Хоар кивнул. Теперь, когда миссис Грейвз показала на них, он увидел, что не все темные пятна были округлыми. Часть из них была полукруглая, как будто часть крови упала на другую поверхность, которая затем была удалена. Призрачные очертания двух листов бумаги бросились ему в глаза так же ясно, как если бы эти листы все еще лежали на столе.

— Сказать вам то, что я думаю, мистер Хоар?

Хоар снова кивнул.

— Я считаю, что один из двух посетителей той ночью забрал записку по каким-то своим соображениям. А поскольку Эдвард Морроу имел общие дела с моим мужем, то я подозреваю, что, скорее всего, это сделал он. О причине, по которой он вел себя так необычно, мы можем только предполагать, но она может быть связана с исследованиями, которые он и мой муж проводили совместно. Возможно, записка была связана с каким-нибудь ценным открытием, которое мистер Морроу решил присвоить себе единолично. Но это, как я уже сказала, только предположение, и, высказывая его, я, вполне возможно, очерняю репутацию безупречного человека.

Хоар отметил в уме этот момент. Он уже перед этим решил, что должен задать вопросы как сэру Томасу, так и мистеру Морроу. В отношении мистера Морроу, по крайней мере, появилась дополнительная причина.

— Не поможет ли ваше колдовское владение пером описать содержание записки? — спросил он.

— Я не владею колдовством, — печально ответила миссис Грейвз. — Ни одна метла меня не выдержит — я слишком массивна.

И снова прямое высказывание вдовы заставило замереть Хоара.

— Однако давайте попробуем, — добавила она. — Будьте любезны принести мне кресло… Нет, нет, не это на колесиках. Возьмите другое, пожалуйста.

Когда она села за письменный стол, лучи летнего солнца пронзили ее прическу. Хоар заметил несколько новых белых прядей по сравнению с тем, что он видел при первой встречи на Портленд-Билле. Она взяла чистый лист бумаги и начала писать.

— Я не смогу восстановить слова, — сказала она. — В действительности, я сомневаюсь, что там были слова в обычном понимании — они были какие-то однообразные.

Заглядывая ей через плечо, Хоар смотрел, как «слова» обретали форму. Не так давно он уже видел подобные формы на тонкой бумаге сообщений, которые безуспешно изучал мистер Уатт.

— Единственное слово, которое я смогла разобрать, стояло в конце текста, — продолжая писать, произнесла миссис Грейвз.

— Ииуй! — Торжествующее восклицание Хоара слышалось как придушенное фырканье.

— Вы чихнули, сэр?

Хоар засмеялся. Знакомые с ним женщины описывали его смех как звук, издаваемый хлопающими ресницами.

— Нет, мэм. Я сказал «Ииуй», пока вы писали это слово.

— Да, так и есть, — ответила она. — Безумный возница, знаете ли. Четвертая книга царств, глава 9, стих 20, насколько я помню.

— Я еще не говорил вам, миссис Грейвз, но несколько документов с такой же подписью попали ко мне при подозрительных обстоятельствах. Скажите, а у вас есть талант к шифрованию и расшифровке секретных кодов?

Она покачала головой:

— Нет, сэр. 

После паузы:

— Конечно! — воскликнула она. — Этот документ зашифрован, и Саймон начал переводить его в читаемую форму.

— Я полагаю… — начал Хоар, но миссис Грейвз перебила его. Она протянула Хоару свое творение, и он положил бумагу в карман.

— О боже, почему мистер Морроу забрал ее? И, в первую очередь, как она оказалась у Саймона?

Хоар пожал плечами:

  — Сейчас мы не можем даже предположить, мэм. Посмотрим, как будут развиваться события.

— Это не все, мистер Хоар. Давайте перейдем в мою гостиную, там уютней и не так болезненно восприятие окружающего.

Усевшись на свою любимую оттоманку, она продолжила:

— Так как вы являетесь не просто морским офицером, но и явно занимаетесь конфиденциальными делами время от времени, то я решила, что не нанесу вреда Англии тем, что сообщу вам о деятельности, в которую был вовлечен мой муж в интересах нашей страны. Он поклялся соблюдать секретность. Также как и я.

Хоар подался вперед.

— Несколько месяцев назад к Саймону обратился агент английской разведывательной службы. Он узнал, что Саймон, помимо того, что был довольно известным врачом, также занимался изобретением разных механизмов в научных целях — например, часовых, планетарных и тому подобных. Он спросил мужа, может ли тот создать надежный, точный механизм, который подаст сигнал в заданное время, вплоть до года спустя с момента настройки. Он сказал, что такой механизм будет использован для уточнения долготы места судна, определенной существующими способами. Признаюсь, мне не понятно, как это может быть сделано, но ведь я не навигатор. Без сомнения, для вас это очевидно, мистер Хоар.

— Должен сказать, что это не так. Я никогда вплотную не изучал этого искусства. Как всякого мичмана, меня обучили определять местоположение судна с помощью квадранта, часов, азимутов, но не более того. И даже этот мой опыт устарел уже на добрый десяток лет.

— Во всяком случае, Саймон сконструировал первую пробную модель, затем вторую с улучшенными качествами. Насколько я знаю, он сделал всего пять или шесть приборов.

— Вам известно, кем был этот английский агент? — спросил Хоар.

— Нет, Саймон держал эту информацию при себе, а я не расспрашивала.

— Разумеется, нет, — произнес Хоар упавшим тоном. — Благодарю за доверие. Я отнесусь к этой информации с надлежащей ей конфиденциальностью.

По его просьбе миссис Грейвз созвала других свидетелей — небольшую группу домашней прислуги, а сама удалилась в гостиную, чтобы не подавлять тех своим присутствием. Хоар быстро увидел, что горничная Агнесса и миссис Беттс, повариха, не могли ничего добавить, кроме слезливых слов скорби.

Том, слуга Грейвзов, смог рассказать кое-что интересное.

— Кажется, я слышал что-то похожее на выстрел, но я так устал, что повернулся на другой бок и снова заснул до тех пор, пока хозяйка не разбудила нас всех окриком с задней лестницы. Ну, я оделся, обулся и пошел вниз в мастерскую хозяина. Хозяйка сидела на полу посреди комнаты и держала в руках голову хозяина. «Поспеши, Том», сказала она, «и уведомь сэра Томаса и мистера Морроу». Ну я и пошел, сначала к сэру Томасу — он был уже в постели, а потом поднялся на холм к мистеру Морроу. А потом вернулся.

— Мистер Морроу тоже уже спал?

— Не скажу точно, но он был в рубашке и бриджах, сэр.

— Благодарю, Том. Ты правильно действовал, — прошептал Хоар.

Он выпроводил Тома из мастерской доктора и прошел в гостиную.

— Думаю, что здесь я с делами покончил, — сообщил он. — Мне осталось переговорить с сэром Томасом и мистером Морроу и опросить городского медика... доктора Олни, не так ли?

— Мистера Олни, сэр, — сказала она. — Он хирург, если вы помните, а не терапевт. Что касается этих двух джентльменов... могу я вас предостеречь?

— Конечно.  

— Мистер Морроу — человек основательный и гордый. Он добился значительного состояния исключительно своими способностями. И он не был первым, кто обнаружил, что наше поместное дворянство испытывает отвращение к заработанным деньгам. А он свои заработал, а не получил по наследству. Поэтому он ценит то, что ему удалось быть принятым в наше скромное провинциальное общество, и будет сопротивляться любому, кто поставит под угрозу его с трудом завоеванное положение. Сэра Томаса я знаю гораздо дольше, чем мистера Морроу. Он гордится своим происхождением не меньше, чем мистер Морроу своими достижениями. Я полагаю, он считает цвет своей крови даже более голубым, чем у некоторых, сидящих в Виндзоре и Уайтхолле. И он убежден, что заслуживает более высокого поста, чем тот, который он сейчас занимает. И он не допустит чьего-либо вмешательства в свои прерогативы в Веймуте и окрестностях. Ну вот, а теперь можете смеяться над моими предположениями.

— Это не предположения, мэм. Это звучит как осмысленные рассуждения.

— Благодарю вас, мистер Хоар, — сказала она. — Прошу, будьте откровенны со мной. Готовы ли вы помочь мне в поисках убийцы моего мужа?