— Какой оборот! — Поддел меня любимый. — Ты говоришь так, словно вы…

— Охальник! — Взвизгнула я. Он громко расхохотался.

Он подхватил меня на руки, закружил. Я радостно вскрикнула, он смеялся…

…Неспешно кружились снежинки. Снежок, рассекая воздух, пронесся, едва не зацепив меня, и с глухим стуком врезался в дерево, взорвавшись миллионом холодных кусочков. Донесся довольных хохот Нека. Ах так…

Я слепила из мокрого снега довольно увесистый ком и, выглянув из-за дерева, пустила его наугад — вот чудо! — попала! Нек, ругаясь, подпрыгивал, высыпая из-под воротника снег. Я расхохоталась, схватившись за живот. Он, гневно покосившись на меня, надулся.

— Не обижайся! — Крикнула я, лепя новый снежок.

Хлоп! Я даже не успела как следует замахнуться, как небольшой снежок довольно-таки ощутимо ударил меня в грудь, я покачнулась и, нелепо размахивая руками, приземлилась на пятую точку, обиженно ойкнув. Теперь хохотал уже он. Вот ведь!

— Да ты…

— Что я? — Смеясь, поинтересовался Нек, подходя ко мне и протягивая руку. Я с самым милейшим видом цепко ухватилась за его ладонь, потянулась и… дернула! Он, заорав от неожиданности, плюхнулся на меня, подмяв своими габаритами.

— Нек… Слезь, пожалуйста… — Прохрипела я, пытаясь освободиться. Не тут-то было!

— Никогда! — Довольно заулыбался он. Я грозно нахмурила брови, глядя на него, а он, скорчив гримаску, чмокнул меня в щеку. Так быстро, что даже не успела ничего понять.

— Что… Что это было? — Мне воздуха не хватало. Я отчаянно краснела.

— Вступление. — Доверительно сообщил Нек.

— Правда? — Мрачно процедила я, но скорее из гордости — на душе у меня пели арфы.

— Правда-правда. — Он наклонился и, выждав секунду, показавшуюся мне целой вечностью, нежно поцеловал в губы. Легко-легко. Я обвила его шею руками и, улыбаясь, коснулась губами щеки. Шероховатая. А кожа Лео сказочно мягкая, словно бархат…

Горящие гневом светящиеся глаза. Злость, ревность, обида…

— Лео! — Я резко села. Нек скатился с меня и удивленно поджал губы:

— Мия, что-то случилось? — Его голос дрожал от досады — испортить такой момент!

Я и сама была не рада, но меня не покидало ощущение какого-то дискомфорта, неуверенности в правильности своих действий и странное чувство — чувство стыда. Но я никому ничего не должна! Я свободна! Или… мне только так кажется?

Лео, Он был здесь. Был — теперь я была просто уверена в этом. Но ему-то что за дело?!

— Мия, это Он. — Твердо сказал Нек, тревожно глядя на меня.

— Он?

— Ты даже не представляешь, какую Он имеет над тобой власть! Он просто-напросто превратил тебя в рабыню!

— Нет. — Я замотала головой. Не может быть, что бы Лео контролировал меня на расстоянии. Этого не может быть! Он не способен на такую подлость!

«Раньше ты думала, что он не способен читать твои мысли — и помнишь, что из этого…»

Я посоветовала внутреннему голосу, о существовании которого раньше и не догадывалась, заткнутся и громко (даже преувеличенно громко) сказала, пытаясь скорее уверить в том себя, нежели его:

— Лео мне не враг. Он никогда не причинит мне зла. Ты должен познакомиться с ним, поговорить, объясниться, и тогда ты поймешь, что он не такой плохой, каким ты его считаешь.

— Хорошая ли это идея? — Засомневался мой любимый. — Не думаю, что твой брат горит желанием со мной познакомиться.

— Горит, сгорает просто. — Уверила его я, сама сильно сомневаясь в сказанном. Видя, что он все еще сомневается, я прибавила: — Да ты не волнуйся, он хороший. Он добрый, только…

— «Только»..? — Вскинул брови Нек.

— Дык, если б я знала…

— …с этим мальчишкой?! — Мой наставник просто пылал от гнева — в прямом и переносном смыслах.

— Лео, это для меня очень важно! Какая-то банальная отцовская ревность! Да что с тобой?! Нек очень приятный молодой человек, он сдержан, умен…

— Знаю, знаю! — Замахал руками вампир. — Мия, я желаю тебе добра…

— Да правда! — Изумилась я. Он, не обращая внимания на мои слова, продолжил:

— …в каком-то определенном смысле. Твой кавалер… Мне трудно будет называть его по имени, просто потому что я не могу для себя выделить его из общей массы парнокопытного корма и поставить на одну ступень с собой. Прости.

— Мое имя… — Мне вдруг открылась ужасная тайна. — Ты с детства называл меня по имени! Неужели уже тогда я перестала быть для тебя пустым кормом, а стала чем-то иным?

Он не ответил. Его глаза потемнели, лицо окаменело. Он даже перестал дышать. Сейчас он напоминал мне статую, неживую холодную статую, мраморную скульптуру очень талантливого автора, автора, что выплеснул в свое творение последние крохи жизни, сделав его шедевром. Проходили минуты, а он оставался недвижен. Мне стало откровенно неловко и боязно, я подавила страстное желание окликнуть его по имени или потянуть за плечо.

— Да. — Он изящно сморгнул и помотал головой. Я выдохнула.

Его слова задели меня за живое. Никогда бы не подумала, что это будет для меня так важно! Он признал во мне равного, принял в свои ряды, он назвал меня по имени! Мое имя!

— Лео, спасибо… — Я кинулась к нему на шею. Сердце билось как сумасшедшее. Он, наверное, и не понял, насколько важным было для меня его искреннее признание. Спасибо, Лео!

Он растерянно приобнял меня. Я сминала его куртку пальцами, смеялась, в душе моей царил веселый Хаос.

— Девчонка… — Я почувствовала, как он поцеловал меня в макушку. Это что-то совсем личное, только между нами, только между вампиром и смертной. Мне вспомнилось лицо Нека, его громкий смех, тепло его рук, его «обыкновенность»… его поцелуй…

Руки Лео упали с моих плеч. Он не отталкивал меня, нет, но внезапно я ощутила, как его окутывает облако отторжености. Я отошла и заглянула в его лицо — пустота. Старательно хранимая пустота, безразличие, бесчувственность. Он вновь увиливал от меня, убегал, скрывался, вызывая обиду.

— Лео, в чем дело?

— Ни в чем. — Он беззаботно (пожалуй даже слишком) улыбнулся.

— Ты сердишься на меня из-за Нека?

— С чего ты взяла? — Удивился он. — Вовсе нет. Если этот мальчишка так важен для тебя, я готов его расцеловать, не то что познакомиться!

— Правда? — Прищурилась я.

— Конечно! Вам, людям. очень важно опираться на чье-то плечо, а еще важней — на человеческое. Быть как все, блюсти чужие законы, ими же нарушаемые, любить, размножаться… Это ваша природа. Я не в силах тебе помешать, как бы не хотел. Поэтому нужно смириться. Но этот несносный мальчишка…

— Лео! Глупый ты старик! — Расхохоталась я. — Хочешь, я тебя причешу?

Он одобрительно мурлыкнул и расположился у подножья кровати, тогда как я плюхнулась на нее, поджав ноги. Гребень легко пробежал, рассыпав его мягкие шикарные волосы по худой спине и определив на них играющие блики. Я неторопливо провела зубчиками, разделив его кудри на две ровные части. Он довольно урчал. Чуть надавливая, а то и невесомо отступая, я вела свою арию, любуясь его волосами, прядями, расползающимися по спине, как черная паутина, танцевала, даря ему наслаждение, чувствуя, что скоро это закончится. Исчезнем мы — отвернется он, я войду в обычную жизнь, в которой ему не будет места, растворится наша нежность — я люблю смертного…

— Лео, ты помнишь, как нам было хорошо?

— Как тебе было хорошо. — Уточнил он.

— Нет, нам. Помнишь мое детство? Помнишь, как долго доказывал ты мне, что легкомыслие и безрассудство у меня в крови? Помнишь — тогда, летом, в первый день школы, меня избил какой-то мальчик, а ты не стал уничтожать его, за что я на тебя тогда очень обиделась, а сейчас благодарю — ты вырастил меня… сильной. Знаешь, из капризной, неуравновешенной девочки из неблагополучной семьи ты превратил меня в леди. Холодную, крепкую и… благородную. Я стала ей, Лео, ты не будешь за меня краснеть! Я не опозорю тебя, я буду благородной! Я не буду пинать бедняков с высоты своего величия, я не буду пороть слуг и наказывать невиновных. Я стану настоящим человеком. Благодаря тебе.