— О-о-ох, — простонала я. — Это ужасно! Не хочу иметь с этим ничего общего!

— К сожалению, Ришель, ты единственная, кого Джок слушается, — улыбнулся Том. — Тебе отведена важная роль в нашем плане. Без тебя ничего не получится. Отнесись к этому как к комплименту.

Я передернула плечами и повернулась к Джоку. Мне понадобилось минут пять, чтобы уговорить его забраться в инвалидное кресло. Потом я успокаивала его, пока Лиз накидывала ему на спину пальто миссис Мак и укутывала клетчатым пледом, чтобы спрятать лапы.

В довершение Лиз повязала голову Джока шарфом, опустив его как можно ниже на морду, и мы отступили назад, чтобы оценить результаты.

Общий вид был весьма впечатляющим. Я почти могла поклясться, что в кресле восседала маленькая старушка, наклонив вперед голову и поставив ноги в шиповках на подножку.

Только обычно маленькие старушки не лают.

Наша компания покатывалась со смеху. Все обессиленно фыркали, хватаясь друг за друга и показывая на Джока. Он поднял свою лохматую голову и смущенно смотрел на нас, высунув длинный язык.

— Ох, бабушка, — пропищал Том высоким голоском, — какие у тебя большие зубы, — и снова покатился со смеху.

— Ну все, — резко сказала я. — Довольно. Хватит дурачиться, Том. Чтобы эта глупая затея увенчалась успехом, а мы не нажили себе неприятностей, пора отнестись к этому серьезно. В любом случае главное, чтобы Джок вел себя смирно. Это все, что нам нужно!

Все сразу перестали смеяться и удивленно посмотрели на меня. Они не ожидали, что я начну ими командовать. Обычно я просто наблюдаю со стороны, как разворачиваются события, — это более легкий путь. Но я решила, что если уж мне предстоит участвовать в этой авантюре, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы какая-нибудь мелочь не испортила дела.

— Слушаюсь, шеф, — покорно откликнулся Том, а Ник отдал честь. Они подшучивали надо мной. Но Лиз, Санни и Элмо все-таки признали, что мои слова не лишены смысла.

Санни выкатила Джока на улицу, и мы взяли курс на больницу. Я шагала рядом с креслом, держа руку на холке Джока, чтобы ему было спокойнее. Остальные по очереди сменяли друг друга.

Мы тащились бесконечно долго, я уже не чувствовала ног. Одно радовало — мне не приходилось везти Джока. Кресло было старым, и толкать его перед собой по тротуару было довольно тяжело. Но передохнуть мы не решались. Нам приходилось двигаться не останавливаясь, чтобы никто не успел присмотреться к Джоку.

Мы почти добрались до торгового центра. На площади военный оркестр в полном составе — барабаны, трубы, тарелки — на полную мощь играл марш. Мы провозили кресло мимо него, как вдруг Джок задрал голову и протяжно, заунывно завыл. Люди на площади повернулись в нашу сторону.

— О нет! — простонала Лиз. — Это же марш! Помните, Джок терпеть его не может?! Скорее же, делайте что-нибудь.

Я стала нашептывать Джоку на ухо ласковые словечки. А Тома осенила еще одна блестящая идея. Он запел во все горло, стараясь перекрыть оркестр.

Том не самый лучший певец в мире. Его исполнение немногим отличалось от завываний Джока. Взгляды прохожих выражали явное осуждение, а один пожилой мужчина погрозил Тому своей тростью. Положение было затруднительным. Но, в конце концов, никто не догадался, что на самом деле происходит.

Когда площадь осталась позади, мы преодолели три последних автобусных остановки и наконец дотащились до больницы. Когда мы подкатили инвалидное кресло к стеклянным дверям, Лиз начала хромать.

— Мне нужно сесть, — переводя дыхание, сказала она. — Что-то попало мне в туфельку и трет ногу.

— Лиз, только не сейчас, — взмолилась я. Но она заупрямилась. И, усевшись, начала ковырять подошву своей туфли.

Какой-то маленький мальчик с любопытством стал рассматривать нас и как зачарованный уставился на Джока. Меня трясло от нетерпения.

— Лиз, скорее, — прошипела я. Она протянула руку, на ладони оказались три маленьких камешка, один побольше и щепка.

— Неудивительно, что мне было так больно, — пожаловалась она.

Маленький мальчик отошел в сторону, его пальцы потянулись ко рту.

— Лиз! — обеспокоенно повысил голос Ник. — Пошли!

— Мама, — во весь голос завопил малыш, — эта старая леди похожа на собаку…

Мама схватила его за руку.

— Тише, Тимоти, — зашикала она. — Нельзя так говорить. — И потащила его прочь, смущенно избегая наших взглядов.

У меня вырвался протяжный вздох облегчения. Санни потянула Лиз, чтобы та поднялась на ноги, и втолкнула в вестибюль, пока еще что-нибудь не произошло. Пока Ник очаровывал женщину за регистрационным столом, мы поспешно втолкнули кресло в лифт.

Минуту спустя мы вкатывали Джока в палату миссис Мак.

К несчастью, миссис Мак спала, а у кудрявой женщины с другой кровати была посетительница. Я подумала, что это, наверное, сестры, потому что они обе уставились на нас с совершенно одинаковым выражением неодобрения.

У Джока в горле заклокотало, и он недружелюбно заворчал. Ему, очевидно, не понравились взгляды этих двух женщин. В отчаянии я шептала, чтобы он успокоился, и гладила его по спине.

— У бабули небольшой кашель, — объяснил Том женщинам.

Они лишь взглянули на нас, а потом склонили головы друг к другу и начали шептаться.

Санни быстро подкатила Джока поближе к миссис Мак и задернула занавеску вокруг кровати, так что мы оказались отгороженными, словно в маленькой комнатке.

Мы посмотрели на бледное, спокойное лицо на подушке.

— Миссис Мак, миссис Мак, — осторожно позвала Лиз. — Проснитесь. К вам кто-то пришел.

Я сняла шарф с головы Джока, он нетерпеливо выпрямился в инвалидном кресле, миссис Мак проснулась. Увидела его. Ее лицо расцвело в самой прекрасной улыбке, а глаза наполнились слезами.

— Джок, — слабым голосом произнесла она. — О мой маленький песик. Ты здесь.

Она вытащила из-под одеяла дрожащую руку и погладила лохматую голову. Джок заскулил и подал ей лапу — словно хотел сказать, чтобы она поправлялась. Миссис Мак рассмеялась, скорее всего в первый раз после несчастного случая.

Потом она неожиданно перестала смеяться и посмотрела на клетчатый плед и собачью лапу на своем колене.

— Ох! — вырвалось у нее. — О мой бог. Теперь я вспомнила. Вспомнила.

Она оглядела нас широко раскрытыми от удивления глазами.

— Все вернулось ко мне. Я помню, что случилось в тот вечер, когда я упала.

— Я помню все совершенно ясно, — говорила нам миссис Мак. — Мы с Джоком, как обычно, сидели в гостиной и смотрели «Провинцию». Уютно, тепло. Клетчатый плед у меня на коленях. Я обедала — ела овощной суп. Очень вкусный. Потом… — Она запнулась, ее губы дрожали.

— Продолжайте, — попросил Элмо.

Взгляд миссис Мак стал отсутствующим, словно она увидела что-то, недоступное нам. Ее лицо побледнело еще сильнее. Она обняла Джока.

— Вдруг Джок поднял уши и положил лапу мне на колено, точно так же, как минуту назад. Я подумала: что-то за моей спиной привлекло его внимание.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— Он почти не притронулся к супу. — Она с гордостью посмотрела на пса. — Потом он подскочил к двери и заскулил. Я поняла: что-то не в порядке. Она снова замолчала. Теперь в ее глазах появилось выражение испуга. Она сделала

над собой усилие и продолжала. Мы слушали, затаив дыхание.

— Я отставила поднос, поднялась и вышла в кухню. Задняя дверь была открыта, и… там кто-то был. В темноте он склонился над кухонным столом. Темная фигура. Мужчина — да, я уверена, это был мужчина. Я ужасно перепугалась.

— Мы были правы! — выдохнула Санни, но Лиз тут же шикнула на нее. Она не хотела, чтобы что-то помешало воспоминаниям миссис Мак.