— К Севе. Он, конечно, рабами торгует и вообще тип сомнительный, но клубешник у него ничего так. Вот твоя дражайшая и подбила Кройчека ее туда возить вечерами. А наш шибздик и рад — ему лишь бы выпить.

— Сева рискнул похитить мою жену? — удивился Андрей.

— Да что ты! — Петр аж руками взмахнул от возмущения. — Сева дико извиняется, но он не при чем. Ее украли на обратном пути, когда они с Кройчи возвращались. Но он расстроен, очень сочувствует. Хотя вины за ним нет, но, в знак дружеского расположения готов компенсировать моральный ущерб любой бабой из своего товара на выбор. Шеф, у него там тааакие крали есть! Я бы на твоем месте хорошо подумал…

— Ты не на моем месте. Кто похитил?

— Наш мелкий выпиздень клянется, что рейдеры.

— Здесь?

— Сам в шоке. Налетели двумя машинами, заблокировали, Кройчи рванул кустами, застрял и их взяли. Мелкому наваляли и отпустили, а ее увезли. Он пока пешком до Севы доковылял, пока его ребята машину вытаскивали, пока доехал — вот, только что объявился. К тебе идти ссыт, вот я и…

— Ничего не понимаю, — растерянно сказал Андрей. — Это кто же такой храбрый? И, главное, зачем?

— Ну, она у тебя тетка видная…

— Красивых баб проще у Севы купить. Хоть оптом, хоть в розницу, хоть с почасовой оплатой. На любой вкус.

— Это да, у Севы товар годный… — со знанием дела закивал Петр.

— Тащи сюда Кройчи. Пусть сам расскажет.

— Он там раненого героя изображает, — предупредил бородач, — типа бился, как лев, почти всех победил, но…

— Плевать. Тащи.

Низкорослый грёмлёнг картинно хромал, опираясь на подставленную руку Петра, закатывал глаза на искаженном нечеловеческой мукой лице и был с виду практически не жилец.

— Иди давай, — безжалостно подгонял его бородач, — подумаешь, пара синяков!

— Синяков? — возмущенно стонал Кройчи. — Синяков? Ты что, доктор? Откуда тебе знать, может у меня внутри все отбито! Меня знаешь, как пинали!

— Тебя пинать, как мешок с говном — только ноги пачкать…

— Да как ты!.. Да я!..

— Головка от хуя. Вот он, шеф. И не обращайте внимания на эту любительскую эстраду. Кости целы. Максимум — поджопников надавали, чтобы быстрее бежал.

— Не слушайте его, шеф! Просто «Нива» на бок легла, я пока вылез… Я пытался отбить Эвелину, клянусь! Но у них было оружие! Их было много, человек двадать минимум! Но я…

— На двух машинах-то их было двадцать? — хмыкнул Петр. — Не заливай, Кройчек!

— Ну, десять. Или семь. Но они знаешь, какие здоровые! Я одному врезал, второму ногой…

— Ногами. Ногами, Кройчек. Ногами ты врезал по дороге, да так, что только пятки засверкали. А то я тебя не знаю!

— Шеф, скажите ему.

— Заткнулись оба! — рявкнул Андрей. — Ты мне другое скажи, Кройчи. Как они узнали, когда и куда вы поедете?

— Шеф, я клянусь! — грёмлёнг сразу забыл хромать, зато побледнел очень натурально. — Никому! Ни единой душе!

— По порядку.

— Ну, шеф, супруга ваша вчера изволили заскучать и велели отвезти их…

— Не кривляйся!

— Да вы и сами знаете! Повез я ее в лагерь Севы. На резервной базе тоска, даме скучно, а там у него такие специалистки…

— О да! — подтвердил Пётр.

— Да я не о том, старый ты козел! У него ж не только бордель. Массажистки, маникюр-педикюр, спа всякое… У Севы…

— Лучший товар в Мультиверсуме, мы знаем, — перебил Андрей, — чем ты был занят, пока она красоту наводила?

— А что я… — грёмленг забегал глазами. — Я так… В баре сидел. Но я буквально пару кружек, шеф, ты же меня знаешь!

— То есть, — тихо сказал Андрей, — ты накидался.

— Нибожемой, шеф! Ну, может, и не пару, но что тут ехать-то? Дорога одна, я ее как свои пять пальцев… Да я с закрытыми глазами могу! Клянусь, я был в норме!

— Много клянешься, — заметил Петр. — Мироздание этого не любит.

— С кем ты болтал в баре?

— Ну… да я практически молчал!

— Ты? Молчал? — недоверчиво спросил бородач. — Не пизди, Кройчек.

— Ну, были там ребята севины, трепались с ними ни о чем… Но у нас же нормально с Севой, вы что?

— То есть, ты напился и раскрыл пасть, — констатировал Андрей. — И что и кому наплел — не помнишь. Так?

— Ну… Не то чтобы… Но да, есть немного, — признался Кройчи.

— Шеф, можно я его в утилизатор к местным засуну, а? — спросил Петр. — Конечно, если из него все говно отжать, останется только хуй и килограмм комбикорма, но это, ей-богу, лучшее применение для такого мудака.

— Не надо шеф, я ни в чем не…

— Что за рейдеры?

— Без понятия, шеф. Темно, фары, раз — и их бага поперек дороги. Я по тормозам, заднюю — а там другая бага. Люстры ксеноновые по глазам шарашат, ничего не понять… Я руля и с дороги, думал — уйду кустами и назад к Севе. Но в темноте неудачно нырнул в овраг, скакнул и прилег на водительскую сторону. Тут бага подлетает, оттуда рейдеры.

— Как выглядели?

— На Севиных похожи, но Сева клянется, что не его.

— Чем похожи?

— Пиджаки, кепки, вот это все. Они дверь открыли, Эвелину выдернули и потащили. Она орет, отбивается, одному по яйцам так зарядила! Я пока через салон вылез, они ее уже упаковали. Я конечно, сразу на них, одному с правой, другому…

— В общем, пока ты дрожал, спрятавшись в «Ниве», они уехали, — констатировал Андрей.

— Шеф! Я просто не успел!

— Все с тобой ясно. Петр, убери его с глаз моих.

— Пошли, лишенец. И твое счастье, что шеф не я!

— Ой, я тебя умоляю! — ответил повеселевший грёмлёнг. — Как-нибудь обойдется. Эвелина тот еще подарок, они еще приплатят, чтобы мы ее забрали!

— Я вот чего понять не могу, — сказал Петр, когда они отошли подальше, — рейдеры были похожи на севиных ребят, так?

— Один в один.

— Но, когда они свалили, ты побежал не к нам, а к Севе. Почему?

— Но это же не его ребята были, он подтвердил!

— Он-то подтвердил. А ты откуда знал, что это не они?

— Ну… Рожи-то незнакомые!

— И как ты, уссываясь от страха в перевернутой машине, их рожи рассмотрел?

— Да я… Рассмотрел как-то! У нас, грёмлёнг, зрение знаешь, какое!

— Знаю. Бутылку сквозь стену разглядите, если по тебе судить. Ох, Кройчек, что-то ты крутишь!

— Да, Петр, да я…

— Смотри, — оборвал его бородач, — если не дай бог чего… Я шефу ничего не скажу. Я тебя вот этими руками — он сунул испуганно отшатнувшемуся грёмлёнгу под нос здоровенные растопыренные пятерни, — придушу. И даже в утилизатор кинуть побрезгую, чтобы экологию таким говном не испортить. В выгребной яме утоплю.

— Клянусь, я…

— Не клянись. Мироздание не любит.

Утром первым делом, после того, как умылся из прикреплённого к воротам рукомойника, завёл новый мотор. Чёрт, работающий мотор — это прекрасно! Вообще, утро вечера было явно мудрёнее, потому что при свете дня все эти чужие загадки казались скорее досадным недоразумением, с которым стоит поскорее расплеваться и перейти к более интересным вещам. В общем, из гаража я выехал, посмеиваясь над собой же вчерашним. Понакрутили, блин, мистики, а я повёлся! Сейчас встретимся и вместе посмеёмся. Ну, или посмеётся кто-то один, так тоже бывает. В конце концов, не так уж сильно я обязан, если что — отдам деньги за мотор, тоже мне проблема.

Честно говоря, я вообще думал, что покручусь в гаражах, не найду дороги, да и вернусь обратно. Я ещё ни разу сам к Старому не ездил, а запомнить все эти повороты и проезды даже не пытался. Однако, к собственному удивлению, проскочив несколько проездов «примерно в нужную сторону», я оказался в прямой видимости от того самого «дворца мусорного короля», которым я окрестил это гнездилище «гремлинов». Готов поклясться, что с Йози мы ездили другой дорогой, и вообще, он был как-то заметно дальше. На секунду возник соблазн развернуться и тихо сдриснуть, но это было бы ребячеством. Да и потом, меня наверняка уже заметили: с накрышной будки Старого отличный обзор, а УАЗик — не самый тихий автомобиль на свете.