Бэйн с трепетом шагнул вперед и внезапно остановился. Он тряхнул головой, чтобы прояснить ее. Темная сторона была сильна здесь, как нигде, заставляя его испытывать головокружение. Это значило, что место представляло опасность; недопустимо было блуждать вокруг в ступоре.

Согласно записям из архива, храм когда-то защищал мощный энергетический щит. И чтобы снять его требовалось целое племя раката, каждый член которого был могущественным обладателем Силы. Сейчас подобного барьера не ощущалось, но лишь дурак стал бы действовать без предосторожности.

Так же, как и в гробницах на Коррибане, Бэйн стал прощупывать пространство вокруг себя Силой. Он ощутил отголоски защитных механизмов, которые некогда оберегали храм, но те были так слабы, что не представляли интереса. Он не удивился. Щиты вокруг храма питались силой орбитальной «Звездной кузницы». Когда станцию поглотил взрыв, то и щиты пришли в негодность - вместе с остальной защитой, которая превратила Неизвестный мир в кладбище кораблей.

Задаваясь вопросом, что еще было утеряно при яркой гибели «Звездной кузницы», Бэйн пересек внутренний двор и поднялся по ступенькам лестницы. Она была крутой, но широкой, а камень, несмотря на свой возраст, не был ни изношенным, ни потрескавшимся. Лестница заканчивалась небольшой площадкой, ведущей к каменной арке входа. Немного помедлив у порога, Бэйн вошел внутрь. Он попытался представить себе то, каково это было для тех, кто приходил сюда прежде: предвкушение, ожидание открытий. Однако едва Бэйн оказался внутри, ему хватило всего лишь нескольких минут исследований, чтобы погасить свое волнение.

 Как и на Коррибане, храм был очищен грабителями от всего ценного. Он искал часами, начав с верхнего этажа, где вошел в здание, и опускаясь все глубже и глубже, пока не добрался до нижнего уровня, прочесывая каждый сантиметр пустых коридоров и заброшенных комнат. И все-таки, хоть поиски и были на первый взгляд бесплодны, он не отчаивался. Склепы в Долине Темных Повелителей казались истощенными и иссушенными до дна. Неизвестный мир был другим. Здесь по-прежнему была сила.

Тут непременно должно быть нечто, что он должен отыскать. Он был в этом уверен. Он отказывался принимать очередное поражение.

Бэйн находился на самом нижнем уровне храма, глубоко под землей, когда его одержимые поиски наконец-то принесли плоды. Как только он вошел в комнату, внимание его тотчас привлекли останки массивного компьютера. Но всякую надежду на его восстановление можно было оставить. И тут он заметил что-то на каменной стене позади устройства.

Ее поверхность испещряли несколько неразборчивых символов: возможно, это был язык раката. Они ничего не значили для него, и он мог их пропустить. Если бы только один из символов не засветился.

Сначала Бэйн почти не замечал этого. Свечение было едва различимо: тусклый фиолетовый свет, очерчивающий края одной из странных закорючек почти на уровне глаз.

Когда он внимательно присмотрелся, свечение усилилось. Бэйн подошел ближе и нерешительно протянул руку. Огонек мигнул, заставив его испуганно отступить назад. Он потянулся снова, но на этот раз воспользовался Силой.

Каменный иероглиф пробудился ото сна.

Изо всех сил сдерживая рвение, Бэйн вновь протянул руку и с силой надавил на сияющий символ. Послышался звук проворотных механизмов и скрежет камней. В стене проступили очертания небольшого квадрата, и часть камня выдалась вперед.

Бэйн отступил, когда блок выпал из стены и раскололся у его ног, обнаружив за собой небольшой тайник. Ни секунды не колеблясь, Бэйн просунул руку во тьму, чтобы завладеть тем, что находилось внутри.

Его пальцы сомкнулись на чем-то холодном и тяжелом. Он вытащил это и в изумлении уставился на артефакт, лежащий на ладони. Предмет размером чуть больше кулака имел форму четырехсторонней пирамиды - крохотной копии храма, в котором он находился. Бэйн сразу же понял, что это за находка: голокрон ситов, вместилище запретного знания, только и ждущего того, чтобы его открыли.

Искусство конструирования голокронов было утрачено уже много тысячелетий назад, но благодаря своей учебе Бэйн знал кое-что из базовых знаний, скрывающихся за их дизайном. Информация, которую содержали голокроны, хранилась в прошитой, самокодируемой цифровой матрице. Защитные системы невозможно было обойти или взломать; информацию невозможно было разделить или скопировать. Была лишь одна возможность получить доступ к знаниям, запертым внутри.

Каждый голокрон был снабжен личностью одного или нескольких Мастеров, служащих ему в качестве хранителей. Когда к прибору обращался тот, кто способен был постичь его секреты, голокрон проецировал крошечные, грубоватые голограммы различных хранителей. Посредством взаимодействия со студентом, запрограммированный аватар Мастера обучал его почти в той же манере, как делал бы то наставник из плоти и крови.

Однако все сведения о ситских голокронах упоминали о древних символах, украшавших четырехстороннюю пирамиду. Голокрон, который держал в руке Бэйн, был почти полностью чист. Мог ли он предшествовать голокронам древних ситов? Была ли это реликвия самих раката? Неужели хранители голокрона - внедренные личности инородческих Мастеров из времен, предшествовавших рождению Республики? И если так, пожелают ли они обучить его своим секретам? Ответят ли они ему вообще?

Действуя с осторожностью, Бэйн бережно поставил голокрон на пол и присел. Он скрестил ноги и начал глубоко и медленно дышать, входя в медитативный транс. Собрав и сфокусировав свою энергию, он спроецировал волну темной Силы на маленький реликт. Голокрон в ответ заискрился и замерцал.

Бэйн затаил дыхание в предвкушении и ожидании дальнейших событий. На вершине пирамидки сконцентрировался небольшой лучик света, частицы которого были рассеяны. Они начали перемещаться и вращаться, объединяясь в укрытую плащем фигуру, чьи черты полностью скрывал капюшон плотной рясы.

Затем раздался голос, решительный и ясный:

- Я Дарт Реван, Темный Повелитель ситов.

Пустые коридоры верхнего храма содрогнулись от раскатов ликующего, громогласного хохота Бэйна.

Бэйну казалось, что учения, содержащиеся внутри одного-единственного голокрона, превосходят все те, что наполняли архив Академии. Реван обнаружил множество ритуалов древних ситов, и когда аватар голокрона объяснял их природу и назначение, Бэйн едва мог постичь их устрашающий потенциал. Некоторые из ритуалов были настолько ужасны - настолько опасны в исполнении даже для истинного Мастера сита - что он сомневался в своем желании когда-нибудь к ним прибегнуть. И все же он старательно переписывал их на стопку флимси, сохраняя для более детального изучения.

Внутри голокрона хранились не просто стародавние обычаи магов темной стороны. Лишь за несколько недель Бэйн узнал больше о подлинной природе темной стороны, чем за все время, проведенное на Коррибане. Реван был настоящим Повелителем ситов, в отличие от притворно улыбающихся Мастеров, что преклонялись перед Кааном и его Братством. И вскоре все его знание - все осмысление темной стороны - будет принадлежать Бэйну.

Гитани резко очнулась ото сна, сбросив одеяло на грязный пол палатки. Она вспотела и раскраснелась, но совсем не от жары. На Руусане наступил сезон дождей, и хотя дни были теплыми и влажными, по ночам температура падала настолько, что караульные видели туманные облачка собственного дыхания.

Ей снился Бэйн. Нет, не снился. Детали были слишком четкими и ясными, чтобы называть это сном; переживания слишком красочны и реальны. Это было видение. Между ними двумя существовала связь, образовавшаяся за то время, что они провели вместе, изучая Силу. Связь между наставником и студентом была обыденным явлением, только вот Гитани уже не понимала, кто из них на самом деле был учителем, а кто учеником.

Ее видение было совершенно ясным: Бэйн планировал прибыть на Руусан. Но он не собирался присоединиться к Братству. Он хотел уничтожить его.