— Это он мял салфетку, — подтвердил детектив.

— Ясно. И на него же показала Тамара, — напомнил лейтенант. — Стас, но почему ты решил, что это он? Ты же тогда отпечатков не видел.

— Порез у него.

— Свежий?

— Нет, утренний. Но совпадение же — в один день порезались кинжалом двое игроков в покер.

— Глупости какие-то.

— Может быть, — кивнул я. — Когда всаживаешь в кого-то кинжал, можно запачкаться кровью. Само собой, если не метнуть, а честно всадить. И при этом другой рукой рот прикрывать трупу, чтоб не пискнул. Я всех осмотрел, крови на одежде нет ни у кого. А если бы была?

— Хочешь сказать, что он бы объяснял кровь на рубашке утренним порезом? Может, и так. Хотел подстраховаться, а на самом деле только внимание привлёк. Бывает.

— Лейтенант, а вы много убийств расследовали? — спросила Тома. — Не тех, конечно, где всё очевидно.

— Три, не считая этого. Одно не раскрыл. Это когда убили здешнего агента имперской спецслужбы. Мы начали рыть, и попёрла такая грязь, что дело у нас отобрали, передали им, а потом и закрыли ввиду отсутствия факта преступления.

— Самоубийство?

— Неважно. Может, написали «смерть от насморка», нам не докладывали. Хотя застрелили его в городе. Наша юрисдикция. И хрен с ним. А на замену убитому унылого клоуна прислали. Тот мог сразу и контрабанду прикрывать, и дело делать, хоть и плохо. А этот вообще ничего не может. Зато его не убьют. Пустое место никому не мешает.

Вернулись детективы, за ними шли констебли, таща убийцу со связанными руками.

— Я требую адвоката, — безжизненным голосом заявил он. — Мой адвокат — Валерий.

— Будет тебе адвокат, не переживай, — пообещал лейтенант. — Если тебя пытали, можешь заявить об этом прямо сейчас. На выходе нас ждут газетчики, они с удовольствием опубликуют.

— Я ничего не собираюсь говорить, не посоветовавшись с адвокатом.

Полицейские с задержанным ушли, да и мы с Томой задержались лишь затем, чтобы получить чек от казино, и тоже направились домой. Газетчики накинулись на нас, как ненормальные, но я им ничего не сказал. Со всеми вопросами по убийству посоветовал обращаться в полицию. Даже не подтвердил, что в казино не только отдыхал, но и немного поработал. Зато газетчики сделали массу фотографий, уж не знаю, зачем им столько. Мы пробились сквозь них, вскочили в одно из такси, то, что оказалось ближе всех, и поехали прочь. А возле моего дома нас поджидал газетчик-провинциал. Я думал, он уже умотал в столицу, но нет — вот он, собственной персоной.

— Все вопросы — в полицию, — сразу же сказал ему я.

— Нет, это дело полиции не по зубам, — глубокомысленно ответил он. — Вы собираетесь в Вервольф?

— Что ему там делать? — буркнула Тома. — Я же здесь.

— И всё же…

Наверно, правильнее было бы пригласить его в дом, угостить чаем и выслушать, что он там бормочет. Но мне на сегодня уже хватило острых ощущений. Хотелось поужинать вдвоём с любимой женщиной и лечь спать. А ещё одного интервью совершенно не хотелось.

Денег, что мы заработали за два дня, хватало на пару месяцев безбедной жизни, даже учитывая налоги и мои долги. На следующий день я твёрдо решил сводить Тому на пляж. Хотя ещё вопрос, кто кого поведёт — она наверняка знает оба берега пограничной реки получше меня. Но когда я проснулся, рядом со мной лежала волчица.

— Страшно? — прорычала она и оскалила зубы.

— Ещё как, — признался я. — Боюсь женщин, и ничего не могу с собой поделать.

— Хочу сырое мясо! На завтрак.

— Будет тебе мясо. Но почему ты волчица?

— Дождь. Ноги крутит. Волчице — нет.

Я выглянул в окно — на небе не облачка. Я даже сходил к другому окну, но и с той стороны небо оставалось чистым. Никакого дождя нет и не предвидится. Похоже, Тома после обильных вечерних ласк хочет избежать утренних. Что ж, ей удалось. Я начал одеваться, ведь надо было сказать экономке, чтобы готовила на одного, а для Томы разморозила мясо с ледника. Не говорить же с ней голым. Тома тем временем спрыгнула на пол, аж дом затрясся, хотя вполне могла сойти, длина лап позволяла. И тут же потянулась, вытягивая лапы, сперва вперёд, потом назад.

— В тебе всё же есть что-то кошачье, — сказал я.

— Кошка есть в каждой. Даже в волчице, — она даже попыталась мяукнуть!

На кухню мы пошли вместе. Экономка, выслушав меня, только кивнула и сказала, чтобы я принёс с ледника тушу поросёнка. Часть пойдёт нам на завтрак, остальное — волчице. Сходил, принёс. Когда вернулся, женщины полным ходом обсуждали надвигающийся дождь, хотя по-прежнему никаких его признаков я не видел.

Пришёл почтальон, принёс газету и десяток писем. В газете всю первую полосу занимало убийство в казино. В основном рассказывалось о полицейском лейтенанте, но нас с Томой тоже упомянули. Об убийце, как ни странно, писали очень мало. Снова тиснули моё фото, совсем маленькое и в углу, и чуть побольше фото Томы, садящейся в карету-такси. Порыв ветра задрал полу её халатика, и так вовсе не длинную, и её ножка обнажилась сильнее, чем старшее поколение считает приличным.

На второй странице были биографии убийцы и убитого, и статья о нашей игре в бильярд, написанная со слов одного из зрителей. Здесь же было большое интервью с хозяином казино, он описал всё происшедшее со своей точки зрения, не забывая при этом рекламировать заведение. Потом я перешёл на третью страницу, там было интервью с адвокатом убийцы, а первую и вторую отдал Томе, и она от своей фотографии пришла в дикий восторг. Экономка тоже её посмотрела, но ничего не сказала, только осуждающе поджала губы.

Я дочитал до слов адвоката, что его клиент признался в убийстве, но в деле есть смягчающие обстоятельства. Тут сверкнула молния, грянул гром, и по оконным стёклам хлынули потоки воды. Я надеялся, что ливень скоро кончится, но Тома сказала, что это на весь день. Так что прогулку на пляж пришлось отменить. Да и в такую погоду вообще никуда выходить не хотелось. И читать газету тоже не хотелось. А для того, чего хотелось, Тома должна была принять человечью форму. Но ещё сильнее не хотелось, чтобы у неё болели суставы. Да уж, разобраться в собственных желаниях было совсем не просто.

За завтраком женщины увлечённо обсуждали ломоту в суставах на дождь. Будто это то, чем нужно гордиться. Оборотни и так в волчьей форме говорят не очень внятно, а уж когда у них набит рот, и подавно ничего не разобрать, но старушка вроде всё понимала, сочувствовала и даже стала называть Тому деточкой. Но нашу мирную трапезу прервал требовательный стук в дверь. Я никаких визитёров не ждал, тем более, в такую погоду, так что встретил их с изготовленным к бою кинжалом.

— Двое на крыльце, — рявкнула Тома, изготовившись к бою. — И двое во дворе. Один — волк.

Едва я отворил дверь, один из незваных гостей ринулся в прихожую и едва не налетел на мой кинжал. Хорошо, что я его сразу узнал, а то у спецслужбы вновь появилась бы вакансия в нашем городе.

— Васька, идиот! — заорал я. — Тебе жить надоело?

— Мне мокнуть надоело, — буркнул он в ответ.

Вслед за ним вошла женщина в плаще с капюшоном, а во дворе остались двое здоровил, не обращающих внимания на дождь. Одного я узнал — оборотень из охраны губернатора. Так что и не удивился, когда у снявшей плащ женщины оказалось лицо губернаторской супруги. Я с ней раньше не встречался, но её фотографий в местных газетах насмотрелся достаточно. Кинжал пришлось убрать. И я догадывался, какого хрена она ко мне припёрлась. Конечно, она могла прийти, чтобы заплатить мне за то, что я вернул ей младшего сына. Или поругать за то, что отпинал старшего. Или нанять меня для поисков ключика от пояса верности, украденного у её мужа. Но я так не думал. Увы, я не ошибся.

— Станислав, его опять похитили! — отчаянно выкрикнула она. — Мне нужна ваша помощь!

— Могу только выразить сочувствие, — сухо ответил я. — И ещё предложить рюмку вина или стакан чая. Но не больше. Работать на вас как частный сыщик я не буду.