Он молчал. Я не видела его лица.

— Ты прощаешься… — Расслышала я его шепот. И молчаливо согласилась.

Расческа выпала из моих пальцев, но и я, ни он не обратили на это внимания. Мы молчали.

Нек нетерпеливо кусал губы. Неприятная привычка — должна заметить я. Странно, но сколько бы ни убеждал меня мой кавалер, что мнение моего брата для него ровным счетом ничего не значит, оделся он сегодня довольно празднично, причесался, и, кажется, даже попрыскался одеколоном. Он ходил из стороны в сторону, нервно грыз ногти и вздыхал ежесекундно.

— Он опаздывает.

— Все в порядке. Просто Лео…мм… работает по ночам и вставать в такую рань для него является сущей пыткой.

— Сейчас пять часов вечера! — Удивленно воскликнул Нек.

Я передернула плечиком — мол, не спрашивай. Я и сама немного волновалась — да, Лео обещал прийти, но чего стоят обещания вампира? Меня мучали вопросы частного характера — а что, если Нек придется Лео чересчур настойчивым, или раскрепощенным? Что если наставнику не понравиться его манера одеваться или говорить с легким «оканьем»? Да… Я тогда, наверное, просто с ума сойду. Что же… Ой! Лео!

— Нек, смотри! Наконец-то! Он пришел!

Лицо Нека помрачнело:

— Это… Твой брат?

— Да. — Немного удивленная его реакцией, кивнула я. — А что? — Он промолчал.

Лео плавно скользил по улице, слегка покачивая бедрами. Грациозно летел, а люди, странным образом расступающиеся перед ним, глотали вздохи, провожая его восхищенными взглядами и едва ли не кланяясь. Сумерки, погрузившие город в вечернюю тьму, сплочались подле его ног и, как верные псы, дополняли его шлейф, стелясь мрачным туманом. Длинный плащ обрисовывал хрупкую фигурку, узкие брюки и «влитые» в них сапоги уточняли изящество ног и ступней, виртуозно перекрученный огромный шарф летел по ветру, его концы хлопали в воздушных потоках. Всего три слова диктовали его образ — нереальность, тонкость, грация. Лео не был человеком. Он никогда им не был.

— Я не опоздал? — Наставник грустно улыбнулся. Нек, округлив от удивления глаза, промычал что-то нечленораздельное.

— Нет, что ты, спасибо, что пришел. — Я выдавила до неприличности радостную улыбку и пихнула Нека в бок.

— А?.. Да. — Спохватился он. — Приятно познакомится! Мне Мия о-очень много про вас рассказывала.

— Надеюсь, только хорошее. — Приветливо улыбнулся Лео, глазами обещая мне длинный домашний разговор.

— Само собой. — Мужчины пожирали друг друга взглядами. Я знала, что Лео сейчас считывает информацию с его памяти, делает психологический слепок души и бессовестно сканирует ауру. Взгляд наставника сделался жестче. Нек же, напротив, разглядывал Лео с нескрываемым интересом, видимо исход знакомства его очень волновал.

— Конечно. — Я попыталась разрядить обстановку, мысленно моля Лео (он все равно читает мои мысли!) о снисхождении.

Лео моргнул, удивленно приподнял брови, оглядел Нека с ног до головы, так, будто увидел впервые и, помолчав (я едва не свихнулась от беспокойства), широко улыбнулся:

— Не думаю, что нашей даме так уж полезен зимний воздух.

У меня в груди что-то оборвалось. Лео принял Нека! Я могла поклясться, что сейчас наставник знал о моем избраннике все и даже больше. Четкий анализ его внутреннего мира, сопоставление фактов жизни с тайными увлечениями и… Лео пришел к выводу, что Нек для меня не опасен. Спасибо!

Мой любимый же, похоже, так ничего и не заметив, улыбнулся в ответ:

— Если вы не возражаете, я бы пригласил вас в мой любимый ресторанчик — тут, неподалеку.

— Сочту за честь. — Отсалютовал Лео, и, подхватив меня под локоток, прошептал на ухо: — Ему повезло.

— Спасибо. — Шепнула в ответ я, едва не прыгая от счастья — первая часть знакомства прошла на «ура!». Если так будет продолжаться дальше, возможно, мы даже будем дружить семьями. Эээ…Что за чушь!

Нек, радостно кивнув, отхватил себе второй мой локоть и, едва ли не пританцовывая от счастья, повлек меня в толпу.

Никогда не забуду эти минуты! Минуты абсолютного спокойствия, искренней радости и… вполне оправданного ехидства — ну, что вы скажете теперь, школьные красавицы?! Вы все, кто насмехался надо мной — страшной, маленькой, помешанной на романтике идиоткой? Что за мужчины вели меня — королеву, этим зимним вечером под руки! Один — сон, красота в первейшем ее воплощении, тонкость, демоничность и похоть, второй — сила, мужество, уверенность, опора. Я купалась в завистливых взглядах, усмехалась, глядя в лица, перекошенные от гнева, и тихонько напевала от распирающей меня гордости — это я. Нет, вы только посмотрите — это же я! Там, в окружении двух реальностей, там, где мечтала оказаться бы каждая. Но это не она. Это — я.

— …Прекрасное рагу, не правда ли? — Нек промакнул губы платочком.

— Да. — Лео отрешенно кивнул, заинтересованно разглядывая потолок. Я от злости заскрипела зубами.

— Лео, ты еще не заснул? — Процедила я сквозь зубы, изо всех сил улыбаясь Неку — тот слегка отшатнулся (получалось не хуже усмешки Лео).

— А? — Он вздрогнул. Я подкрепила слова хорошим тычком в колено. Он едва сдержал стон. — Да, да, конечно, обед превосходен.

— О…. И не могу вспомнить, когда последний раз я ел в таком спокойствии и благодати. — Нек мечтательно закатил глаза к небу. Только бы он не начал… — О, да, помню, когда я оказался на улице, а моя мать строго-настрого запретила мне приближаться к дому… — Моя улыбка стала натянутой. Лео пожал плечами — он все равно знал все стороны и зигзаги этого разговора наперед и приготовился терпеливо слушать.

…Я с трудом подавила зевок. История Нека была знакома и мне — мой любимый о-очень кичился своим детством, недюжинной силой воли, которую развил в период «бурных странствий». Да, продажная мать и отец-бедняк, проигравший все состояние в кости, оставив в душе мальчика неизгладимый след. Я даже не представляла себе, что значит проснутся где-то в темноте, где холодно, где ползают тараканы и шевелят усиками сверчки. Меня передернуло. Правильно — важнее всего для Нека была его свобода, а как же может быть иначе, если отец по несколько дней запирал его в чулане, давая сквозь щель крохи хлеба и сыпля капли воды? Бедный ребенок! Я могла не понимать Нека, могла не разделять его взглядов, но стоило мне взглянуть в эти пусть и небольшие, но такие честные глаза, как все обиды забывались и я понимала — вот он, вот тот человек, с кем хочу я провести всю свою жизнь. Но… Лео мне было откровенно жаль.

Вампир как мог сдерживал зевки и старался не уронить голову, а, я, пользуясь положением сидящей напротив, во всю пинала его под столом. Он только горестно вздыхал, в очередной раз просыпаясь. Наконец это ему, по видимому, надоело — он громко прокашлялся, прерывая Нека на полу слове, и тихо спросил:

— Скажи мне, смертный (если такое обращение и казалось Неку странноватым, он этого не показал. Я закатила глаза — а так все было хорошо…), что значит «любить»? Что ты готов сделать ради моей девчонки? Готов ли ты за нее умереть? Не болит ли у тебя здесь, — Он дотронулся до груди, — когда она смотрит на тебя? Скручивается ли спиралью желудок, когда она смеется или обращается к тебе?

— Да… — Нек, несколько помедлив с ответом, серьезно кивнул. — Да… Я… доверяю ей. В этом сила любви. Единственный человек в мире, единственная женщина, с которой я не боюсь поделиться самым сокровенным, своими тайнами, своими переживаниями, грехами, в конце концов, зная, что она меня все равно простит. Мия необыкновенная девушка. Пусть она чудаковатая, странноватая, наивная и до глупости добрая, она — моя. Да, вы правы, ради нее я готов на все, она — единственная. Пусть у нас не сложилось ни в первый ни во второй раз — это не важно. В этом-то вся прелесть. Она сама непосредственность, не знаешь, что она выкинет в следующее мгновение, ты в нетерпении, она загадочна. Иногда просто не можешь понять — почему? Почему, после того, что ты сделал ей — обозвал, оскорбил, она все равно возвращается к тебе. Успокаивает, толкает на новые свершения, поднимает твои крылья… В этом вся она. За это я ее и люблю. Наверное, ни один человек в мире не поймет меня так, как она. У нас нет тайн, она следит за каждым моим шагом, она все для меня, и я не представляю, что случится, если вдруг она исчезнет. Наверное, я умру.