

Враг оказался над ним до того, как он поднялся на ноги; двойные лезвия обрушились на него чередованием атак: слева-справа-слева-справа. Бэйн блокировал, перекатывался, изворачивался, и снова блокировал, отражая шквал. Он попытался сделать подсечку, но Зирак предугадал движение и проворно отскочил в сторону, дав Бэйну время, чтобы подняться на ноги.

При следующей атаке Бейн мог только ретироваться, но не дал Зираку добиться преимущества, отступив и вернувшись к базовым оборонительным последовательностям. Он все еще отчаянно пытался добиться хоть какого-то преимущества, наблюдая за движениями своего противника. На секунду показалось, что Зирак использует удары и выпады Ваапада, самой агрессивной и точной из семи традиционных форм. Но в середине последовательности он внезапно переключился на мощную атаку Джем Со, породив такую силу, что даже блокировка удара заставила Бэйна отшатнуться. Быстрый поворот или вращение оружием, а затем один из двойных клинков вдруг вновь проворачивался под опасным углом, заставляя Бэйна терять равновесие при парировании удара.

Во время внезапного перерыва дуэлянты постарались пересмотреть свои стратегии. Оба они тяжело дышали. Зирак крутанул оружие в быстрой, сложной последовательности, которая провела меч под его правой рукой, вокруг спины, над левым плечом, и спереди. Улыбнувшись, он проделал то же самое в обратном порядке.

Бэйн наблюдал за экстравагантным росчерком оружия с ощущением полного поражения. Зирак играл с ним в первых нескольких выпадах, затягивая бой, чтобы победа показалось более впечатляющей. Теперь он показывал свое истинное мастерство, используя связки, которые объединяли несколько форм в одну, стремительно переключаясь между различными стилями в составных схемах, которые Бэйн никогда прежде не видел.