— Какой перстень? Тот самый, который у тебя Пропал? — удивился Венечка.

— Почем я знаю, тот или не тот. А вдруг тот самый? А если тот самый, то зачем она родного внука тогда выдает? Или она делает это нечаянно? — затараторила Лешка, запутавшись в своих мыслях. — Поехали скорее?

Вень, что там у тебя?

Венечка давно отослал по электронной почте письмо во Францию и теперь напряженно вглядывался в экран монитора.

Загруженность в это время суток очень большая, ответ может прийти не так скоро. Да и не сидит же месье Жан-Жак весь день у компьютера! А давайте ему позвоним?

Звони быстрее — согласился Артем, — а мы погнали.

Венечка набрал длинный заграничный номер, но трубку во Франции никто не снял.

Дарья Кирилловна показалась ребятам еще моложе, чем при первой встрече. На этот раз на Пей было длинное» до самого пола, платье; обтягивающее стройную не по возрасту фигуру, а на шее сверкало красивое ожерелье.

— Заходите, — произнесла она своим грудным голосом и гостеприимно спросила, почти так же, как и в первый раз: — Есть будете?

— Будем, — с готовностью кивнул Ромка, и все вспомнили о том, что время уже давно перевалило за полдень, а они, кроме ненавистной овсянки, с раннего утра ничего не ели.

Дарья Кирилловна провела их в ванную комнату и заставила вымыть руки. Там пахло каким-то необыкновенно приятным мылом. А когда они вернулись на кухню, то увидели, что стол уже накрыт и у каждого на тарелке лежит по большому куску запеченного мяса с какими-то овощами. Вид у хозяйки был озабоченный, и Ромка понял, что на этот раз они не будут распивать чаи у самовара.

Дарья Кирилловна включила чайник «Тефаль», который тут же закипел, и деловито спросила:

Чай или кофе?

Мне кофе, — сказал Артем. Лешка вслед за ним кивнула, а Ромка попросил чаю. Никто из них не знал; с чего начать разговор. Внезапно девочка скосила глаза и увидела на кухонном столе рядом с плитой тарелочку, а на ней — знакомый сверкающий перстень. Она даже есть перестала, В ее комнате в ту злополучную ночь перстень тоже лежал на блюдечке.

Дарья Максимовна перехватила ее взгляд.

— Никогда в чудеса не верила, а теперь приходится, — сказала она. — Утром поднимаюсь выхожу на кухню, а он здесь лежит. А ведь я его отлично помню. Это Риточкин перстень. Его Жан-Жак подарил. Я даже сначала была уверена, что в нем настоящий бриллиант.

— А разве это не бриллиант? — замерла Лешка.

Да откуда у бедного студента могли быть такие деньги? Вернее, он был не очень бедным, но бриллианты ему все равно были не по карману. Да мы тогда о драгоценностях и не думали. «Мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь», — пропела она. — А уж как он ее Любил!

А она ему изменила.

Нет; она выбрала. Между несвободой и свободой. Если бы дело касалось одного материального благополучия, она бы согласилась. Вам не понять теперь этого. Тогда времена совсем другие были!

А почему все-таки она не могла за него замуж выйти? — спросила Лешка. — Наплевала бы на все и уехала с ним во Францию. Пусть бы ее тогда из института исключали!

Все было не так просто, Жан-Жака тогда обвинили в антисоветской деятельности, похоже, даже в шпионаже. А все потому, что он как-то раз — а дело было у меня дома на вечеринке — пересказал нам книгу французского писателя Андре Жида. Знаете такого?

Дети переглянулись. Ромка пожал плечами. Еще один французский писатель, которого он почему-то должен знать!

— Это был известный писатель, — продолжала Дарья Кирилловна. — В далеком 1936 году он был в Советском Союзе а потом написал книгу «Возвращение в СССР»; В ней он в основном говорил об отсутствии свободы в нашей стране. Поэтому книга была у нас, естественно, запрещена. Мы о ней тогда не знали, а потому слушали Жан-Жака открыв рты. А потом кто-то из присутствующих донес на него куда следует.

Кто? — спросил Ромка.

Об этом до сих пор никто не знает. Теперь ужине узнает, — вздохнула Дарья Кирилловна.

А вы не пытались это сами выяснить?

Знаешь, как трудно подозревать своих друзей. А сам разве кто сознается? Да и ни к чему это теперь. Все равно уже ничего не исправить.

А Евгения Семеновна тогда там тоже была?

Рома, я поняла, на что ты намекаешь. Однако ты не должен судить о человеке по первому взгляду, — строго сказала Дарья Кирилловна, и Ромка решил оставить с «Й измышления при себе.

— А можно, я посмотрю перстень? Лешкина рука сама потянулась к красивой вещице.

Перстень действительно, был тот самый. Вот и малюсенькая точечка у самого основания камня, которую Лешка очень хорошо запомнила. Так что же это получается? Значит, к ней в окно той ночью влез Андрей? Но как могла такое случиться? Неужели он настолько коварный что сумел всех обмануть и раньше всех узнал о том, что Маргарита Павловна и есть Рита Колосова? Но зачем тогда он оставил перстень здесь? И кто тогда кричал? Она беспомощно посмотрела на ребят. Они сосредоточенно ели, стараясь не показать свою заинтересованность.

— А почему же вы мне сразу не сказали, что Риточка пропала? — спросила Дарья Кирилловна. — Вы так и не заявили в милицию о ее исчезновении?

— Мы не могли, — поднял голову от тарелки Ромка. — Разве вам Жан-Жак не сказал о предупреждений преступников: если мы заявим в милицию, то они ее убьют?

— Сказал. Он мне все сказал, потому что знает, что мне можно доверять. Если я их то где ни разу не подвела, то теперь-то уж точно не подведу.

В прихожей послышался шум, и в кухню вошел Андрей. Он увидел прежнюю компанию и снова удивился:

— Вы опять здесь? Какими судьбами?

«И не стыдно ему?» — подумала Лешка.

Она взглянула на свою руку с украшением на пальце и решила тут же выяснить истину.

— Андрей, откуда у тебя этот перстень?

Артем и Ромка оторвались от еды и стали внимательно наблюдать за реакцией молодого человека.

— Я не знаю, — ответил Андрей. — Вернее знаю, но не понимаю. Я его нашел.

Где нашел? — тут же включился Ромка.

Представьте себе, в собственном кармане. Еще вчера, когда домой пришел. Пришел рано, мне надо отписываться…

— Ну, Мне Надо было дописать все статьи, что у меня в черновиках накопились. У нас в редакции гвалт, сосредоточиться не дают, к тому же все время отвлекают. А дома я сажусь за свой любимый компьютеров одиночестве и покое, и спокойно себе работаю.

Это все понятно. Ты лучше про перстень говори, — перебил его Ромка.

Я и говорю. Пришел, руку в карман сунул— а там перстень. Может быть, кто из девчонок на работе надо мной подшутил? Я сегодня хотел у них об этом спросить, да забыл его дома.

Это тот самый перстень, — сказала Лешка. — Я тебе про него говорила. В лесу, помнишь?

При этих словах Ромка исподволь показал сестре кулак.

Да, — подтвердила Дарья Кириллов на. — Этот перстень Жан-Жак подарил Риточке, то есть Маргарите Павловне.

Да вы что? — Андрей настолько искренне удивился, что Ромка тут же подумал, что в нем или величайший артист пропадает, или он Действительно не врет. Ты мне, бабушка, сегодня утром что-то такое говорила, но я не врубился, думал, это просто похожая вещь.

В дверь позвонили, и ребята вопросительно Посмотрели на Дарью Кирилловну.

— Это, наверное, Женя. Они сегодня собиралась ко мне заехать.

Андрей открыл дверь и на пороге перед ним действительно предстала Евгения Семеновна. Она прошла на кухню и тут же увидела перстень в руках у Лешки. Старуха внезапно побледнела:

— Это же Ритин! Как он тут оказался?

— Он здесь сам появился, — за всех ответил Ромка и, как практичный человек, задал вопрос, который его давно мучил: — Интересно, сколько он может стоить?

— Да нисколько, — пожала плечами Дарья Кирилловна. — То есть он что-то стоит, конечно. Рублей триста или четыреста, а может, и чуть-чуть побольше. Я не знаю. Только для Риточки он был бесценным.