Все, больше откладывать нельзя. Надо идти либо в контору, либо в бар и искать фрахт. На Нью-Либерти Роман Корнев торчал пятый день, и это было уже слишком. Нет, если, как в этот раз, полет был долгим, три дня, конечно, вынь да положь. А что? Пока разгрузят, пока выполнишь все необходимые формальности, пока твой корабль под твоим же неусыпным надзором заправят топливом, и не каким-нибудь, а каким нужно, пока сам проползешь по всем корабельным закоулочкам да посмотришь где что нуждается ну если и не в ремонте, то хотя бы в какой-никакой профилактике, пока запустишь по кораблю роботов-уборщиков, а кое-где и сам шваброй поработаешь, чай, не барин — вот тебе и два дня, даже не сомневайся. Третий день уходит либо просто на отдых, либо на отдых активный — в кабаке хорошо посидеть, к девкам сходить… Нет, лучше сначала к девкам, потом в кабак. Потому как чего бы там природа не требовала, после этих девок всегда хочется напиться. Бывало, всю эту обязательную программу удавалось уложить и в два дня — ну это если прилететь с утра, не стать жертвой собственного гормонального фона и чтобы разница в местном и корабельном времени не отправила тебя в самый неподходящий момент в объятия Морфея. Но такое случалось редко, все-таки три дня — это стандарт. На четвертый либо ты находишь фрахт, либо фрахт находит тебя и стартуешь ты к новым горизонтам, а там и опять три дня отсчитывай… Да. А тут уже пятый день торчишь.

Роман Корнев, владелец и капитан-пилот очень даже неплохого грузовика «Чеглок» (тип «Север», пятая серия, порт приписки Тюленев Мыс, Александрия), никак не мог решить для себя, куда же он пойдет искать фрахт — в портовую контору или в бар. Конечно, свои плюсы и свои минусы есть у обоих вариантов. Контора дает список имеющихся запросов и предложений потенциальных заказчиков хотя и неполный, зато состоящий из более-менее приличных людей. Потому что за внесение в базу данных надо платить. Платить не так чтобы и много, но если нет у тебя даже этого, то как считать тебя приличным человеком? Минусов у конторы, правда, аж целых два. Во-первых, там отражаются далеко не все возможности — кто-то жалеет денег, кому-то просто лень туда обращаться, есть и такие, кто не хочет сильно светиться. И вовсе не обязательно, что такое нежелание присуще исключительно криминальным дельцам с темным прошлым, таким же настоящим и совсем уж не светлым будущим. Просто Фронтир — это Фронтир, тут свои обычаи и если ты хочешь сохранить свое имя в тайне, можешь вообще ничего не говорить, можешь назваться как угодно, лезть к тебе в душу и тем более требовать установления твоей личности по всей форме никто не будет. Потому что не принято. Во-вторых, при поиске грузоотправителей через контору запросто можно получить кота в мешке. Кота — это еще ладно, Корнев, было дело, подрядился перевезти каких-то экзотических зверушек. Кто ж знал, что они так воняют?! Если же идти в бар, то там, покрутившись среди всяческих отправителей, получателей и перевозчиков, вполне можно не только найти того, кто горит желанием отдать тебе свои кровные за перевозку груза или пассажиров, но и посмотреть ему в лицо, а это тоже немало значит. Еще один плюс — при личных переговорах всегда есть возможность поторговаться и даже какую-то денежку на этом выиграть. Но в баре можно проторчать долго, пока не найдешь устраивающий тебя вариант.

В конце концов Корнев решил проявить мудрость. Вот сейчас он зайдет в контору, потом в бар и сравнит, что есть там и там. Это уже было неплохим началом дня и Корнев приступил к сборам в куда более приподнятом состоянии духа, чем это было на старте его размышлений.

Быстренько собравшись, Роман поглядел в зеркало и остался довольным. Тридцатилетний (ну хорошо, двадцативосьмилетний, но на лице же точный возраст не написан!) хорошего сложения мужчина, русоволосый, сероглазый, лицо, как принято писать в приключенческих книгах, выдает уверенность и спокойствие (ага, уверенность, вон сколько никак сообразить не мог), побрит, аккуратно пострижен, ну что еще надо? Одежду надо, понятно, так и в этом полный порядок! Слава Богу, климат тут просто чудесный, не жарко, не холодно, сезон дождей еще не начался и можно одеться почти что в парадку… Ну по меркам Фронтира, конечно. Серая, со стальным отливом куртка, на плечах черные погоны о трех нашивках золотого (ну ладно, ладно, не золотого, но и не просто желтого) галуна и вышитых той же нитью крылышках, на обоих рукавах почти сразу под погонами бело-сине-красные русские флаги (чтоб видели сразу!), рубашка светло-серая, без галстука, конечно же (галстук на Фронтире — как рюкзак в сортире, хе-хе), брюки того же цвета, что и крутка, черные полуботинки (и носки, носки обязательно черные!), в общем — красавец! Орел! Кстати, об орлах… Корнев подпоясался офицерским ремнем с кобурой, в которой уютно устроился лучевой пистолет «орел». Оружие на Фронтире — это статус. Если ты при оружии, тем более при нормальном лучевом пистолете, а не каком-то там искровике, значит ты человек серьезный. Ну и применять его Корневу пару раз приходилось, не без того. Конечно, на Фронтире вовсе не везде живут такие отморозки, как на Старканзасе или Томбе, но лучше все же носить при себе килограммовый лучевик, чем в самый неприятный момент вдруг оказаться без него. Для здоровья полезнее, знаете ли.

Хмыкнув и подмигнув своему отражению, Корнев нахлобучил фуражку. О, фуражка — это вообще… Лихо заломленная (на самом деле очень долго, тщательно и старательно сформованная) белая тулья, черного бархата околыш с вышитой (вышитой, а не накладной металлической!) восьмиконечной звездой в лавровом венке и лаковым козырьком, фуражка сразу показывала всем, кто хоть чуть-чуть понимает — идет капитан-пилот! Именно так, через дефис и в два слова. Потому что хоть «Чеглок» и был изначально приспособлен к управлению и одним, и двумя пилотами, но Корнев летал один. Да, пришлось сдавать не самый легкий экзамен на сертификацию капитана-пилота, да еще и платить увеличенный взнос в гильдию, зато теперь он управляет кораблем один, как привык еще в почти что прошлой жизни… А, чего теперь вспоминать! Было и прошло, и не будем пока об этом. А почему видно по фуражке? Да ничего особенного, просто давно уже, лет пятьдесят, наверное, как, сложилась традиция: обычные капитаны носят фуражки с черной тульей, капитаны-пилоты — с белой. То есть капитанами-пилотами официально именовались и первые на двухместных «Северах», но их всегда называли просто капитанами. Как на каком-нибудь нормальном большом корабле с многочисленной командой. А настоящий капитан-пилот — это только и исключительно одиночка.

Выйдя через пассажирский вход, Корнев заблокировал дверь и бодрым шагом направился к конторе. Почти сразу же выяснилось, что напрасно. В зале не было даже очередей у терминалов, это, конечно, хорошо, но вот то, что эти самые терминалы показывали… Показывали они, что свободный фрахт есть только на Гейю, а это то же самое, что нет никакого вообще. С недавних пор русские подданные были на Гейе персонами нон грата, так что и кораблям русским там было делать нечего. Ну и ладно, Корнев и сам бы на эту планету педиков ни за какие деньги не отправился. Хватит уже, побывал. Пусть и не на самой планете, но… В общем, пусть грузы им возит кто-то другой, а он, Корнев, пойдет в бар.

Сначала, впрочем, Корнев зашел в диспетчерскую, поинтересоваться, в какое время можно будет стартовать, если фрахт сегодня же и найдется. Выяснилось, что как раз сегодня день исключительно удобный, стартовать можно в любое время, уведомив диспетчеров за час. Ну вот, теперь уже точно в бар.

Баром тут называлось очень приличное заведение в трех шагах от космопорта «Нью-Либерти-2». В России его бы называли трактиром, а тут, поди ж ты, бар. Ну накурено, ну не стерильно, так не больница же, в конце концов. А столик очень даже чистенький, и стул не скрипит, и вообще, все очень неплохо. Пусть официантку даже с хорошего перепою не назовешь симпатяжкой, зато яичница с салом. Зацените, с настоящим салом! И пиво приятное, легкое такое, но не водянистое, слегка горьковатое, очень приятное светлое пиво. Даже странно, что местное, не мог никак Корнев понять, как это на такой мутной планетке могут варить такое хорошее пиво. Ну да не мог и не надо. Пиво — вот оно, а сюда он не понимать пришел, а позавтракать и поискать варианты…