– Она была одна?

– Совсем одна. И, судя по всему, ухитрилась избавиться от висящих у нее на хвосте полицейских.

– Хорошо, что дальше?

– Моему человеку пришлось срочно пораскинуть мозгами. Он последовал за твоей девицей на автостраду, оттуда – на бульвар, на станцию техобслуживания, а это не больше одного квартала, и видел, как она туда вошла и позвонила по телефону.

Тогда мой парень выскочил на дорогу и попытался остановить проезжающую машину. Дело нелегкое, особенно в такое время, – никто же не останавливается, но в конце концов ему это удалось. Он представился, показал удостоверение и спросил водителя, не хочет ли тот заработать лишнюю двадцатку. Водитель согласился. А потом они ждали в машине, когда Арлен выйдет, и поехали за ней. Просто, как дважды два.

– Куда поехала Арлен Дюваль?

– Сначала она дождалась такси. Вот почему она звонила.

– Что потом?

– Доехала на такси до дома Балларда. Но когда она туда приехала, у Балларда кто-то был. И на подъездной дорожке стояла чья-то машина. Мой человек даже слышал голоса – оба мужские. Арлен Дюваль, конечно, их тоже слышала и потому не входила.

– И что же она делала?

– Это наверняка расстроило ее планы. Она расплатилась и отпустила такси, а затем зашла за дом и ждала.

Мой парень видел в окно, как кто-то ходил по комнате. Но видел мельком и толком не разглядел. Тот человек внутри подошел к окну гостиной и опустил, а затем снова поднял скользящую штору на роликах, скорее всего это был какой-то сигнал. Он оттянул эту штору вниз фута на два, подержал так секунд пять, отпустил – и она скользнула вверх на место.

– Твой парень хорошо рассмотрел того, кто был внутри? – спросил Мейсон, стараясь не выдать голосом переживаемых чувств.

– Совсем не рассмотрел. Портьеры были почти задернуты. Тот внутри проскользнул между ними, потом за ними же спрятался, а после того, как просигналил роликовой шторой, так же между портьерами протиснулся обратно в комнату.

Затем, через несколько минут, тот человек вышел, сел в машину и уехал. Мой парень все это время думал, что машина-то Балларда, так как другой поблизости не было, но оказалось, что нет. Это была машина того, другого. Здесь, конечно, Перри, мой малый подкачал. Сколько я им ни вдалбливаю, что всегда все нужно проверять, ничего не принимать на веру, – нет, не помогает. Раз машина стояла у дверей, раз другой машины рядом не было, он подумал, что она принадлежит Балларду, и не удосужился записать номер.

– Ладно, что было потом?

– Когда тот человек уехал, в дом вошла Арлен Дюваль.

– Каким образом она вошла?

– Вот тут-то, Перри, и начинается нехорошее. Она проникла в дом через заднее окошко.

– Чертовка!

– Согласен.

– Дальше что?

– Она пробыла в доме минут пять и вышла через переднюю дверь. И даже не вышла, а вылетела. Почти бежала. Торопилась так, что дверь забыла закрыть.

– Она быстро шла?

– «Бежала» подошло бы больше.

– Твой человек следил за ней?

– Да, он ехал за ней семь кварталов. Конечно, ему следовало бы отпустить машину и идти пешком, но в такой ситуации никогда точно не знаешь, что произойдет в следующий момент. А потом она каким-то образом почувствовала слежку и оставила моего мальчика с носом.

– Как она это сделала?

– Ну, Перри… ночью это проще простого… если ты идешь и знаешь, что за тобой следят из машины…

– И все-таки, как она ушла от преследования?

– Подошла к одному из домов, притворилась, будто хочет позвонить, но на крыльцо не поднялась, а вместо этого быстренько забежала за дом, дальше, наверное, по аллее, и… тут ее и след простыл.

– Твой человек тоже забежал за дом?

– Он сделал все, что может профессионал. Именно поэтому он и задержался с донесением – не хотел уходить с места. Минут десять покружил по кварталу, затем расширил поиски – прочесал кварталов пять или шесть…

– И что, так и не нашел ее?

– Нет, Перри. Не обнаружил ни малейшего признака.

– А не могла она зайти в дом как-либо еще?

– Не думаю. Мой человек сказал, что света в доме не было и если бы она вздумала войти, то все равно вернулась бы к передней двери. Вначале она уверенно ступила на крыльцо и вдруг ни с того ни с сего сорвалась и бросилась за дом.

– Твой парень чувствовал, что девушка обнаружила слежку?

– Да, Перри. То, как она себя вела, и то, как она неожиданно, ступив уже на крыльцо, побежала… старый трюк, но срабатывает безотказно.

– Хорошо, Пол, мне надо подумать. Как зовут этого твоего человека?

– Горас Манди.

– Он меня знает?

– Да вряд ли. Лично вы не встречались, а фотографию твою он, конечно, видел и, кроме того, знает, что в данном деле я работаю на тебя.

– Его можно найти?

– Конечно. Правда, он ничего пока не знает о смерти Балларда. Если б знал – позвонил бы сразу от его дома. И к тому же у гольф-клуба его ждет напарник…

– Я разберусь. Где он сейчас?

– Снова на бульваре – на станции техобслуживания. Так как он договорился с водителем на двадцать долларов, то заставил его привезти себя и обратно, чтобы сэкономить на такси, а уж потом позвонил.

– О’кей, Пол! Я еду с ним поговорить.

– Понял. Сообщу ему, что ты выехал, – пусть ждет. Новые инструкции будут?

– Продолжай в том же духе, Пол!

– О’кей! Сижу, глотаю кофе и выпускаю его через все дырки.

– Молодец! Постарайся оставаться в курсе. И разузнай, что сможешь, об убийстве Балларда. Самоубийства быть не могло?

– Да какое там к дьяволу самоубийство?!

– Ладно, успокойся! Я позвоню попозже.

– Где тебя искать, Перри?

– Еду повидаться с Манди. Хочу с ним поговорить. Кстати, еще один вопрос – насколько реально попросить Манди забыть то, что он видел?

– Меня это тоже беспокоит, Перри.

– Почему?

– Я подумал, что ты можешь об этом спросить.

– И каковы шансы?

– Шансы невелики.

– Почему?

– У меня есть моя лицензия.

– И что же?

– Не забывай, что Манди пришлось действовать по обстоятельствам – один, без машины и вдруг срочно надо ехать. Поймал автомобилиста и за двадцатку предложил покататься – у того от радости, наверное, и температура подскочила. Как же – ловить бандитов, да еще ночью. А кроме того, Манди показал удостоверение. После всего уже, когда они рассчитались, тот парень заявил, что такое приключение он запомнит надолго.

– Но ведь тот автомобилист не знает, что Баллард мертв.

– И что из этого? Не знает, так узнает. И вспомнит адрес.

– Да, о временном факторе я тоже думал. Но хоть день ты можешь подождать и не сообщать полиции?

– Но, Перри! Сжалься же надо мной, наконец! Мне придется им это сказать, как только о смерти Балларда станет официально известно.

– Обожди минуту. Ты представляешь клиента, и тебе необязательно говорить полиции все, что ты знаешь. Ты…

– Перри, это убийство. И помни, что законопослушный гражданин Джон был втянут в дело моим человеком. Завтра с утра он прочтет газеты, и взлетит, и защебечет, как жаворонок. А если я к тому времени не прочирикаю – ко мне придут и потребуют вернуть лицензию. Это не тот случай, который можно спрятать в карман, застегнуть его и никому не показывать. Это всплывет, Перри, и я не могу позволить себе ждать, пока в полицию о нем сообщит кто-то другой. Как только о смерти Балларда станет известно официально – я должен быть первым, кто им позвонит.

– И ты дашь им имя Манди?

– Конечно.

– И они его допросят?

– Естественно.

– Сколько времени ты мне отводишь? – спросил Мейсон.

– Час или два, Перри. Больше не гарантирую.

– Хорошо, я перезвоню. Будь на месте.

Мейсон проехал мимо ворот гольф-клуба «Ремуда». Длинное и бестолково построенное здание клуба освещалось довольно слабым светом прожекторов. Вся остальная территория и поле для игры находились во мраке, и поэтому здание на холме, окутанное лунным светом, казалось миражем и как бы парило в темноте над спящей землей.