– Да? – сказал Ормсби, заметив, что Надин Палмер замолчала. – Что же было потом?

– Я услышала их шаги, – ответила она. – Опасаясь, что меня заметят, я еще сильнее прижалась к стене. Затем до меня донесся стук двери, и наступила полная тишина. Я поняла, что они ушли.

– Что вы сделали тогда?

– Я с трудом поднялась по тропинке к машине и вернулась в свою квартиру.

– В какое время вы приехали в свою квартиру?

– Приблизительно в половине двенадцатого.

– Вы позвонили в полицию?

– Нет. Я не знала тогда, что произошло, и боялась, что… Короче говоря, с одной стороны, я чувствовала себя виноватой потому, что шпионила за чужим домом, а с другой стороны, я не знала, что там произошло убийство.

– Я снова спрашиваю вас, миссис Палмер, узнали ли вы женщину, которая в обнаженном виде ныряла в бассейн?

– Я думаю, что узнала ее.

– Было бы предпочтительнее, если бы вы могли избавиться от этого «я думаю», поскольку так ваш ответ может иметь различное толкование, и защита не замедлит этим воспользоваться.

– Ну хорошо… я… Я видела эту женщину. Она была совершенно голой, и я видела ее очень короткое время. Но я почти уверена в том, что это была обвиняемая, Вивиан Карсон.

Ормсби с улыбкой повернулся к Мейсону:

– Свидетель в вашем распоряжении, господин адвокат!

– Вы почти уверены, что это была Вивиан Карсон? – подчеркнул последний ответ свидетельницы адвокат, подходя к Надин Палмер ближе.

Молодая женщина подтвердила это.

– Вы не уверены полностью?

– Нет.

– Вы не можете присягнуть?

– Нет.

– У вас есть сомнения?

– Да, смутные сомнения.

– Что вы делали в тот день, вернувшись к себе?

– Я приняла душ.

– Почему?

– Ну… я бежала по крутой тропинке и вся вспотела… Я чувствовала, что мне необходимо принять душ.

– У вас был гость в то время, когда вы принимали душ?

– Нет. Но гость был почти сразу же, как я вышла из душа. Вы хотите, чтобы я рассказала о вашем визите, мистер Мейсон?

– Я хочу, чтобы вы говорили правду, миссис Палмер. У вас был гость?

– Да.

– Кто это был?

– Вы, господин адвокат.

– Вы разговаривали со мной?

– Вношу протест, ваша честь! – возразил Ормсби. – Это выходит за рамки перекрестного допроса, так как когда я допрашивал свидетеля, то не задавал вопросов по этому аспекту дела.

– Я хочу показать, – заявил Мейсон, – что с этого момента свидетельница скрывает некоторые факты.

– Миссис Палмер не обязана была тогда говорить вам то, что она видела!

Судья Фиск посмотрел на часы и решительно встал с кресла:

– Господа, сейчас уже полдень. Заседание прерывается и возобновится в час с четвертью.

В то время как публика покидала зал, Мейсон подошел к своим клиентам, сделав знак охранникам отойти так, чтобы они не слышали его разговора с обвиняемыми.

– Необходимо, – сказал он Идену, – чтобы вы рассказали мне все, что произошло.

Морли Иден покачал головой, в то время как Вивиан Карсон с трудом сдерживала рыдания.

– Ставили вы машину Лоринга Карсона в этот гараж или нет? Ошиблась ли соседка, утверждая, что узнала вас? Если она ошиблась, то это открывает для нас массу возможностей. Но если она говорит правду, я не могу терять время и деньги, пытаясь разыскать людей, которые не существуют.

После тяжелого молчания Морли Иден заявил:

– Она сказала правду. Это мы поставили машину в гараж.

– Но почему, черт побери, вы это сделали? – с раздражением спросил Мейсон.

– Если бы вы узнали все факты, мистер Мейсон, то вы бы поняли, что мы не могли поступить по-другому. Но если бы вы знали все факты, то вряд ли оценили бы наши шансы высоко…

– Я не оцениваю их высоко и сейчас, – огрызнулся Мейсон. – И вы это знаете!

– Мы ничего не можем поделать… Только так мы можем защищаться.

– Почему вы поставили машину Лоринга Карсона в гараж Вивиан?

– Автомобиль стоял возле дома, в котором она жила, и загораживал пожарный гидрант, нарушая правила парковки. Мы не хотели оставлять ее там, но у нас не было времени, и…

– Машина Лоринга Карсона находилась перед домом миссис Карсон? – недоверчиво переспросил Мейсон.

– Да.

– И вы, разумеется, знали, что автомобиль принадлежит Лорингу Карсону?

– Конечно, знали! – вмешалась Вивиан Карсон. – Самое худшее, что машина была оставлена в три часа ночи. Вы понимаете… все были бы убеждены в том, что Лоринг и я продолжаем супружескую связь.

– Но, – возмутился Мейсон, – в конце концов, это лучше, чем рисковать, что вас обвинят в убийстве!

– Конечно, – нетерпеливо сказала Вивиан. – Теперь мы не стали бы так рассуждать. Но это происходило пятнадцатого марта!

– Почему Карсон оставил там свою машину?

– Этого я не знаю. Но думаю, что это составляло часть какого-то его очередного хитроумного плана. Оставляя машину перед гидрантом, он был уверен, что нарушение будет обязательно замечено.

– И как оказалось, что вы встретились там с Морли Иденом?

Иден посмотрел на Вивиан, она покачала головой. Тогда он сказал Мейсону:

– Мне очень жаль, господин адвокат, но это все, что мы можем вам рассказать. Поэтому действуйте так, как если бы мы были виновны, как если бы мы совершили хладнокровное убийство, и вы взялись за нашу защиту. Сделайте все, что вы делаете в подобных случаях.

– Вам так хочется закончить жизнь в газовой камере? – не сдержался Мейсон.

– Нет… Только нам приходится идти на риск быть осужденными для того, чтобы можно было сохранить честь и вести нормальную жизнь, если нас оправдают. Я повторяю вам, что мы не виновны, но это все, что я могу вам сказать.

Охранники уже давно проявляли признаки нетерпения, демонстративно поглядывая на часы. Мейсон сказал им, пожав плечами:

– Ладно… Можете увести моих подзащитных.

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк завтракали вблизи Дворца юстиции, в маленьком ресторане, где хозяин-итальянец, хорошо знавший их, усадил в отдельном кабинете.

– Разве ты не говорил мне, Перри, что обвинение основано исключительно на косвенных доказательствах? – спросил Пол Дрейк.

– Я так и думал, Пол. В этом деле есть что-то абсолютно непонятное!

– Тем не менее ты проделал неплохую работу, шеф! – заверила Делла Стрит с жаром. – Тебе удалось снять основную тяжесть обвинения.

– Но не в показаниях Надин Палмер.

– Ты думаешь, что она говорит правду?

– Я не знаю, что и думать! – ответил Мейсон.

– Если бы ты знал, что твои клиенты виновны, то что бы ты сделал, Перри? – вмешался Дрейк. – Ты попытался бы дискредитировать Надин Палмер?

– В любом случае моей задачей является дискредитировать ее показания, – задумчиво сказал Мейсон. Затем он повернулся к детективу. – Пол, мне нужна твоя услуга… Сними отпечатки пальцев Деллы.

– Ну, – рассмеялся детектив, – я полагаю, что это не самое трудное из твоих поручений. Конечно, при условии, что Делла не будет сопротивляться.

– Но какого черта ты хочешь делать с моими отпечатками? – спросила Делла.

– Мне пришла в голову идея использовать их помимо перекрестного допроса, – улыбнулся Мейсон.

– Но как?

– Я думаю, что с их помощью могу произвести определенное впечатление на присяжных. Пол, выполни мою просьбу сразу же после завтрака, но не здесь, а в своем бюро. Сними отпечатки на специальную пленку. Подумав, я решил, что не нужно, чтобы все отпечатки принадлежали Делле… Перемешай их с отпечатками хотя бы твоей секретарши.

– Как это? – спросил Дрейк, нахмурив брови. Он думал: издевается над ним старый друг или нет?

– Ну хорошо, – терпеливо сказал Мейсон, – сделай так: сними отпечаток мизинца Деллы, потом среднего пальца своей секретарши, потом большой палец Деллы и указательный секретарши.

– Что ты задумал, Перри?

– Я еще не знаю точно, Пол. Но я не забываю о том, что адвокат имеет право вести перекрестный допрос так, чтобы свидетель сказал правду. В противном случае он может устроить свидетелю ловушку.