– Да, сэр.

– Вы знали его при жизни?

– Нет, ваша честь.

– В таком случае откуда вам стало известно, что это мистер Борден?

– Он так сказал.

– Другими словами, голос в телефонной трубке заявил, что вы разговариваете с мистером Борденом?

– Да, ваша честь.

Эрвуд покачал головой:

– Возражение обвинения принято. Это действительно умозаключение свидетеля. Однако свидетель имеет право как можно точнее пересказать беседу, состоявшуюся по телефону.

– При всем нашем уважении к суду, – вскочил Дру, – и несмотря на то что вопрос задан вашей честью, мы вынуждены заявить возражение, поскольку нельзя доказать, что у телефона был Меридит Борден.

Судья снова покачал головой:

– Адвокат уже обосновал данный вопрос, установив, что телефон у ворот был связан прямо с домом. Теперь мисс Стрит показывает, что нажала кнопку вызова на телефоне и говорила с кем-то. Она имеет право рассказать о беседе. То, что ее собеседником являлся Меридит Борден, должно быть подтверждено либо прямыми, либо косвенными доказательствами. В данном случае суд утверждает, что косвенные доказательства выглядят вполне убедительно. Согласно показаниям обвинения мистер Борден был в доме один. Согласно показаниям данной свидетельницы, какой-то мужчина ответил по телефону. То, что мужчина сказал, будто он является мистером Борденом, вовсе не означает, что так и было в действительности, это уже установлено, но я разрешаю свидетельнице дать показания по поводу этого разговора.

Делла Стрит продолжала:

– Мужской голос спросил, кто звонит. Я сказала, что мы просто прохожие и хотели бы поговорить с мистером Борденом. Мужчина ответил, что он – мистер Борден и просил бы его не беспокоить, но я заявила, что дело не терпит отлагательства, так как молодая женщина попала в автомобильную катастрофу и, скорее всего, находится где-то на его территории. Мужчина подтвердил, что действительно кто-то трогал ворота, нажал на кнопку охранной сигнализации и тем самым открыл клетки со сторожевыми собаками. Он пообещал выключить прожектора и отозвать собак и сказал, чтобы мы не волновались, так как собаки не нанесут вреда: они выдрессированы таким образом, что заставляют человека стоять неподвижно до прихода хозяина. Потом голос спросил, кто я такая, но я отказалась назвать свое имя, сказав, что просто проходила мимо.

– Что было дальше? – спросил Мейсон.

– Я повесила трубку и сказала вам… Нет-нет, – Делла улыбкой попросила прощения у обвинения, – я знаю, что не имею права говорить об этом.

– В какое время это было? – спросил Мейсон.

– Разговор по телефону происходил минут в десять-пятнадцать двенадцатого.

– Что мы сделали потом?

– Потом мы отвезли мистера Анслея назад, в ночной клуб «Золотая сова», где он пересел в свою машину.

– До какого времени мы были с Анслеем?

– До одиннадцати тридцати, может быть, одиннадцати тридцати пяти.

– Следовательно, основываясь только на том, что знаете сами, вы можете указать местопребывание обвиняемого по делу в любой отрезок времени от двух-трех минут одиннадцатого до одиннадцати тридцати вечера понедельника?

– Да.

Мейсон обратился к Дру:

– Можете допрашивать.

– У нас нет вопросов к этому свидетелю, – с широкой улыбкой заявил Дру.

– Вы не будете допрашивать? – удивился Эрвуд.

Дру покачал головой.

– Суд должен указать вам, мистер Дру, что если вы не ставите под сомнение показания этого свидетеля, следовательно, есть достаточные основания полагать, что мисс Стрит действительно разговаривала с мистером Борденом.

– Мы это понимаем, ваша честь, – ответил Дру. – Но наши опровержения будут строиться не на допросе этого свидетеля.

– Как вам угодно.

– Тогда все, – произнес Мейсон. – Мы выиграли, ваша честь.

Судья взглянул на Гамильтона Бергера и Сэма Дру. Они были заняты оживленной беседой.

– Такое впечатление, мистер обвинитель, – сказал Эрвуд, – что в настоящий момент ситуация довольно резко изменилась. По показаниям незаинтересованного свидетеля, в чьей честности суд совершенно не сомневается, какой-то мужчина находился в доме Бордена в несколько минут двенадцатого. Этот человек ответил на звонок телефона, но, согласно показаниям свидетеля обвинения, единственным человеком, который находился в это время в доме Бордена, был сам Меридит Борден.

– С разрешения суда, – Бергер снисходительно улыбнулся, – нам хотелось бы вызвать свидетеля, чьи показания могут несколько прояснить ситуацию.

– Ну что ж, вызывайте.

– Мы просим на свидетельское место Франка Ферни.

– Вы уже приносили присягу, – обратился к нему Бергер, – поэтому сразу начнем с допроса. Вы слышали показания мисс Стрит, которая только что была здесь?

– Да, сэр.

– Вы знаете что-либо о беседе, про которую она рассказывала?

– Да, сэр.

– Что именно?

– То, что эту беседу вел я.

В улыбке Гамильтона Бергера был нескрываемый триумф.

– То есть вы являетесь тем человеком, который назвался Меридитом Борденом?

– Да, сэр.

Гамильтон Бергер с преувеличенной любезностью поклонился Перри Мейсону.

– Можете допрашивать, – сказал он и сел.

Мейсон встал так, чтобы оказаться лицом к лицу со свидетелем.

– Вы сказали нам, – начал он, – что ушли из дома Бордена в шесть часов, рассчитывая вернуться только утром. Вы хотели пойти обедать со своей девушкой?

– Правильно, но я вернулся и ночевал в доме.

– В какое время вы вернулись?

– Приблизительно без десяти одиннадцать.

– И каким образом вы доехали?

Свидетель усмехнулся, усмехнулись также Гамильтон Бергер и Сэм Дру.

– Я приехал на автомобиле, – ответил Ферни.

– Один? – резко спросил Мейсон.

– Нет, сэр.

– Кто был с вами?

– Женщина.

– Что за женщина?

– Доктор Маргарет Коллисон.

– Какой доктор?

– Ветеринар.

– Каким образом вы вошли на территорию?

– Мы подъехали к закрытому заднему входу. Доктор Коллисон поставила свою машину, а я вывел на поводке из машины собаку, открыл калитку, отвел собаку на место и посадил ее в клетку. Когда я сажал ее, было примерно без десяти, ну, возможно, без пяти минут одиннадцать. Потом я спросил доктора Коллисон, не зайдет ли она выпить чего-нибудь, и она ответила, что с удовольствием, тем более что ей хотелось повидать мистера Бордена и поговорить с ним о собаке.

– И что вы сделали?

– Я проводил ее к задней двери дома, открыл замок своим ключом, и мы вошли.

– Что потом?

– Я прошел в кабинет мистера Бордена, но его там не было. Я предположил, что… Хотя, наверное, я не имею права говорить о своих предположениях.

– Продолжайте, – разрешил Мейсон. – Раз обвинение не возражает, я тем более не собираюсь этого делать. Мне нужно точно знать, что произошло.

– Значит, я предположил, что он работает в студии – то ли снимает, то ли проявляет, – и посоветовал доктору Коллисон подождать: может, он спустится вниз. Только я приготовил два коктейля, как вдруг завыла сирена, включились прожектора и автоматически открылись дверцы собачьих клеток. Я услышал, как собаки с лаем помчались к стене, затем уже по лаю догадался, что тот, кто поднял весь этот переполох, сумел перебраться через стену. Я вернулся, посоветовал доктору Коллисон выпить, а потом уже решил посмотреть, что же там произошло, почему включилась сигнализация. Затем я вышел на улицу и свистом отозвал собак. Когда я был на улице, зазвонил телефон. Я быстро вернулся и увидел, что доктор Коллисон уже взяла трубку. Она объяснила, что какой-то мужчина спрашивал мистера Бордена, а она ответила, что мистер Борден приказал его не беспокоить.

– Дальше?

– Спустя некоторое время телефон снова стал звонить.

– И что тогда произошло?

– Я взял трубку, так как подумал, что, наверное, это полиция интересуется причиной включения охранной сигнализации.

– А кто звонил?

– Звонила молодая женщина. Я узнал голос, когда услышал мисс Стрит. Она очень точно передала содержание нашей беседы по телефону. Я действительно назвался Меридитом Борденом, сказал, что собаки не причинят никому вреда, что я выключу прожектора и посажу собак в клетки. На самом деле собаки уже сидели на своих местах.