Сделаю прогноз. Если Ритуал Преображения пройдёт успешно, то Вервольф, скорее всего, получит себе короля. Свежеиспечённый король, подстрекаемый генералами, с очень высокой вероятностью затеет войну с Империей. В войне, в конечном итоге, победит Империя, за счёт больших размеров и практически неисчерпаемых ресурсов, но крови прольются полноводные реки, а разрушения будут ужасающими. От Приграничья мало что останется, да и мало кто. Короче говоря, войну нужно предотвратить любой ценой, чтобы потом не расхлёбывать её саму и её неизбежные последствия — голод и эпидемии.

Дилижанс остановился. Я выглянул в окно и увидел имперскую погранзаставу. Пока я читал, мы добрались до границы и теперь ждали своей очереди на пограничный и таможенный контроль. Четверо пограничников, по двое от Империи и Вервольфа, и наш таможенник досматривали дилижанс имперской туристической компании «Паутина», я на таком оба раза ездил на Люпус-бич. Таможенник отрастил бороду почти до пояса, по моде Таёжной провинции, откуда его, скорее всего, и прислали. Выглядел он как клоун из балагана, но честно старался грозно сверкать глазами и наводить ужас.

Два волка тщательно обнюхивали туристов, один из них — полукровка, явно наш пограничник. Человек и девушка-оборотень в человечьей форме так же тщательно обыскивали дилижанс. Насколько я видел, всё, что они нашли — три бутылки крепкого спиртного. Один из туристов выписал чек, оплачивая таможенную пошлину, обозвал таможенника вшивым таёжным лешим, и их дилижанс тронулся, набирая ход не то на курорты Тёплого, не то в Эльф-сити, а может, и куда-нибудь ещё. Из двенадцати туристов только один был оборотнем-полукровкой, и я не понимал, что нового для себя он хочет увидеть в Вервольфе.

После них мы ждали, пока пропустят в Империю встречный дилижанс «Квадратной Луны». Там тоже кучерами были мужчина и женщина, они переругивались с нашими, слегка недовольными, что пришлось уступить дорогу, но настоящей злости в ругани не было. Они явно хорошо знали друг друга, и вскоре вместо несерьёзных оскорблений стали обмениваться новостями. В основном они рассказывали друг другу, кого из общих знакомых они встретили на дорогах Империи, Вервольфа, а может, ещё каких-нибудь стран.

— А у нас очень странный эльф, — услышал я слова женщины-кучера с нашего дилижанса.

— Конечно, — откликнулась женщина со встречного. — Только что прошла эльфийская «Паутина», мог же на ней. Зачем ему «Луна»?

— Хорош трепаться! — прервал их имперский пограничник-человек. — Валите отсюда по быстрому, не задерживайте!

Теперь наш дилижанс стал на досмотровую площадку, пассажиры вышли, и нами тут же занялись. Оба пограничника-волка почему-то здорово заинтересовались одним нашим попутчиком, хотя в тех плавках, что были его единственной одеждой, даже собственный хрен толком не спрячешь. А двое остальных занялись мной и Томой. Неудивительно, я среди пассажиров был единственным человеком, а с ней все они были хорошо знакомы.

— Что, Тамара, нагулялась по Империи? — весело спросил наш пограничник. — Визу хоть не потеряла? А то пять лет каторги — не шутка. Будешь в Тундре отрабатывать ездовой собакой.

— Как каторга? — испуганно пискнула одна из наших попутчиц. — Нам говорили, за это штраф!

— Вам — штраф, а ей — каторга в тундре, — заявил он, теперь уже серьёзным тоном и с серьёзным выражением лица.

Каторги в Империи не было уже лет двести, если бы не классические пьесы о романтической любви принцесс и безвинно осуждённых каторжан, о ней бы уже давно все забыли. Но несчастную путешественницу этот шутник изрядно напугал. Хотя чего ей бояться? Имперская виза, медная брошь с выгравированным солнцем и номером, никуда не делась, висела у неё на плавках и сверкала под яркими лучами настоящего солнца. У Томы была точно такая же, только с другим номером, само собой.

Пассажиры-оборотни сдали свои визы имперским пограничникам, Тома пошла к командиру заставы Вервольфа по своим делам, я смотрел, как два волка нюхают всё того же пассажира, поглядывая с недоумением друг на друга, а пограничница в человечьей форме крутилась вокруг меня и тоже выглядела растерянной. Волки вдруг рванули к открытому багажнику дилижанса, мне показалось, что наперегонки. Забег выиграл чистокровный, наш полукровка отстал от него на полкорпуса. Имперский таможенник тоже туда бежал, но не так быстро.

— Серебро! — радостно взревели оба волка.

Таможенник порылся в чьей-то сумке и достал из неё три вилки, на вид — из нержавеющей стали, но внутри, похоже, действительно серебряные, раз их владелец и его спутница горестно завыли. Зато пограничники и таможенник ликовали — контрабанда будет конфискована, а все они получат премию, и наши, и из Вервольфа. Но девица-оборотень от меня не отстала и учинила мне допрос. Я не понимал, в чём дело. Других, и людей, и оборотней, пропускали беспрепятственно.

— Ваше имя? — резко спросила она.

— Станислав.

— Подданный Империи?

— Да.

— Удостоверение личности с собой?

— Вот, — я показал лицензию частного сыщика.

— Житель имперской провинции Приграничье?

— Да. В лицензии указано.

— Вижу. Это о вас писали газеты имперского Приграничья в связи с похищением сына губернатора?

— Да, — отпираться не было смысла.

— Цель поездки?

— Туризм.

— Рая, чего ты к нему прицепилась? — поинтересовался её напарник, уже перекинувшийся в человечью форму и натянувший форменные плавки. — Что с ним не так?

— Запах, — коротко ответила девица.

— Я ничего не учуял.

— Ты — мужчина.

— Погоди. Он же эльф!

— Да. Причём единственный на весь дилижанс.

— Это не преступление. Заканчивай. Для отказа оснований нет.

— Мы имеем право не дать визу без объяснений, — заупрямилась девица.

— Имеем. Но не откажем.

Я приколол к шортам вервольфовскую визу, тоже брошь, только с изображением волчьей головы вместо солнца, и дождавшись Тому, сел в дилижанс.

— Всё, Стас, я больше не пограничник, — похвасталась она. — Мой контракт с пограничной стражей разорван по взаимному согласию сторон. Или просто по согласию, не помню, как оно точно звучит. Нельзя же до бесконечности пребывать в неоплачиваемом отпуске!

Я не знал, хорошо это для неё или плохо, поздравлять надо или сочувствовать, а потому решительно сменил тему — подробно описал ей странное поведение пограничников Вервольфа, её бывших коллег, и попросил объяснений, потому что сам абсолютно ничего не понимал. Я не впервые пересекаю границу через контрольный пункт, дважды ездил на Люпус-бич, и пограничники никогда ко мне не цеплялись.

— Не повезло, — расстроилась Тома. — У этой сучки Раисы сегодня выходной, не знаю, как она на посту оказалась. А нюх у неё слишком хорош. Не хуже, чем у меня.

— И что она во мне вынюхала?

— Ты на вид эльф, а пахнешь, почти как человек. Или, говоря по-вашему, ты выглядишь, как человек, но от тебя несёт оборотнем.

— Никогда мне такого не говорили, — удивился я. — Хотя с оборотнями дела имел, в Приграничье их хватает. И на Люпус-бич дважды ездил, каждый раз пограничный досмотр проходил.

— Твой запах как следует распознает только ищейка, причём обязательно женщина. Говорю же, не повезло. Раиса — отличная ищейка, и всё поняла.

— Что она поняла? — я-то ничего не понимал, не то что Тома и Раиса.

— Твой запах сражает женщину с хорошим обонянием наповал. Я растаяла, постояв полминутки рядом. У меня даже течка началась за неделю до срока. Или ты думаешь, что я отдаюсь каждому встречному эльфу, а потом мчусь за ним в Империю?

— Ты говорила, что растаяла от того, что я тебя гладил, — напомнил я.

— От этого — тоже. Но раньше я никогда не позволяла прикасаться к себе незнакомцам, ни людям, ни эльфам. Вы, эльфы, часто западаете на будущего партнёра с первого взгляда, а у меня получилось с первого вдоха.

Из наших попутчиков одна пара безутешно плакала, горюя об утерянном контрабандном серебре, и не обращала внимания ни на что больше, оборотни второй пары читали газеты и ругались, обсуждая прочитанное. Насколько мог судить, ни те, ни другие не подслушивали, хотя с оборотнями ни в чём нельзя быть уверенным.