— Лейтенант думает, что убийство. А мне — по хрен. Дальше всё в твоих руках. Что тебе мешает свалить убийство на похитителя? Хочешь — она его сообщница, хочешь — невинная жертва, пыталась ему помешать или просто не вовремя проснулась. Какие проблемы?

— Пришить? Ты считаешь, это не его рук дело?

— Откуда мне знать, Вася? Я только идентифицировал труп няньки, если это она. Убийство я не расследовал. Это твоя работа, не моя. Что за разговор, после которого я буду не таким весёлым?

— Мы с тобой поговорим о пограничнике Томе.

— Опять! Не знаю я никакого пограничника Тома и никогда не знал! Достали!

— Понимаешь, Стас, у спецслужбы есть подробное досье на каждого пограничника Вервольфа. По крайней мере, мы надеемся, что на каждого. И, представь себе, на их ближайших заставах пограничника Тома нет. И Томаса нет. Но я подумал, что даже такой своеобразный малыш, как Олег, не может фантазировать на пустом месте. Что-то такое он слышал или видел. Да и ты не похож на педераста.

— Спасибо, друг!

— Заткнись! Я тебе не друг! А ты мне — тем более! Короче, я предположил, что пограничник был женского пола. Никакой Томы в списках тоже нет, зато нашлась Тамара. Вот, полюбуйся.

Вася кинул мне две фотографии. На первой Тома с сосредоточенным лицом проверяла чьи-то документы на пропускном пункте. Ей очень шёл летний мундир пограничной стражи — лифчик, шорты с поясом и мокасины, всё белого цвета. Через плечо перекинут длинный лук, за спиной — колчан с серебряными стрелами, на поясе — арбалет, дубинка и кинжал, похоже, тоже серебряный. Я вспомнил её без всего этого, и мой организм отреагировал вполне предсказуемо. Всё бы ничего, но Вася заметил.

— Вижу, что вы знакомы, и даже вижу, до какой степени близости дошло ваше знакомство.

— Глупости! Мне нравится твоя малолетняя любовница, вот и…

— Посмотри вторую.

Со второй фотографии на меня смотрела оскаленная волчица. И это тоже была Тома. В центре Империи никто не отличит одного волка от другого, но Приграничье — иное дело. В городе действует постановление о запрете появления оборотней в волчьей форме в публичных местах, но в нём столько исключений, что по-настоящему оно, считай, и не действует. Волков я насмотрелся достаточно, чтобы не путать их между собой.

— Волк какой-то, — безразлично сказал я. — Или волчица, с этого ракурса не видно. Тоже Тамара?

— Да, Тамара, сержант пограничной стражи Вервольфа. И ты с ней трахался!

— Ты так говоришь, будто это что-то плохое.

— А что, хорошее?

— Вася, ты откуда родом? Не из Приграничья же?

— Я из Степного Пояса.

— А! Бескрайние поля пшеницы и такие же бескрайние луга сочной травы. Читал что-то о твоей провинции.

— Степной Пояс — это три провинции, а не одна. Да, всё правильно. Мы — житница Империи. И у нас не живут нелюди, даже метисы. Я не понимаю, как можно трахаться с нелюдями. А вы ведёте себя так, будто это норма! Будто оборотни — люди! Вот только вчера узнал, что в полиции служит метис-оборотень. Я пошёл к вашему капитану, потребовал, чтобы его уволили, мои полномочия такое позволяют, а он знаешь, что мне ответил?

— Наверно, на хрен послал.

— А когда я ему сказал, что спорить со спецслужбой вредно для здоровья, он напомнил о моём покойном начальнике, которого убили за то, что он боролся с контрабандой!

— Да? А я слыхал, за то, что вымогал взятки у контрабандистов и у кого-то ещё. Но это неважно. Я так и не понял, чем ты собрался меня огорчить. Фотографиями сержанта Тамары?

— Она — агент разведки Вервольфа.

— Это факт или твои фантазии?

— Она была обязана тебя задержать, а не трахаться с тобой!

— Тебе-то что с того, Вася?

— Ты завербован, понимаешь? Ты сам этого не заметил, а уже работаешь против Империи! Скажи, Стас, она тебя целовала?

— Не твоё дело.

— Целовала, конечно же! А оборотни не целуются! Им это не в удовольствие. Может, ещё и хвостиком тебе повиляла? А то и в лицо лизнула, да?

— И это не твоё дело. Чего ты от меня на самом деле хочешь?

— Чтобы ты работал на спецслужбу. Другим об этом знать необязательно, ты останешься частным детективом, но если вдруг здесь появится твоя Тамара, немедленно оповестишь меня.

— Хрен тебе на рыло.

— Пойми, Стас, она обязательно появится. Она тебя завербовала, и непременно попытается как-то тебя использовать. Возможно, предстоит война с Вервольфом, а ты отказываешься помочь Родине. Нехорошо.

— С чего вдруг война? Прошлый раз Империя на них напала, получила по зубам, и с тех пор с ними мир. Что, снова готовим нападение?

— Я этого не говорил! — перепугался Вася. — Это секрет!

— Ты не говорил, но слышали я и твоя любовница. Но ты не сказал, с чего вдруг война? Есть разумная причина?

— Есть. Но тебе её знать не положено. Короче, если тут появится Тамара, я должен об этом узнать сразу же. Иначе тебе придётся очень несладко, уж поверь мне.

— Тот, кто тебя сменит на боевом посту, будет говорить, что ты безвинно погиб из-за неправильного метода вербовки стукачей.

— Ты мне угрожаешь? — он вскочил на ноги.

— Нет. Я тебя посылаю на хрен.

Когда я уходил, писающие мальчики ехидно ухмылялись. Похоже, они подслушали всё, в том числе важнейший секрет Империи.

Я скромно поужинал в городе, финансы ещё позволяли. Обед пропустил, потому что возня с трупом отбила всяческий аппетит, и даже вечером еле осилил маленькую порцию гречневой каши с жареной рыбой. Зато компота проглотил с полдесятка стаканов, очень уж жарко было днём. Хотелось пойти домой и лечь спать пораньше, но увы. Спать мне вновь предстояло в казарме, а там до темноты не поспишь, новобранцы так шумят, что и покойника разбудят, если он свежий.

Раньше я считал, что если человек хочет спать, ему никакие звуки не помешают. Ошибался, признаю. Вчера у меня день был куда хуже, чем сегодня, я устал дальше некуда, а заснул лишь незадолго до полуночи, когда коллеги закончили покер и погасили свет. Вряд ли сегодня будет иначе. Так что я решил погулять по парку, а заодно взглянуть на место, где нашли труп Арины. Парк я отлично знал, ещё в детстве облазил в нём все углы и закоулки, так что нужные заросли нашёл без труда. Тщательно обыскал всё вокруг, но не обнаружил ничего полезного. Всякого мусора валялось сколько угодно, понять, что имеет отношение к делу, а что попало сюда месяц назад, не получалось.

За спиной хрустнула ветка, и я резко развернулся, схватившись за дубинку. Не ахти какое оружие, но другого нет. Передо мной стоял оборотень, причём не полукровка. Даже в человечьей форме он выглядел заросшим шерстью двуногим волком. А на поясе у него висели кинжал и шпага, всё серебряное. Поодаль стояли ещё трое, один примерно такой же, но человек, а двое других — губернатор и его сынок Борис. Стало быть, вот они какие, телохранители губернатора, головорезы, в лапы которых опасно попадать. Да, действительно опасно.

— Вы кто такой? — строго спросил я, изменив голос, насколько смог. — Это место преступления, посторонним тут делать нечего.

— Вот и расскажи это Его Превосходительству, — лениво предложил оборотень, говорил он без малейшего акцента, как местный, может, даже родился он в Приграничье.

— Не, собачиться с губернатором мне не по чину, — буркнул в ответ я. — Хочет он посмотреть, где лежал вонючий труп — нет возражений.

— Это для тебя Арина — просто ещё один труп. А для Его Превосходительства она старая нянечка, которая вырастила его самого, а потом и его старшего сына.

— А для тебя? — полюбопытствовал я. — Или ты её вообще не знал?

— Знал. Добрая старушенция. Мегерой становилась, только если кто-то её ангелочка обижал. Ха, ангелочек! — он сплюнул. — Как по мне, хуже трёх демонов. А чего ты о ней выпытываешь? Дело передано спецслужбе, а ты из полиции.

— Ещё не передано, — возразил я. — Труп пока официально не опознан.

— Арина это, — отмахнулся оборотень. — И не сомневайся. Её ноги даже по скелету с другими не спутать. Еле ходила, бедняжка. Ну, ты это… заканчивай тут побыстрее, чтоб Его Превосходительство долго не ждал, а когда свалишь, он и Бориска с ней попрощаются. Не над протухшим же трупом им прощаться. А потом официально опознают. Кому же ещё, как не им?