— Хорошо, — сказал улыбаясь Мейсон. — А что вам тут не нравится? Если вы собираетесь выставить этот револьвер в качестве вещественного доказательства против Аделлы Гастингс, вы должны доказать, что именно он был у нее в сумке.

— Если бы вы записали номер револьвера, когда нашли его в сумке, — сказал Трэгг, — были бы устранены все сомнения.

— Тогда бы вы заявили, что я слишком много касался револьвера, — возразил Мейсон.

— Полагаю, что вы выбросили бумагу, в которую был завернут револьвер, — сказал Трэгг.

— Наоборот, — ответил ему Мейсон, — упаковку мы сохранили. Мы очень осторожно обращались с ней, чтобы не оставить отпечатков пальцев.

Мейсон кивнул Делле Стрит.

Делла пошла в чулан и принесла оттуда картонную коробку.

— Бумага, — сказал Мейсон, — там.

— Полагаю, — сказал Бюргер, — вы были свидетелем всего сказанного выше, мисс Стрит.

— Да, но не всего, — ответила Делла. — Когда Симли Бисэн находился в кабинете, наш оператор коммутатора Герти была на обеде, и мне пришлось подменять ее. Я не слышала всего разговора, который имел здесь место.

— Очень умно, исключительно умно, — резюмировал Бюргер. — Вот как легко можно осложнить ситуацию, с тем чтобы было трудно связать воедино обвиняемую и оружие, с помощью которого было совершено убийство. Это случилось раньше, но больше не повторится.

— Почему не повторится? — спросил Мейсон.

— Потому что вас не будет здесь, — ответил Бюргер. — Вы будете находиться в знаменитой тюрьме Сан-Квентин. Я устал от всего и намерен положить этому конец. Вы всегда играли с вещественными доказательствами. На этот раз вы разработали этот трюк с двумя револьверами, с тем чтобы попытаться убедить присяжных, что кто-то подменил револьверы.

— Я думаю, что кто-то действительно это сделал, — сказал Мейсон. — Более того, я считаю, что кто-то намеренно пытается ложно обвинить Аделлу Гастингс в убийстве.

— Хорошо, мы возьмем вещественные доказательства и…

— Минуточку, — прервал Бюргера Мейсон. — Если вы намереваетесь взять оберточную бумагу, прямо здесь вы должны удостовериться, что она разрезана, чтобы потом не было вопросов.

— Я согласен, что бумага была разрезана, — сказал устало Бюргер. — Это также часть вашего плана. Я скажу, что мы сделаем с вами, Перри Мейсон. Вас обоих мы доставим в офис фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис».

— Я готов поехать, но Делла Стрит должна…

— Не имеет значения, что она «должна», — отрезал Бюргер. — Она может иметь очень длинный список лиц, желающих попасть к вам на прием, однако вы оба сейчас же отправитесь вместе с нами в контору Гастингса.

Гамильтон Бюргер прошествовал в офис президента компании, будто намереваясь взять в свои руки управление ее делами.

— Я хочу, чтобы все служащие собрались здесь, — сказал он. — У меня есть к ним разговор. Меня зовут Гамильтон Бюргер. Я окружной прокурор. А это лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств городской полиции. Со мной мистер Перри Мейсон, адвокат, представляющий интересы Аделлы Гастингс, вдовы Гарвина С. Гастингса. А это его секретарь Делла Стрит. Сейчас нужно, чтобы все собрались здесь. Мне необходима информация о прошедших здесь событиях.

В голосе Гамильтона Бюргера звучали начальственные нотки. Он мог оказывать воздействие на людей и внушать доверие. Через несколько минут большой кабинет был заполнен людьми.

— Прежде всего, — начал Гамильтон Бюргер, — я хотел бы знать, кто здесь главный?

— Я, — ответил один из присутствующих.

— Кто вы?

— Меня зовут Коннели Мейнард. В течение некоторого времени я второй человек после Гарвина Гастингса.

— Хорошо, подойдите сюда.

Мейнард, сорокалетний мужчина с выступающими скулами, проницательными серыми глазами, подошел к Гамильтону Бюргеру. Его губы, образовавшие широкую прямую линию над массивной челюстью, были плотно сжаты.

— Что вам известно о делах фирмы? — спросил его Бюргер.

— Практически все, мистер Бюргер.

— У Гастингса был револьвер?

— Да, фактически у него было два револьвера. — Что вы можете сказать о них?

— Они, я думаю, одной и той же марки. Сначала Гастингс купил один револьвер и на всякий случай держал его дома. После того как они с женой стали жить раздельно, он купил второй револьвер. Он дал ей один револьвер, а другой держал у себя. Я не знаю, какой револьвер, старый или новый, он отдал своей жене.

Бюргер посмотрел на собравшихся полукругом озабоченных и любопытных людей и спросил:

— Здесь ли Симли Бисэн? Бисэн выступил вперед.

— В какой должности вы здесь работаете? Ответил Коннели Мейнард.

— Он третий человек в компании, непосредственно подо мной. Я отвечаю за все дела, Бисэн — за дела здесь, в офисе.

Бюргер посмотрел на Бисэна.

— Что вам известно о делах мистера Гастингса?

— Довольно много, хотя, возможно, не так много, как мистеру Мейнарду, но все-таки.

— Вам известно о двух револьверах?

— Да.

— Вы хорошо знаете Аделлу Гастингс?

— Я думаю, что да. Мне кажется, что ее так же хорошо знают все служащие, долго проработавшие здесь, мистер Бюргер. Она работала здесь секретарем, перед тем как вышла замуж за Гарвина Гастингса.

— Она была здесь популярна? — спросил Бюргер.

— Мне кажется, да.

Бюргер повернулся к Мейнарду.

— А что вы думаете?

Немного поколебавшись, Мейнард сказал: — Думаю, что Аделла Стерлинг, это ее девичья фамилия, была очень компетентным секретарем. Поскольку она исполняла обязанности личного секретаря мистера Гастингса, мои контакты с ней ограничивались делами, даваемыми мне на исполнение хозяином фирмы. Возможно, Бисэн, как менеджер этого офиса, знает ее лучше.

— Гастингс был женат, когда она начала здесь работать?

— Да.

— На ком?

— На Минерве Гастингс.

— Судьба этого брака?

— Он распался. Они развелись. Бюргер посмотрел на Бисэна.

— Имела ли Аделла Гастингс какое-либо отношение к этому разводу?

— Из-за Аделлы тот брак распался, — сказал Мейнард.

На это Бисэн заметил:

— Так думает Минерва.

Бюргер посмотрел на собравшихся в кабинете людей.

— Аделла разбила тот брак, — спокойно сказал Мейнард.

— Хорошо, — заметил Бюргер. — В частном порядке мы выясним это. Сейчас вот что я хочу выяснить: кто был сегодня в шесть часов утра в офисе мистера Мейсона?

— Я, — ответил Симли Бисэн.

— Что вы там делали?

— Взял револьвер из ящика его стола. — Зачем?

— Потому что, — прочувственно сказал Бисэн, — кто-то пытается в чем-то обвинить Аделлу Гастингс, а я не хочу этого.

— Что у вас за интерес к этому делу?

— Я хочу честного разбирательства.

— В чем же намереваются обвинить Аделлу Гастингс?

— Теперь я знаю, в убийстве.

— Тогда вы не знали?

— Нет.

— Но вы знали, что это достаточно серьезно, если решили прибегнуть к воровству.

— Я не рассматривал юридических аспектов своих действий.

— Почему вы решили сделать это в шесть часов утра?

— Потому что мне нужно было войти в кабинет мистера Мейсона. Я выяснил, что уборку в офисе Мейсона начинают в шесть часов утра.

— Хорошо, мы еще вернемся к этому вопросу, — угрюмо сказал Бюргер. — Я хочу знать, что вы сделали с револьвером?

— Я завернул его в папиросную бумагу, затем в грубую оберточную бумагу коричневого цвета, которую заклеил клейкой лентой. Я напечатал бирку, на которой указал содержимое упаковки, и приклеил ее лентой к упаковке. Затем расписался поперек печати и положил заклеенную упаковку на дно мешка с клюшками для игры в гольф.

— Что вы сделали дальше?

— Я положил мешок в свой шкафчик, запер дверь шкафчика, ключ от которого положил на обычное место в ящик стола. Затем, когда мистер Гастингс не пришел на работу в десять часов утра, а у него на это время была назначена важная встреча, я начал ему звонить. Работал автоответчик, поэтому я поехал к Гастингсу домой.