— Ты упускаешь из виду, что на револьвере, из которого совершили убийство, есть отпечаток пальца обвиняемой.

— Нет, я не упускаю, — возразил Мейсон. — Исходи из того, что обвиняемая была замужем за Гарвином Гастингсом и в течение некоторого времени жила в его доме. У Гарвина Гастингса был револьвер. Ночью, возможно, он держал его под подушкой. Обвиняемая могла пользоваться лаком для ногтей или жидкостью для снятия лака и коснуться средним пальцем револьвера. Нельзя исключать, что она ела пирожное. Отпечаток пальца представляет собой затвердевшее вещество. Другими словами, такой отпечаток мог быть оставлен в любое время.

— Это довольно убедительная теория, Перри, — заметил Дрейк, — но ты вряд ли сможешь доказать ее.

— Я и не буду ничего доказывать, — ответил Мейсон. — Мне нужно только зародить сомнение в уме одного из двенадцати присяжных заседателей.

— Возможно, ты единственный человек, который в состоянии сделать это, — заметил Дрейк несколько скептически.

Официант принес заказанный обед. Мейсон прекратил ходить по комнате, сел к столу и с аппетитом принялся за еду.

Внезапно адвокат щелкнул пальцами.

— Мне кажется, я нашел, Пол! — воскликнул он.

— Что нашел?

— Ответ, который нам нужен. Свяжись по телефону со своим офисом, Пол. Пусть кто-нибудь поедет в аэропорт Лас-Вегаса и выявит людей, которые брали напрокат автомашины.

— Чего ты ищешь? — спросил Дрейк. — Что ты надеешься найти?

— Я реализую свою теорию, Пол. Возможно, мне удастся убедить присяжных заседателей, что она разумна.

— Ты думаешь, что сможешь показать им, что же в действительности случилось?

— Я надеюсь показать, что могло случиться, а обвинение не сможет доказать, что этого не могло произойти.

В два часа дня комната, в которой проводил судебное заседание судья Фэллон, была переполнена. Пол Дрейк прошептал Перри Мейсону:

— Посмотри, на заседание пришел окружной прокурор Гамильтон Бюргер. Это что-то значит. Очевидно, обвинение подготовило для тебя какой-то сюрприз.

Мейсон кивнул в знак согласия. Женщина-полицейский ввела в зал Аделлу Гастингс. Повернувшись к ней, Мейсон шепотом сказал ей:

— Аделла, один момент дела беспокоит меня.

— Только один? — пошутила обвиняемая.

— Да, — улыбнулся Мейсон, — только один. Когда Симли Бисэн давал показания, он боялся, что помощник окружного прокурора задаст ему какой-то вопрос.

— Бедный Симли, — сказала Аделла Гастингс. — Он хочет помочь мне, хотя знает, что власти готовы арестовать его за лжесвидетельство, соучастие в преступлении и за многое другое.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Когда вы ушли из дома Гастингса в понедельник утром?

— Я ушла рано. Думаю, около шести часов.

— Где вы были в течение дня? — спросил Мейсон.

— Боюсь, мистер Мейсон, что мне придется воздержаться от ответа на этот вопрос. Хотя я знаю, что при общении со своим адвокатом этого не следует делать.

— Я задам вам еще один вопрос, — продолжал Мейсон, глядя прямо в ее глаза. — Вы были с Симли Бисэном?

Она заморгала глазами: — Я… я… В это время судебный пристав скомандовал:

— Всем встать!

Зрители, адвокаты и представители обвинения встали.

Судья Фэллон вышел из своего кабинета, постоял немного, затем сел в кресло и сказал:

— Прошу садиться.

Судья Фэллон задумчиво нахмурился.

— Я заметил, что в зале заседания присутствует окружной прокурор. Вы собираетесь принять участие в работе суда, мистер окружной прокурор, или вы здесь в связи с другим делом?

— Я здесь в связи с разбираемым делом, — ответил Гамильтон Бюргер.

— Хорошо, отразим это в протоколе, — утвердительно сообщил судья Фэллон. — Мистер Эллис, вы можете продолжать допрос свидетелей.

Пошептавшись о чем-то с Гамильтоном Бюргером, Эллис произнес:

— Хотя я сказал, что закончил допрос Симли Бисэна, но, если суд позволит, хотел бы задать ему еще пару вопросов. Поэтому я просил бы суд разрешить продолжить допрос этого свидетеля.

— Просьба удовлетворена, — заявил судья Фэллон. — Мистер Бисэн, вернитесь на свидетельское место. Помните, вы находитесь под присягой.

Бисэн встал, пошел по проходу, остановился, затем расправил плечи и через вращающиеся ворота прошел к свидетельскому месту…

Гамильтон Бюргер встал и обратился к свидетелю:

— Мы говорим сейчас о вторнике, пятом числе этого месяца. Утром вы завтракали с обвиняемой?

— Да.

— Обращаю ваше внимание на понедельник, четвертое число этого месяца. В этот день вы завтракали вместе?

— Если позволит суд сказать, — вмешался Мейсон, — очевидно, делается попытка опорочить обвиняемую. Аделла Гастингс была верной женой, но ей было сказано оставить дом, уехать в штат Невада и получить там развод, поскольку муж больше ее не любит. До последней буквы она следовала этим инструкциям. Все, что касается ее встреч с другими мужчинами, разговоров с ними, обедов, она вправе это делать. Единственная цель обвинения — опорочить обвиняемую в глазах общественного мнения.

— Мы хотим увязать все эти вопросы, — сказал Бюргер.

— Возражение защиты не принимается, — постановил судья Фэллон. — Я, возможно, принял бы другое решение, если бы речь шла не о завтраке, а об обеде или ужине. Но завтрак — это не совсем обычный предлог для встречи. Продолжайте, мистер Бюргер.

Бюргер повернулся к свидетелю.

— Отвечайте на вопрос.

— Да, — заявил Бисэн.

— Мистер Бисэн, понедельник четвертого числа вы весь день находились в своем офисе?

— Нет, не весь.

— Где вы были?

— Возражаю, как против некомпетентного, несущественного, не относящегося к делу вопроса, — заявил Мейсон.

Поколебавшись немного, судья Фэллон заявил:

— На этот раз я поддерживаю возражение. Мне кажется, что окружной прокурор пытается связать одно, не относящееся к делу показание с другим, в равной степени не относящимся к делу.

— Если бы суд предоставил нам некоторую свободу действий, мы могли бы связать все эти вопросы, — сказал Бюргер.

— Выражение «некоторую свободу действий», — заявил судья Фэллон, — свидетельствует о том, что вы, мистер государственный обвинитель, хотели бы отклониться от установленного в суде порядка. А задача суда состоит в том, чтобы защитить права обвиняемой. Поэтому я поддерживаю возражение защиты.

— В понедельник, четвертого числа, вы были вместе с обвиняемой? — спросил Бюргер.

— Возражаю, если суд позволит. Вопрос некомпетентен и к делу не относится, — заявил Мейсон.

— Я снимаю это возражение. Свидетель должен ответить на этот вопрос.

Бисэн посмотрел на обвиняемую, но быстро отвел взгляд.

— Да, — сказал он наконец. Затем добавил: — Часть дня.

Бюргер заявил:

— Поскольку невозможно связать все это, не задав наводящего вопроса, я вынужден это сделать. Разве в воскресенье, третьего числа, вы вместе с обвиняемой не ездили в местечко Вентура, где осматривали дом, который обвиняемая хотела бы приобрести и о котором она хотела бы узнать ваше мнение? На этот вопрос вы можете отвечать «да» или «нет».

Бисэн снова немного переместился на стуле и ответил:

— Да.

— Не заявила ли тогда обвиняемая в присутствии маклера по недвижимому имуществу, что цена дома превышает ее возможности, что такой суммы наличными у нее нет?

— Да, заявила.

— На следующий день в понедельник, четвертого числа, не просила ли вас обвиняемая встретиться с ней рано утром? Не рассказала ли она вам, что положение дел изменилось и она может заплатить наличными за дом в Вентуре, что она собирается заключить эту сделку?

— Да, да.

— Не рассказала ли вам обвиняемая, что же случилось между субботним вечером, третьего числа, и утром воскресенья, четвертого числа, что так изменило ее положение и позволило вернуться к вопросу о покупке дома? Не сказала ли обвиняемая вам, что Гарвин Гастингс мертв и она будет богатой?

— Нет, этого она не говорила. Но она сказала, что они с мужем достигли соглашения и это позволяет ей приобрести тот дом в Вентуре.