— Но мне нечем убеждать вас. Все доказательства у вас, в моей сумке.

— Но я не могу передать сумку незнакомому человеку, — сказал Мейсон.

Подумав немного, миссис Гастингс сказала:

— Если у вас моя сумка, то там в кошельке есть мои водительские права.

— Да, есть, — кивнул Мейсон.

— В калифорнийских водительских правах есть отпечаток моего большого пальца и моя фотография.

— Фотография, — сообщил Мейсон, — меня не удовлетворяет.

— Там есть отпечаток большого пальца. Это должно убедить вас.

Она подошла к письменному столу, достала из ящика пузырек с чернилами, налила немного чернил на промокательную бумагу, прижала большой палец сначала к бумаге, а затем к чистому листу бумаги на столе.

— Думаю, что отпечаток достаточно четок, — сказала она. — Вы можете сделать необходимые сравнения.

— У вас случайно нет лупы? — спросил Мейсон.

— Нет, думаю, что нет. Хотя подождите минутку. Она открыла другой ящик письменного стола, пошарила там и достала увеличительное стекло.

Мейсон открыл свой портфель, извлек из него пакет с карточками, достал калифорнийские водительские права и внимательно сличил отпечатки пальца на листе бумаги и на правах.

Удостоверившись наконец, он достал сумку из портфеля и передал ее миссис Гастингс.

— Тут все, кроме револьвера. Он у меня в столе.

— Почему?

— Он может стать уликой.

— Уликой чего?

— Убийства.

Она в молчании посмотрела на Мейсона, ужас застыл в ее глазах.

— Откуда у вас револьвер? — спросил Мейсон.

— Его мне дал мой муж.

— Где он его взял?

— Купил.

— Почему он дал его вам?

— Для защиты, потому что мне проходится ездить по ночам.

Что случилось прошлой ночью?

— Мы с мужем достигли договоренности.

— О разделе имущества?

— Да.

— Вы знаете адвоката по фамилии Баннер? — спросил Мейсон.

— Хантли Л. Баннер? — переспросила она. В ее голосе чувствовалось отвращение.

— Да, кто он?

— Это адвокат моего мужа. Думаю, что в основном из-за него распадается наш брак.

— Вы сказали распадается?

Она сделала широкий круговой жест рукой, показывая на обстановку в квартире.

— Как по-вашему, что я здесь делаю? — спросила она. — Подтверждаю свое проживание в этом штате.

— Чтобы получить развод?

— Да.

— По взаимному согласию?

— Конечно. Все расходы оплачивает мой муж.

— Сегодня днем я разговаривал с Баннером, — сказал Мейсон.

— Да?

— Да, разговаривал.

— Почему вы вступили в контакт с ним?

— Я не вступал, — сказал Мейсон. — Он сам связался со мной. Он сказал, что вы позвонили к нему в офис и сообщили, что собираетесь поручить мне вести ваше дело в целях выработки соглашения о разделе имущества!

— Почему же он это сказал? Я не звонила ему, и у меня не было необходимости нанимать адвоката. Мой муж и я без труда достигли соглашения. Мы встречались, чтобы договориться о некоторых вопросах в связи с нефтеносными участками.

— Баннер сказал, что он уполномочен вести переговоры в связи с разделом имущества, — пояснил Мейсон.

— Я не понимаю, — сказала миссис Гастингс.

— Не понимаете чего?

— Почему Гарвин не позвонил Хантли Баннеру и не сказал ему, что все улажено. Когда Баннер звонил вам?

— Примерно около двух часов дня, возможно, чуть позднее. Я не обратил внимания на время.

— Почему? Ведь Гарвин собирался обязательно утром позвонить ему.

— Это было сегодня утром?

— Да.

— Очевидно, — сказал Мейсон, — он не сделал этого. Почему он не позвонил, как вы думаете?

— Не знаю. Он сказал, что собирается позвонить. И я знаю, что он сдержал бы свое слово.

— Очевидно, — сказал Мейсон, — он все-таки не сдержал своего слова.

— Я не могу этого понять. Это так не похоже на него. Он…

Мейсон показал на телефон.

— Почему бы не позвонить ему сейчас, — сказал он, — и не спросить, в чем дело.

— Это хорошая мысль.

Она подошла к телефону, набрала номер междугородной связи и сказала:

— Я хочу заказать разговор с Гарвином С. Гастингсом из Лос-Анджелеса. Он оплатит счет. Это личный разговор. Говорит миссис Гастингс.

Она сообщила оператору номер своего телефона и номер телефона в Лос-Анджелесе и села в кресло, ожидая ответа.

— Вы всегда заказываете разговор с оплатой теми, кому вы звоните? — спросил Мейсон.

— Да, он так предпочитает. В этом случае он знает, что звоню я и откуда звоню. Ему не нравится, когда кто-то звонит ему по телефону, и он не знает, кто это делает.

— Разве у него нет секретаря для решения таких вопросов? — спросил Мейсон.

— Есть, но не дома, и не вечером. Он… Она не договорила. Сказала в трубку:

— Вы уверены?.. Нет, я думаю, все в порядке. Аннулируйте, пожалуйста, заказ.

Она положила трубку на место, посмотрела на Мейсона и сказала:

— Я не понимаю этого. Оператор междугородной связи говорит, что отвечает автомат. Можно передать сообщение, которое будет записано на пленку. Когда придет хозяин телефона, он сможет прослушать запись.

— Я пытался звонить по этому телефону, — сказал Мейсон, — и получил такой же ответ.

— Вы звонили?

— Да.

— Когда?

— Днем, когда мы проверили содержание вашей сумки.

— Я не понимаю этого, — сказала она. — Не понимаю, почему Гарвин не позвонил Баннеру и не рассказал ему о договоренности.

— Он должен был сделать это сегодня утром?

— Да.

— Вас утром дома не было?

— Нет. У меня были другие дела.

— Какие?

— Не думаю, что об этом следует рассказывать вам, мистер Мейсон.

— Хорошо, — сказал адвокат.

— Давайте максимально все упростим. Вы были с мужем прошлую ночь?

— Да.

— Вы достигли с ним соглашения?

— Да.

— Он должен был позвонить своему адвокату Хантли Баннеру и сказать ему, чтобы он подготовил для подписания некоторые документы. Он должен был сделать это рано утром?

— Да.

— Баннеру ваш муж не звонил, — сказал Мейсон. — Вчера у вас украли сумку, которую сегодня днем оставили в приемной моего офиса. В сумке был револьвер 38-го калибра. Вскоре после обеда ко мне в офис пришла женщина в больших темных очках, что сделало почти невозможным опознать ее, сообщила сотруднице по приему посетителей, что ее зовут миссис Гастингс, что она пришла по делу большой важности, что она в опасности и ищет моей защиты.

Через несколько минут она сказала, что должна ненадолго выйти. Обратно она не вернулась. Вашу сумку она оставила у меня в офисе. В той сумке был ваш револьвер. Из револьвера были сделаны два выстрела. Ваш муж сегодня не сделал того, что должен был сделать. На звонки он не отвечает.

Теперь представьте, миссис Гастингс, что какая-то женщина украла вашу сумку, вскоре после вашего ухода из дома пришла к вашему мужу, дважды выстрелила в него, и ваш муж сейчас мертв. Представляете, в какое положение вы попадаете?

Она побледнела, затем в ее глазах появилось подозрение.

— Минутку, минутку, — сказала Гастингс. Затем добавила: — Так это ваша игра?

— Что, какая игра?

— Вы представляете клиентку, которая украла мою сумку, и сейчас вы пытаетесь сделать из меня козла отпущения.

— Моя мистическая клиентка украла сумку до того, как вы виделись с мужем? — спросил Мейсон.

— Да, именно тогда она и украла ее.

— Вы сказали мужу, что сумку украли?

— Конечно.

— Вы были одни с ним прошлой ночью?

— Да.

— У вас не было денег?

— Когда я приехала, денег у меня не было, — сказала она. — Мой муж дал мне пятьсот долларов на первое время. Я купила новую сумку и кошелек.

— Вы управляли машиной без водительских прав?

— Да.

— Вы не подали заявления о том, что права у вас украли?

— Нет. Я собираюсь сделать это сегодня вечером. Намеревалась сообщить в полицию, что у меня украли сумку.

— Собирались ли вы информировать полицию, что в сумке был револьвер?